Там, где зимуют раки - Татьяна Морозова

На седьмой день эксперимента произошло ещё одно событие, от которого Рифальд пришёл в ярость. Сразу десять подопытных из разных групп отдали Владыке душу. Ругаясь, на чём свет стоит, маг пытался найти ошибки, чтобы в дальнейшем их не допустить. Он перепроверял свои записи, сопоставлял произведённые действия с основной формулой получения Мёртвого мага. И чем дальше Рифальд продвигался, тем понятней ему становилось, что уходить от изначального варианта нельзя. Как ни кути, а правила, есть правила. Но, тем не менее, магистр не собирался отступать, у него даже и в мыслях не было прекратить мучения идиотов, на которых уже потрачено столько времени и сил.

День за днём проводил старик в подвальном помещении, ставшим в одночасье экспериментальным полигоном. Он почти перестал спать, работая как одержимый, истязая подопытных и наблюдая за полученными результатами. Глаза его стали красными от бессонницы, руки тряслись от усталости, но Рифальд не позволял себе отдыхать. Незаметно для самого себя, он настолько увлёкся экспериментом, что конечный результат уже не так сильно интересовал старика, как сам процесс. В воспалённом мозгу магистра рождались новые варианты создания Мёртвого мага, а подопытные дохли, как мухи по осени, лишая его возможности добиться успеха. Чтобы обеспечить себя материалом для эксперимента, магистр отдал приказ набрать новых добровольцев.

ГЛАВА 8

Вечерело. Уставшие от долгой дороги и напряжённого совещания люди разошлись отдыхать. Дракона лежала на поляне в полном одиночестве и размышляла. Одни мысли плавно переходили в другие. Ши'А думала о Найяр. Останься Хранительница на Арлиле, то война бы не вспыхнула, а, значит, магистр Рифальд не стал бы применять магию Мёртвых. Вот и получается, что одна ошибка повлекла за собой другу и притянула кучу проблем.

Шаги за спиной отвлекли Мать драконов от размышлений. Цейл уже скрылся за горизонтом, и на небосводе один за другим появились ночные спутники Арлила — луны Сихей и Сиул. В их приглушённом свете дракона разглядела фигуру отца Лазурия.

— Не помешаю? — поинтересовался старик.

— Вы хотели поговорить? — задала встречный вопрос Ши'А.

Маг кивнул. Он подошёл поближе к Матери драконов и сел на траву напротив неё.

— Я слушаю, — Ши'А положила лапу на лапу и пристально посмотрела на старика.

Находясь рядом с драконой, отец Лазурий чувствовал себя словно школьник перед строгой учительницей. Он набрал побольше воздуха и, задержав дыхание на пару секунд, с шумом выдохнул. Обе луны — Сихей и Сиул, придавали поляне таинственный вид. Отец Лазурий спокойным, ровным голосом стал рассказывать драконе о том, как мечтал встретиться с ней, о многолетних попытках осуществить задуманное, о жизни в Доме Веры, и о том, что движет Адептами. Ши'А слушала не перебивая, стараясь понять суть его слов. Увлекшись, старый маг, воодушевлённо рассказывал, какую радость в сердцах Адептов вызвало появление Хранительницы, как он познакомился с Найяр. Старик поделился с Матерью драконов своими мыслями о Коричневой Леди, и доводами, что не все Хранители одинаковы.

Ши'А слушала его, где-то соглашаясь, а в чём-то оставаясь при собственном мнении. Но, чем дальше продвигался отец Лазурий в своих размышлениях, тем больше дракона понимала, насколько неправильным был её поступок — отвернуться от Арлила. Внутренняя боль заглушила здравый разум, не позволила чётко увидеть сложившуюся ситуацию. А ведь после гибели Аркмена, она могла вернуться на Арлил и, запрятав глубоко в себя эту боль и горечь утраты, взять под контроль развитие социума и становление нового порядка. Тогда бы Орден Скорбного Дня не появился вовсе, и не пылали бы костры инквизиции, не раздавались бы в тёмных подвалах Доридора жуткие крики несчастных.

Её боль и скорбь привели к тому, что на Арлиле, в течение двух тысяч лет гибли невинные люди. Она допустила роковую ошибку, совершенно забыв одну из основных заповедей: если ты в ответе за жизни миллионов разумных — эмоции не должны брать верх над разумом!

Старик говорил вкрадчивым голосом, его слова звучали мягко, но для Ши'А они были словно холодный душ. Горячая волна стыда обожгла дракону с головы до хвоста. Мать драконов поднялась с земли и низко склонила голову перед отцом Лазурием.

— Спасибо вам за урок. За то, что помогли осознать, какую ошибку я допустила.

Старый маг не ожидал, что его мысли произведут такое впечатление на Мать драконов. Он растерялся и не знал что ответить. Рассказывая всё это, он не преследовал какую-либо цель, не стремился обвинить в чём-то Ши'А. Он просто делился тем, что было на сердце.

— Теперь я знаю, что должна сделать, — Мать драконов приняла гордую осанку и расправила перепончатые крылья. — Драконы возвращаются на Арлил! Время отчуждения закончилось, наступает новая эра.

Отец Лазурий вскрикнул и прикрыл ладонью рот. Вот чего он совсем не ожидал услышать, так услышать подобное. Душа старика ликовала — сбывается его мечта: люди и драконы вновь будут жить вместе. Он с любовью посмотрел на Ши'А. В свете лун дракона не очень чётко видела лицо мага, но в полной мере чувствовала его состояние. Эмоциональное поле отца Лазурия сверкало и гудело от перенапряжения, переливаясь сотнями красок, но в какофонии цветных вспышек, дракона сумела различить три тёмных пятна.

«Вот, опять, — напряглась Ши'А, — опять мелькает тёмная сторона. Не хочется ошибаться в Лазурии, ну никак он не тянет на роль Носителя. Надеюсь, что это недоразумение, которое он сможет объяснить».

— Отец Лазурий, откуда вам известно про магию Мёртвых? — спросила напрямую дракона. — Мне кажется странным, что вы восприняли эти знания.

Старик не ожидал услышать такой вопрос. Он перестал улыбаться и немного растерянно посмотрел на Мать драконов. Чёрные пятна в его эмополе увеличились в размерах, и стали неистово пульсировать.

— Уважаемая Ши'А, а почему именно сейчас вы задали этот вопрос? — с долей обиды в голосе спросил старый маг.

— Потому что сейчас самый подходящий момент, — дракона продолжала наблюдать за поведением тёмных пятен эмополя отца Лазурия. — Только вы и я, один на один, можно говорить открыто. Всё что вы скажите — останется между нами.

«Эх, плохо, что разговор зашёл ночью, — подумала дракона, — я не вижу выражения его глаз. Днём было бы лучше, но раз уж так вышло, то ничего не поделаешь».

Она прикрыла глаза, чтобы отблески лун не мешали наблюдать за поведением пятен. Сквозь сомкнутые ресницы она видела синий кокон, внутри которого находился маг. Разноцветные всполохи чиркали по его контуру, передавая эмоциональное состояние Лазурия. Красные, зелёные, жёлтые вспышки мелькали то тут, то там. И лишь три чёрных пятна, медленно, словно змеи, скользили по граням кокона. Затем они стали блёкнуть, уменьшаясь в размерах, а потом и вовсе исчезли.