Чёрный занавес - Корнелл Вулрич

— Этого оказалось достаточно. Достаточно, чтобы держать оружие.

— Оружие? — переспросил Таунсенд, с удивлением взглянув на сыщика.

— Или нечто равнозначное. Единственное оружие, которым он мог воспользоваться. Самые обычные серные спички. Или вы думаете, что весь этот дым был результатом случайного возгорания? Видимо, на кухонном столе всегда лежал коробок, и старик, оказываясь там, воровал спички — по одной, по две. Бог знает, что он собирался с ними делать.

— У него была светлая голова, — заметил Таунсенд.

Эймс пожал плечами и продолжал:

— Он проковырял у себя в матраце дыру. Должно быть, это отняло у него уйму времени. Мы нашли обгоревший матрац с массой обуглившихся спичек. Этим все и объясняется. Он пошел на смерть — не самую легкую, кстати, — и устроил пожар, чтобы привлечь внимание проезжающих по шоссе, чтобы мы успели спасти вас. Шансы были невелики, но выбора у него не было.

— Он и в самом деле спас меня, — сказал Таунсенд. — Даже получив мой сигнал, вы не успели приехать. У Дидрича была возможность застрелить меня, и ему помешал дым, а не вы. Он долго в меня целился, но уже почти ничего не видел и промахнулся. Я думаю, вы найдете пулю в спинке кресла.

— Так, значит, это вы сообщили, что если мы хотим задержать убийцу Гарри Дидрича, то должны прибыть сюда не позже чем без четверти десять сегодня вечером?

— Да, я, — сухо ответил Таунсенд. — А если у вас есть сомнения, скажу, что это я просил позвать вас к телефону, и вы еще споткнулись обо что-то, когда шли к аппарату. Я слышал это в трубке. Споткнулись о ножку стула или о письменный стол. Что-то в этом роде.

— Да, это были вы, — признал Эймс.

— Я не мог назначить более точное время. Если бы вы приехали раньше, то все бы сорвалось, и я попал бы не в их лапы, а в ваши. А они оказались бы ни в чем не повинными свидетелями ареста человека, подозреваемого в убийстве. Если бы я назначил слишком поздний час — ну, вы сами видите, что могло произойти и почти произошло. Лотерея. Я ввязался в нее и проиграл. Спасибо старику — он спас меня от неминуемой смерти.

— А откуда вы знали, что нынче вечером они будут играть по вашим правилам?

— Я получил от них подложную записку, якобы от девушки. Несколько дней назад Дидричи догадались, что я прячусь где-то поблизости. Живой я был для них опасен, ибо Гарри убит не мною, а ими. Поэтому они связали девушку, а мне устроили ловушку. Я угодил в нее, но сделал это сознательно, рассчитывая, что вы окажетесь здесь вовремя.

— Да, вы здорово просчитались, сделав ставку на женскую точность. Мы уже подъезжали сюда, когда хозяйка только выехала к нам. Мы встретились с ней у дома Струтерсов. Для человека, который ищет помощи, она проявила при встрече с нами слишком мало радости. Своим бестолковым рассказом отняла у нас уйму времени. Она описывала все очень подробно, даже слишком подробно, и из-за этого мы едва не опоздали. Мы должны были найти вас обоих мертвыми. Она была в этом уверена. Ему, мол, пришлось убить вас в порядке самообороны. Она даже воспроизвела якобы состоявшийся диалог: «Ты жив, Билл?» — «Я одолел их, Альма. Смотри, я убил их обоих. Они лежат здесь на полу, мертвые. Ты должна поехать и вызвать полицию».

— Я случайно оказался в курсе их замыслов, — прервал его Таунсенд.

— Ее беда в том, что, когда мы появились здесь, некоторые факты не совпадали с ее показаниями. Она поставила телегу впереди лошади. — Эймс почти улыбнулся, но только почти. — По шоссе проезжала машина, люди увидели огонь и поспешили на помощь. Разбили окно и вытащили вас как раз к нашему прибытию. Вы были живы, а девушка, к сожалению, нет. Они прокололись на том, что вас нашли связанными по рукам и ногам. Вас пришлось вынести на воздух вместе с креслом. Самооборона по временам принимает причудливые формы, но такой способ — связать двух человек и застрелить их, спасая собственную жизнь, — это, пожалуй, чересчур. Когда выветрился дым, мы нашли еще парочку улик. В частности, вот эту. Она важнее всех остальных. — Эймс вытащил листок с зарисовкой углов прицела и планом расположения мертвых тел, оставленный Дидричем на письменном столе. — У человека, который спасается от смерти, обычно нет времени изображать на бумаге картину своего спасения.

— Но, я полагаю, вы все еще уверены, будто Гарри Дидрича убил я? — спросил Таунсенд, переводя разговор на актуальную для него тему.

— Что касается лично меня, то после сегодняшних событий я в это не верю. Однако, — продолжал сыщик, — мое мнение не играет особой роли. Против вас выдвинуты обвинения, подписан ордер на ваш арест. Если вы не виноваты, то должны представить доказательства невиновности. Вот что вам нужно сделать. Я всего лишь офицер, которому поручено вас арестовать. У вас есть доказательства?

— Да. У меня есть доказательства. Твердые доказательства. Даже два. Но по порядку. У меня есть свидетельство очевидца.

— Очевидца! Все утверждают, что вы были только вдвоем.

— О нет, вы забыли о… — Таунсенд кивком указал на тело на носилках.

— О нем? — Эймс был озадачен. — Ну и что?

— Ведь глаза у него были в порядке, не так ли? Его кресло находилось в гостиной, рядом с оранжереей? Он не видел, что там происходило, поскольку двери были закрыты. Но он все слышал. И он мог видеть, кто входил туда и выходил оттуда, верно?

— Положим, так. Но он мертв. И даже останься старик в живых, он не мог сказать ни слова. Его язык был парализован, как и почти все тело. Каким образом вы получили его свидетельство?

— Пойдите в сторожку, где Рут меня прятала. Поднимите на полу шестую от двери доску — она не прибита. Под ней вы найдете блокнот и пачку исписанных листов бумаги. Это и есть его свидетельство. Он сам сообщил мне все, без посредников.

— Каким таким образом? — скептически заметил сыщик. — Телепатически?

— Глазами. С помощью обычной азбуки Морзе. Так, как передают текст в любом телеграфном отделении. Быстро моргнул — точка. Подержал подольше глаза закрытыми — тире.

— Блестяще! — воскликнул Эймс. — Какого же черта он не использовал этот фокус тогда, когда я переворачивал здесь все вверх дном?

— Вы хотите сказать, какого черта вы не заметили, как он изо всех сил сигнализирует вам? У него сердце просто разрывалось от напряжения, когда вы обращали на него взгляд. Он это сам мне сообщил. Но вам было недосуг постоять и на него посмотреть. Иначе вы давно бы все поняли. А вы, наверное, списали его мимику на болезнь.

— Да, — признался Эймс, в задумчивости опуская голову. — Что-то вроде этого. А о каком втором доказательстве вы говорили?

— Я вам его покажу. Вы сможете во всем удостовериться лично. Завтра около полудня, если погода позволит.

К стоящим на земле носилкам с накрытым простыней телом подошли двое мужчин, чтобы поднять труп в фургон.

— Подождите минутку, — попросил Таунсенд. — Позвольте мне сначала с ним попрощаться. — И жестом остановил их на расстоянии. — Я со стариком на особом языке говорил. Вас это может удивить, особенно при сложившихся обстоятельствах, но я хочу поговорить с ним так, как ему нравилось.

Эймс подал знак мужчинам, и они отошли в сторону.

Человек, который был Дэном Нирингом, не отрываясь смотрел на спокойное лицо старика. До Эймса доносилось лишь неразборчивое бормотание. Только последняя фраза прозвучала достаточно громко, чтобы можно было разобрать слова:

— Твой кореш Дэнни благодарит тебя, старый хрыч. Прощай!

Глава 23

Идеальное преступление

Погода позволила. День выдался жаркий, сухой и безветренный. В поместье, залитом жарким солнечным светом, стояла сонная тишина, словно накануне не произошло ничего необычного. Только полицейский, которого оставили охранять вход от досужих зевак, выпадал из этой картины безмятежного покоя. Когда на дороге показалась полицейская машина, он поднялся с качалки, принесенной из дома.

Таунсенд шел впереди рядом с Эймсом. Остальные следовали за ними.

Они открыли дверь застекленной оранжереи. В неподвижном воздухе плясали мириады пылинок.

— Вот здесь и нашел свой конец Гарри Дидрич, — сказал Таунсенд. — Я покажу вам, как Билл и Альма, его брат и жена, убили Гарри, находясь за много миль от дома.

Эймс скрестил руки на груди и побарабанил пальцами по бицепсам с таким видом, словно хотел сказать: «Валяй, затем я и пришел».

— Здесь все точно так, как было в тот день. Плетеное кресло, напротив него стол, куда ставили цветы, когда веранду превратили в оранжерею. Надо бы как-то воспроизвести фигуру Гарри Дидрича. Конечно, можно обойтись, но так будет нагляднее.

— Ладно, один из моих людей займет его место… — начал было Эймс.

— Лучше поместить в кресло неодушевленный предмет, если вы не хотите лишиться члена своей команды.