Секрет шкипера Харвея - Яков Львович Сухотин

Пробыв некоторое время в конторе, Харвей вернулся домой. Встретившей его жене — молодой красивой женщине — он сообщил:

— Мэри, дорогая, ты помнишь, я хотел с тобой побывать на Багамах? Так вот, Джимми Бузер нашел мне пассажиров, и мы завтра отплываем. Собери, пожалуйста, все, что нам понадобится недели на две. Но, Мэри, дорогая, отчего такое унылое выражение лица? Ты не хочешь идти со мной на Багамы?

— Я получила письмо от папы. Он, оказывается, болен. И должен выписаться из больницы. . . Но у него сейчас финансовые затруднения, ему не хватит денег для платы за лечение.

Харвей помрачнел, спросил:

— Сколько он должен заплатить?

Жена протянула письмо и счет больницы.

Не взглянув на письмо, Харвей взял счет и присвистнул.

Счет гласил, что его тесть попал в больницу из-за сердечного приступа и теперь должен был заплатить 1975 долларов:

за оплату больничной койки — 1200 долларов,

за врачебные услуги — 325 долларов,

стоимость кислорода, переливания крови, исследований — 450 долларов…

— Ты считаешь, что я должен заплатить это? — Харвей отбросил счет и встал.

— Но у тебя же есть деньги. Отец выздоровеет и отдаст. К кому же ему еще обратиться за помощью, Джулиан?

Харвей вспылил было, но в конце концов сдался:

— Хорошо, я переведу эти деньги… Но согласись, что это громадная сумма.

Тем временем у Терри по дороге в гостиницу появилось ощущение, будто нос ее нарывает и разрастается. Она осторожно пощупала его. Показалось, что течет из носа, и, схватив носовой платок, приложила его к лицу. На платке была кровь.

— Откинь голову на сиденье и сиди спокойно. Ничего страшного…

С этими словами отец затормозил возле полицейского и нетерпеливо ждал, пока тот назовет адрес ближайшего врача и объяснит, как проехать.

Через несколько кварталов они остановились у входа в небольшой особняк. Вывеска извещала, что здесь находится лечебница, принадлежащая мистеру Паркинсу. В приемной ожидали своей очереди несколько человек. К Дюперо поспешила женщина, одетая во все белое. Она попросила мистера Дюперо заполнить регистрационную карточку и указать, как он оплатит визит — в кредит или наличными. После этого она распорядилась, и дежурная сестра подала Терри тампоны из ваты и марли с чем-то холодящим и, прижав их к носу Терри, велела ей прилечь на кушетку и ждать, пока освободится дежурный врач. Терри, пролежав спокойно несколько минут, вскоре соскучилась и стала поворачивать потихоньку голову, стараясь увидеть тех, кто сидел невдалеке от нее. Но тут отворилась наружная дверь, вошел бледный исхудалый человек и спросил, не может ли он повидать хозяина больницы. Женщина в белом укоризненно поджала губы и сказала, что это бесполезно: доктор Паркинс никогда, ни для кого не меняет своих решений.

Человек с улицы разволновался, повысил голос. На шум из своего

— Что вам угодно, мистер?..

— Меня зовут Фрост… Вы же помните меня… Вы позавчера выписали мою дочь.

— В чем дело, мисс Коллинз? — вопросительно посмотрел доктор на регистраторшу. Та уже вытащила из ящичка карточку и доложила:

— Дочь мистера Фроста двенадцати лет, сэр, находилась у нас на излечении пять дней. Удаление аппендикса.

— И что же?

— Мистер Фрост, сэр, оказался не в состоянии оплачивать дальнейшее пребывание дочери в вашей больнице, и поэтому ее выписывают... Вместо десяти дней она провела у нас только пять...

— Доктор, — прервал регистраторшу мистер Фрост дрогнувшим голосом, — доктор, но у меня сейчас нет больше денег.

Доктор Паркинс взял у регистраторши карточку. 

— Вот полюбуйтесь. За полный курс лечения вашего ребенка вы должны были заплатить пятьсот долларов. Вы заплатили всего двести пятьдесят. Извините, мне некогда. — Доктор Паркинс с видом человека, которому надоело разъяснять всем понятные истины, ушел к себе в кабинет. Фрост постоял на месте, словно еще ждал чего-то, и, ссутулив плечи, вышел.

Сосед Терри наклонился к мистеру Дюперо:

— Шутка ли пятьсот долларов — это как раз жить целый месяц всей моей семье.

Тут Терри позвали к врачу. Доктор дал несколько советов, прописал лекарство. Едва они с отцом вышли из кабинета, как возле них очутилась регистраторша:

— Пожалуйста, мистер Дюперо, вот счет.

Терри с беспокойством глядела на отца. Мистер Дюперо прочел счет, нахмурился, но ничего не сказал и полез за бумажником.

Терри уже на улице робко спросила:

— Очень дорого взяли? А заплатить мистеру Харвею у тебя осталось?

Отец кивнул:

— Не беспокойся, все будет как надо. В этом году, слава богу, врачи и лекарства пока не прижали нас в угол. А завтра мы удерем от всех болезней в море!

Едва Терри переступила порог номера, как, забыв о всех своих тревогах, сообщила:

— Яхту зовут «Блюбелл». — С восхищением она стала рассказывать брату и сестре, какой настоящий морской волк шкипер яхты. 

Кто же он?

Радость Поля Тартеза.

Где Багамы?

По сообщению журнала «Лайф», их репортер, опрашивая прислугу и соседей Харвея, установил, что в последние дни перед отъездом на Багамы мистер Харвей довольно часто ссорился с женой. Как утверждали соседи, размолвки происходили в основном из-за того, что молодая жена мистера Харвея Мэри Смит просила у него денег на лечение отца.

Харвей не мог не знать, чем грозил отказ отцу Мэри. Как раз в это время газеты печатали сообщения о деле некоего гражданина США мистера Чомбли из города Атланта, которому больница не отдавала его новорожденного сына. Владелец больницы заявил, что не отдаст ребенка, пока Чомбли не оплатит медицинскую помощь его жене и уход за ребенком. Сумма оказалась значительно выше, чем рассчитывал мистер Чомбли. В эти дни он вообще был без всякого заработка: на предприятии, где Чомбли перед тем работал, сократили персонал, и его уволили.

Владелец больницы и слышать ничего не хотел: Чомбли ему должен деньги и обязан их внести полностью и немедленно, пусть достает деньги любым путем. Суд, куда он обратился, вынес решение, по которому мистера Чомбли обязали заплатить всю сумму, назначенную владельцем больницы. И сделали лишь одно послабление — разрешили выплатить долг частями. В противном случае Чомбли засадили бы в тюрьму.

И мистер Харвей тоже несомненно знал, что отцу Мэри придется распродать все, что у него есть, остаться, возможно, без крова, но суд и полиция проследят за тем, чтобы владелец больницы полностью получил по своему счету.

Таков был общепринятый порядок: