Восьмая нота Джокера - Алёна Нова

пытаюсь ничем не выдать своего состояния. ─ Тяжко, когда вместо серой жидкости – тормозная.

Он тоже дарит ухмылку, а затем вдруг спрашивает, заставляя меня остановиться посреди двора.

─ Миш, тебе реально нравится Царёв?

─ Слушай, давай не будем о нём? ─ прошу, ощущая, как прохладный ветер пробирается под одежду, пока в небе собираются свинцовые тучи. И чувство такое, будто только надо мной. ─ Дурацкий тогда вышел вечер.

Дурацкий и незабываемый. До сих пор ощущаю его губы на своих и вес тела на себе. Как же ты вляпалась, Меро…

─ Тогда, можно тебя поцеловать? ─ так решительно звучит, что у меня слова пропадают.

А когда это я стала магнитом для парней? Не припомню, чтобы такое вообще было когда-нибудь.

─ Илья, ─ всё ещё пытаюсь это понять, а он уже приблизился и за талию обнял.

─ Я гораздо лучше, чем он. Ян тебя не заслуживает, ─ делится, слегка касаясь моих губ, но я совсем не чувствую какого-то притяжения – только ступор, да и само прикосновение какое-то ледяное. Лишённое всяких эмоций.

«Ян не заслуживает тебя», ─ повторяю про себя, когда брюнет уже уходит, так больше ничего и не сказав.

Правда, не заслуживает?

Именно Ян пришёл к нам на помощь. Именно он избил того типа, и я уверена, его дружки тоже не отделались легко – их рядом не было. Так почему самым плохим все выставляют именно Царёва?

Этот вопрос не даёт покоя до самой ночи, хотя я уже заняла себя кучей других задач.

Йога, бисер, уроки, любимый сериал – всё мимо.

Я просто не способна перестать думать о блондине, а ещё о той ночи, проведённой у камина в дачном доме, и, видимо, мысли мои призывают этого демона, потому что едва стрелки часов переваливают за полночь, в моём окне опять появляется знакомый силуэт.

Какого чёрта, спрашивается, я оставляю его открытым, будто жду именно его?!

Пока мучаюсь разгадкой, пьяное тело не выдерживает нагрузки и валится на пол с грохотом, способным разбудить даже мертвецов.

─ Мишаня… ─ видит меня и улыбается. ─ А что ты делаешь у меня в комнате?

─ Да сделай ты себе уже татуировку с компасом, чтобы помнить, где твой дом!

А в ответ я слышу храп.

Прекрасное завершение дня.

Глава 16

Ян

Второй раз просыпаюсь в чужом доме.

Башка гудит, и только какие-то обрывочные образы мелькают.

Помню, как злющий отец притащился в кабинет директрисы после её срочного звонка, как меня потом словесно имели и в хвост, и в гриву, называя последними словами.

Помню истеричное от отца: «И ради какой из этих двух ты опять меня идиотом выставил?»

После провал…

Зато спальню узнаю сразу.

Лежу на полу, заботливо укрытый тёплым одеялом, а за окном поливает, как из ведра. Миша вертится на кровати, то и дело постанывая, и этот звук делает со мной что-то странное.

Чувствую себя змеем, загипнотизированным мелодией дудочника.

Поднимаюсь медленно, не отводя от неё глаз, пока она тоже внезапно не принимает сидячее положение, растирая свою ногу.

─ Мишань… ─ оказываюсь рядом за секунду, и она вздрагивает.

─ От тебя разит, как от сантехника, ─ кривится, а я уже не могу отодвинуться.

Её запах действует, как дурь, и я приобнимаю её за плечо, вдыхая вместо кислорода.

─ Ну чего тебе?

─ Больно?

Моя рука сама ложится на колено со шрамами, и Миша замирает, прямо как тогда в раздевалке. Тело будто камень в моих руках, а это мне охренеть как не нравится.

─ Я не маньяк какой-нибудь, ─ медленно поглаживаю пострадавшую кожу и даже вообразить не могу, как паршиво это было.

─ Все маньяки так говорят.

Не слушаю. В ушах почему-то хреначит пульс, как в ночь гонки. И будто она снова держится за меня, доверившись, а я полный придурок, ведь поспорил на неё во второй раз. Я ведь мог проиграть… Чёрт, я ведь реально мог просрать всё, так почему меня волнует только она?

─ Маньяки бывают разные.

Оба дышим тяжело, но я не хочу отступать. Миша боится чего-то, и я не знаю, почему именно я стал тем, кто вызывает этот страх, только для меня это сродни вызову. А когда мне бросают вызов, я просто не могу не проглотить наживку.

Касаюсь её колена увереннее, обвожу белёсые следы, пока она дрожит, а у меня во рту слюна скапливается. Каждый раз рядом с ней у меня возникают безумные желания, и вот я опять хочу погрузить свои зубы в нежную плоть.

─ Куда…? ─ останавливает мою руку, уже ползущую выше.

─ Ш-ш.

Кажется, ещё немного – и я перейду грань.

Её кожа такая бархатная, а мышцы так напряжены, и меня кроет. Я так близко подобрался к заветному местечку под её пижамой, что ощущаю этот жар, и полупьяный мозг никак не желает принять тот факт, что Миша сейчас просто в ступоре.

Но мне так только кажется.

Она вполне осознанно отстраняет мои пальцы, сжимая их, подносит ближе к себе и всматривается, а я только сейчас замечаю свои разбитые костяшки.

─ И зачем? Этот придурок того не стоил, хоть и летел красиво.

Хрен знает, почему так взорвало то видео из душевых. Ещё когда с Лексом столкнулся в школе, и он объяснил, что к чему, в голове будто граната разорвалась, а когда мудаки это выложили, совсем рехнулся. Была только вспышка и бум – я уже выбиваю дерьмо из этого долбоящера.

─ Потому что я не контролирующий себя урод, ─ сообщаю ей со смешком и реально над собой ржу. ─ Думаешь, я из-за тебя это сделал? Не обольщайся, Мими – я такой, какой есть.

─ Чьи это слова? ─ не верит мне, сверля своим взглядом.

─ Все так считают, ─ перемещаю её к стене, а сам устраиваясь на краю. ─ Давай, двигайся.

─ Офигел? Я не буду спать с тобой в одной кровати! ─ пытается столкнуть, но силёнок не хватает.

─ Странно… А я думал, тебе нравится со мной обниматься, ─ напоминаю ей, замечая, как всё сильнее Мими злится. ─ И не только.

Из той ночи я мало, что помнил, кроме её губ, но и этого было достаточно, чтобы начать избегать Мишу. Я просто знал, что после такого надо либо окончательно свести на нет наше общение, либо продолжать игру, только за одну ночь всё перевернулось. И как отмотать обратно,