Не зная пощады - Марьяна Сурикова

Лес был довольно редкий, значит, неподалеку находится какое-то жилье. Куда меня унесло? Поднявшись на ноги, осмотрела себя. Вид был, мягко говоря, пугающий. Порванное платье облепило мокрой тряпкой исцарапанное тело, кровь сочилась из ран и порезов, волосы холодили плечи и спину, прилипнув к ним мокрыми прядями. И что мне делать дальше?

Внезапно неподалеку раздались голоса. Я тут же спряталась за близстоящее дерево, осторожно выглядывая из-за него. Разговаривали парень с девушкой.

— Да что ты, Тинюша, мне родители не велят. Они знаешь, какие строгие!

— А ты им не рассказывай. Давай потихоньку, пока никто не видит.

— Боязно мне.

— Да чего тут бояться?

— А ты раньше так делал?

— Ну так… — замялся парень.

— А с кем это? — в голосе девушки явно прозвучала ревность.

— Да я не сам, это она на меня набросилась.

— А кто она?

— Да ты не знаешь. Приезжие они были, а потом уехали.

— Точно уехали?

— Точно!

— Ну тогда ладно, давай.

Я тихонечко наблюдала за молодыми людьми. Девушка привстала на цыпочках и потянулась к высокому парню, вытягивая губы трубочкой, а тот наклонился навстречу, зажмурив глаза и неумело целуя ее. В груди отчего-то заныло. Мне, чьего мнения насчет права овладеть девичьим телом никто и не спрашивал, непривычно было наблюдать такие вот отношения: робкие, трогательные, несмелые. Захотелось тоже испытать нечто подобное, но вряд ли ведьме позволено такое, у нас ведь в душе такие страсти кипят, что их невозможно усмирить, а мое собственное поведение в объятиях Вильдана, когда я не просто сдалась, но испытала при этом удивительное удовольствие, явилось ярким тому подтверждением! Многие ошибочно полагают, что колдуньи и любить-то не могут по-настоящему, а мы любим, и любим едва ли не сильнее обычных людей. Взять хотя бы к примеру мою Арику. Она так пылала в огне своей любви, что просто сгорела. Сгорела, узнав о предательстве. Что-то сжалось в моей душе. Странное чувство, похожее на ненависть, выползло на свет черным червем, поднимая мерзкую узкую головку, сердце зашлось в приступе едкой ярости. Я усилием воли прогнала непривычные ощущения, запрятав их подальше, не позволяя взять верх над собой. Вдруг раздался громкий возглас, заставивший меня вздрогнуть. Парень с девушкой резко отпрянули друг от друга, а на поляне появился крепкий низкорослый мужчина с проседью в волосах.

— Вы что здесь творите?

Юноша вышел вперед, загораживая девушку собой, и смело ответил:

— Ничего плохого не творим. Тебе-то какое дело?

— Да такое! Мне эту девицу в невесты обещали, понял, юнец! Я вас еще на улице приметил, как вы тайком, словно воры, пробирались куда-то. Вы что тут удумали? Решил, что если девку возьмешь, так ее тебе в жены отдадут? Не выйдет! У тебя что есть? Ни родни влиятельной, ни денег, а я с ее батюшкой уже все обговорил.

— Я ничего дурного делать не мыслил, понятно тебе? Сам-то только и заришься на ее приданое, а до Шенны тебе и дела нет.

— А не тебе мне указывать. Руки от моей невесты убрал, а то…

— А то что?

— А то от тебя мокрого места не оставлю.

— Так давай, попробуй!

В следующий миг мужчины сцепились между собой как два злобных пса, но парень явно уступал, поскольку был с виду довольно тощим, а второй оказался намного крепче.

Девушка по имени Шенна тонко взвизгнула, отпрыгивая от покатившихся по земле мужчин. Второй, который был постарше, очутился сверху, ухватил парня за шею и принялся душить.

— Сейчас убью тебя, и никто мне ничего не сделает, даже не поинтересуются, куда ты пропал.

Шенна после таких слов запрыгнула мужчине на спину, но он отшвырнул ее на землю, и она упала, подвернув тонкую лодыжку, и застонала от боли. Не выдержав подобного зрелища, я выскочила из-за своего дерева, подбежала к не заметившим меня противникам и, ухватив мужчину за голову, пустила послушных змеек сбегать по рукам, а потом отняла вмиг ослабшие ладони, и мужчина безвольно упал поверх почти придушенного парня. Я осторожно сползла обратно на землю, поднимая голову и глядя на неподвижного юношу, затем перевела взгляд на застывшую в страхе девушку.

— Помоги ему, — произнесла я шепотом, потому что голос отказывался звучать громче.

Девушка в ужасе продолжала смотреть на меня, губы ее задрожали, и она выдохнула одно-единственное слово: Ведьма!

Я только поморщилась, понимая, что глупо поступила, вмешавшись. Теперь еще натравят на меня инквизиторов, а я в таком состоянии далеко уйти не смогу.

Внезапно Шенна, ведомая, очевидно, своей тревогой за парня, поднялась с земли, громко охнула, припадая на поврежденную ногу, а потом кое-как дохромала до возлюбленного. Встав на колени и ухватив коренастого мужика за ноги, она начала стаскивать его тело со своего тщедушного героя. Парень, пришедший в себя, принялся усердно ей помогать. Наконец тяжеленая туша сдвинулась в сторону, а молодой человек сел на земле, глядя на меня примерно с тем же испугом, что и девушка.

— А ты его убила? — осмелился все-таки спросить он, кивая на неподвижного противника.

— Оглушила.

— А скоро в себя придет? — продолжал выспрашивать парень.

Я только плечами пожала.

— Уходите отсюда, — промолвила я, — а то накличете на свои головы еще больше неприятностей.

Парень с девушкой переглянулись.

— А ты как же? — спросила Шенна, рассматривая меня так, словно впервые заметила. Очевидно, присутствие парня вселяло в нее уверенность.

Я вновь пожала плечами, ощущая сильнейшую усталость и желание вытянуться на голой земле и закрыть глаза.

— Мы тебя спрячем, — вдруг принял решение молодой человек, — ты же нам помогла. А Шенна тебе потом другое платье принесет.

При этих словах я вновь судорожно стянула руками порванный ворот, облепивший грудь мокрой тряпкой, а Шенна согласно закивала головой. С каким-то щемящим чувством в груди я вновь попыталась подняться на ноги.

Глава 2. Новые друзья

Чуть позже мы оттащили несостоявшегося душителя на окраину леса в надежде, что там его кто-то найдет или сам придет в себя.

Парень с девушкой попросили меня дождаться темноты, когда они смогут провести в город, и ушли. Я просидела в густом кустарнике, пока солнце не скрылось за горизонтом, а потом начала подозревать, что никто за мной приходить не собирается и зря я тут жду. Ужасно хотелось есть, тело болело, сил почти не было. Я вяло отмахивалась от назойливой мошкары, привлеченной аппетитным запахом крови. На мгновение прикрыла глаза, и тягучая дрема накатила, унося в туманный мир сновидений. Сперва я шла по лесу, словно мне снова было лет девять, но шла одна. Потом картинка изменилась, и оказалось, что я, уже большая, сижу у водопада, смотрю на яркие брызги, а чуть дальше в воде купается Арика. Я гляжу на нее и любуюсь, как всегда. Она оборачивается и смеется, глядя на меня своими красивыми светло-карими глазами, а потом машет рукой, привлекая внимание к другому берегу, где сидит на травке молодая рыжеволосая женщина и тоже улыбается мне. Мама, — понимаю я каким-то чутьем, хотя образ матери давно уже стерся из памяти. Они ничего не говорят, только улыбаются, а я улыбаюсь в ответ, и по щекам текут слезы. Внезапно чистая вода становится мутной, все вокруг заволакивает беспросветной серой пеленой, я начинаю задыхаться, а темные дымчатые щупальца обвиваются вокруг, не давая вырваться. Я беззвучно кричу, как вдруг ощущаю сомкнувшиеся вокруг тела сильные руки — меня подхватывают и выносят из ужасного тумана в солнечный зеленый лес, я дышу, дышу и не могу надышаться, а потом поднимаю голову, чтобы взглянуть на своего спасителя, и наталкиваюсь на взгляд морозных синих глаз. Вздрогнув от ужаса, забилась, словно птица в сетях, и проснулась.