Восьмая нота Джокера - Алёна Нова

─ Бабушка была наполовину француженкой. Она посчитала, что это имя принесёт мне удачу, а заодно и фамилию свою девичью мне дала, пока мама приходила в себя после родов, ─ мне смешно, стоит лишь вспомнить о том, как эту историю мне рассказывали. ─ Быстро всё состряпала.

─ Что насчёт отца?

─ Не твоя очередь спрашивать, но пофиг. У меня его нет.

─ Иногда лучше никакой, чем такой, как мой, ─ признаётся, и мне больно это знать.

─ Это связано с твоим отсутствием? ─ многие об этом шептались, а в школе невозможно не слышать сплетни.

Ян какое-то время смотрит, будто решая, стоит ли вообще продолжать эту скользкую тему, но всё-таки говорит.

─ У нас всегда были с ним тёрки – мы по-разному видим моё будущее. Я хотел его разозлить. Прям сильно, понимаешь? ─ сжимает кулак. ─ Я сделал так, чтобы ему сообщили, что я балуюсь веществами, и в тот день он точно знал, что я собираюсь кое-что прикупить.

─ Но ты же не…

─ Я не нарк, Мими, ─ устало отзывается. ─ Но когда я купил дурь, продавцом оказался мент под прикрытием, ─ посмеивается, а вот мне уже не весело. ─ Прикинь, я на такое даже не рассчитывал. Это было идеально для мести бате, даже с условием, что получу наказание, только… В ту же ночь мой брат решил, что хватит с него этой грёбаной жизни.

─ Извини.

─ За что? Не ты же виновата в этом – это всё отец. Тогда он и сплавил меня подальше. Подкупил, кого надо, и вот я уже не мотаю срок, а просто отдыхаю, бля… Не знаю, зачем я тебе рассказал, ─ трёт лицо ладонью. ─ Надоело, наверное.

Он выглядит так уязвимо, что хочется его обнять, правда, я тут же душу в себе этот порыв.

─ Иногда незнакомцу проще довериться.

─ Ты как моя психологиня базаришь, ─ опять улыбается, оставляя кружку. ─ Если ляпнешь кому-нибудь, пожалеешь, поняла, мелочь?

Его тон так стремительно меняется, что мне становится тревожно, и даже алкоголь слегка выветривается, но я как всегда не могу просто молча такое проглотить.

─ И что же ты сделаешь? ─ отчего-то шепчу, и он смотрит на мои губы так, что уже не вино согревает – это что-то другое образует внизу живота тугой ком, и он только растёт.

Вместо ответа Ян вдруг валит меня на спину, нависая, и тоже шепчет совсем близко:

─ Тебе не захочется проверять.

Не помню, кто первый подаётся вперёд, но когда наше дыхание смешивается, в мозгу что-то громко взрывается, и эту цепную реакцию невозможно остановить.

Жар его тела проникает в меня, когда Царёв прижимается к моему животу. Углубляет поцелуй, а я позволяю, впуская дальше, и это не похоже на мою близость с партнёром в танцах. Да вообще ни на что непохоже. Это что-то гораздо более запредельное. Неземное. И никакого чувства стыда или отвращения к себе.

А ещё я точно об этом пожалею.

Глава 15

На следующее утро Царёв успешно делает вид, что ничего не было.

Что мы не проснулись вместе на полу после бесконечных поцелуев, что он не обнимал меня до самого утра, что…

Впрочем, неважно.

Пока он вёз меня домой, я старалась понять, что чувствую по этому поводу, и пришла к неутешительному выводу, что впервые не понимаю саму себя.

Всё вроде бы было так же, как и обычно – Царёв никак не изменился, оставаясь прежним выбешивающим блондином, но чувство, что какая-то мелочь поменялась, не давала мне покоя.

Как только он довёз меня до ворот в наш сектор, где я попросила его притормозить, Ян просто выполнил эту просьбу, и поехал к себе. И пока я шла пешком до дома, глядя ему в спину, тоже решила, что будет лучше оставить всё, как есть.

Мы оба просто выпили и немного забылись, но ничего ведь страшного не случилось?

Так я себя утешала все выходные, до тех пор, пока в воскресенье мне не вернули украденные Ликой вещи. Хорошо, что я сама отправилась получить «посылку», и мама просто решила, что это мой японский бисер, ни о чём не расспрашивая.

«Больше не теряй одежду, хотя, мне всё понравилось», ─ значилось в записке, которую я почему-то не выбросила.

И всё-таки, он сволочь…

Но не это заставило меня злиться на блондина. Это маленькое «но» обнаружилось в моём телефоне, как только я его включила и зашла к сплетницам, где висели непрочитанные уведомления. Кто-то исподтишка сфоткал наш поцелуй на гонках, и теперь люди делали свои предположения, один другого лучше.

«Он со всеми целуется».

«Вот именно! Все знают, что Царёв не для отношений…»

«Готовься, новенькая, тебе не простят!»

Можно ли чувствовать себя паршивее?

Наверное, поэтому в понедельник на меня недобро косится почти вся женская половина лицея. Мне кажется, даже несколько престарелых учительниц смотрят недобрыми глазами, но Ника и Тая по-прежнему остаются единственным островком здравого смысла, не давая сойти с ума.

─ Нет, серьёзно, я столько пропустила, пока вы развлекались, ─ сокрушается Самойлова, потребовавшая весь рассказ, начиная от кражи нашей одежды до последующей поездки на нелегальные гонки.

─ Тебе тоже хотелось стать жертвой тупости злобной чирлидерши? ─ сомневается рыжая, пока мы идём к нашим шкафчикам с учебниками.

─ Нет, но я бы им что-нибудь устроила! ─ не сдаётся она, а потом смотрит хитро. ─ И вообще, что там за Лекс такой? Что у вас происходит?

Тая уже явно сто раз пожалела, что с нами связалась.

─ Кстати, Тай, я тебе одежду принесла, ─ отвлекаю Нику от коварных расспросов.

─ Да плевать, она всё равно не моя. Этот… тот, кто называет меня дочерью, так пытается откупиться за годы отсутствия, вот и покупает всё. Достал.

─ Ну, у тебя он хотя бы есть, ─ усмехаюсь невесело, и какое-то время мы втроём молча идём по коридору.

Наверное, это нас и объединило с этими двумя девчонками – мы все выросли без отца. Ника тоже вскользь упоминала, что живёт только с мамой, так что я быстро перестала удивляться тому, как легко мы сошлись…

─ Я сегодня приду к вам на тренировку, ─ даёт понять блондинка, пока я вожусь со шкафчиком.

Что-то как будто мешает в замке, но в итоге я справляюсь, а когда дёргаю дверцу на себя, едва не отскакиваю от чувства леденящего ужаса.