Ева и её братья - Елена Леоновна Барбаш

Евы, навязчиво крутящейся мелодией. На этот раз из «Ошибки резидента»: «Да вот только узнает ли Родина-мать одного из пропащих своих сыновей?» Двусмысленность и саркастичность этого текста, применительно к ситуации, очень мешала думать… Кто у него Родина-мать? И как её выбрать, если столько разных кровей в жилах намешано? Ведь он и против своей крови сработал, и, похоже, это его совсем не беспокоило. А его вообще что-то беспокоит? Еве удалось разозлиться.

Но Ева даже не представляла, насколько скверно обстоят дела у её друга.

* * *

Когда они наконец встретились и Саша рассказал, что его незаконно уволили с горячо любимого им предприятия и он подал в суд на восстановление, Еву даже как-то отпустило. Это не те неприятности, которых она боялась, памятуя об обрыве линии на его ладони.

– Что ж, – сказала она, – может, оно и к лучшему? А у меня Колю убили. В Ливане. Из твоего гранатомёта. Террористы. Того самого Колю, фотографа, помнишь?

* * *

Александр не мог его не помнить.

Однажды Ева с Николаем доделывали макет срочной статьи у неё дома. Коля крутил и перебирал свои фото так и эдак, время перевалило далеко за полночь, и работа ещё не была закончена, когда в дверь начали грубо стучать. Ева заглянула в глазок и с удивлением обнаружила за дверью Александра с охранником. Испугавшись беды, Ева открыла дверь. Эти двое отодвинули её, как предмет, и пронеслись дальше на кухню. Там охранник схватил ничего не подозревавшего Николая и заломил ему руки назад. Тот заорал так, что проснулись все соседи и их домашние животные. Ева, добежав до кухни, мигом оценила обстановку и набросилась на Сашу: «А ну быстро отпусти его!»

– И не подумаю, – злобно отвечал Александр. – Я знаю, кто это такой и как он оказался в твоем доме.

Тут неожиданно Николай перестал кричать и, несмотря на по-прежнему заломленные руки, заинтересованно спросил у Саши:

– Вы что, были на моей выставке?

Он стебался, конечно, но Александр, оторопев от такой наглости, размахнулся и со всей дури врезал Коле по морде. Ева молча вцепилась Саше ногтями в лицо. Охранник оставил Колю и стал оттаскивать Еву от шефа. Освободившийся Коля вцепился в охранника, спасая Еву. Отодранная от Саши Ева села на табуретку и загрустила. Саша стоял у окна и молча курил.

Коля понял, кто тут лишний, и ретировался.

Ева, сидя на табуретке, отчаянно держала себя в руках, потому что хотелось материться, но потом всё-таки не выдержала:

– Значит, ты за мной следишь, дорогой.

Саша продолжал молча курить. Потом произнёс сквозь зубы:

– Я знаю, что у тебя роман с твоим главредом.

– Был. Пока мы с тобой не встретились. Ты в общем-то тоже пока ещё не развёлся. И да – я, в отличие от твоей жены, работаю, у меня есть коллеги, и я пишу статьи, которые могут тебе помочь.

Повисла напряжённая пауза. Ева была чрезвычайно раздосадована нелепостью обвинений. Она слишком привыкла жить одна и не давать никому отчёта в своих поступках. Её мысли метались между «Неужели ж он не видит, что я его люблю» и «Это безобразие надо прекращать раз и навсегда». И хотя её звали Ева, но периодически в ней просыпалась Лилит, поэтому вторая мысль возобладала.

Неожиданно она вспомнила, чему учила её сестра Маша, которая увлекалась ведической женственностью: ведическая женщина должна приятно говорить и уметь показывать фокусы.

«Ну я тебе кое-что покажу, Отелло», – злорадно подумала она и посмотрела на охранника.

С тех пор как она стала во сне проваливаться в жизнь Мириам и прикасаться к Книге, её природная интуиция очень развилась. Она иногда этого даже боялась. Немного напуганная «случайным» знакомством с Александром, она затаилась и старалась в себе эти свои способности давить. Но сейчас был явно не тот случай.

Минут через десять Ева встала и со словами: «Ну что, мир?» – не дождавшись ответа, бросила: «Сейчас будет сеанс фокусов-покусов» – и подошла к охраннику: «Напиши на бумаге любое своё желание и положи в карман». Охранник достал пачку сигарет, ручку и что-то чиркнул. Ева отошла на три шага и, глядя ему в лицо, сказала: «Александр Владимирович тебе сейчас заплатит эти деньги». Саша, который на самом деле внимательно слушал, протянул руку, и охранник отдал ему смятую пачку. Там было написано: «300 долларов к зарплате».

– Я тебе что, недоплачиваю, что ли? – с удивлением спросил Коньков.

Он автоматически полез за бумажником. Потом, остыв, внимательно посмотрел на Еву, явно раздумывая, что это было.

Ева взгляд встретила спокойно и, выдержав паузу, произнесла:

– За ревность надо платить.

В постели они с Сашей окончательно помирились, а через пару дней вместе с Колей втроём пошли в ресторан.

* * *

– Как убили?

И Александр потрясённо умолк.

– Вот так. Обстреляли нашу колонну. Я чудом осталась жива.

Каким чудом – Ева не стала рассказывать.

– Откуда ты знаешь, что из моего гранатомёта?

– Расследование было.

– Если бы из моего гранатомёта, от вашей колонны ничего бы не осталось!

– Ты сумасшедший, что ли? Ты что несёшь?

Ева ошеломлённо замолчала.

– Мой гранатомёт броню танка прожигает, а от джипа вообще ничего бы не осталось. Или от автобуса.

– Мне неохота разбираться, почему мы не так сильно пострадали, как тебе хотелось бы. Есть официальное заключение.

– Мне совсем не хотелось, чтобы ты пострадала, но это было не моё изделие.

Ева почувствовала, что закипает. Невероятным усилием воли подавив волну бешенства, она внутренне собралась в кулак и заговорила угрожающе спокойным тоном:

– Саша, послушай. Я еврейка по маме. Ты – по отцу. Ты понимаешь, что ты работаешь против своей крови? Своими руками сеешь гибель! – Ева невольно набирала обороты. – Ты, талантливый учёный. Свою жизнь смерти посвятил! Твои стрелялки на ближнем Востоке – у террористов. Я не понимаю тебя! Зачем тебе это всё надо?

– Это – моё дело. Кто-то должен этим заниматься. Я здесь родился, здесь моя Родина. Её надо защищать. У нас есть интересы на Ближнем Востоке. Это стратегический регион. Геополитическое равновесие, понимаешь? Мы должны захватить рынок оружия там. В Иордании. Король Абдалла это понимает. Если мы не захватим эту нишу – другие захватят. Всё равно оружие туда поставлять будут, дабы иметь, что́ Израилю противопоставить.

И Саша уже переключился на свою любимую тему про то, что Абдалла был потрясён результатами испытаний, в честь него, Конькова, банкет устроил и на том банкете руку жал.

Ева почувствовала себя космически одиноко. Молча встала, оделась и ушла.

Это была их первая серьёзная ссора.