Гаманчо (сборник) - Наталья Пяткина-Тархнишвили

Буквально через пару недель его с друзьями забрали в милицию. Возвращаясь с работы, они выпили и подрались с какими-то ребятами, сломали им носы. Оле было тревожно и неприятно – вопрос с алкоголем и друзьями так и не решился, теперь ещё и мордобой. Мужа не было четыре дня. Можно было собраться и беспрепятственно уйти, Оля даже собрала вещи, а потом ей просто стало жалко его, и она осталась. Когда он вернулся и дело замяли, он снова обещал, говорил и клялся, что «с этих пор всё пойдёт по-другому».

Всё забылось, дружно взялись за ремонт, вместе готовили, покупали одежду, ходили на концерты. Снова расписались ещё через полтора года, когда Оля забеременела. Вот, наверное, эти пару лет Оля и была с ним счастлива, но всё-таки с набегами его мамы и сестры, правда не такими концентрированными, в связи с тем что сестра и сама вышла замуж и в фокусе свекрови находился зять.

Как это было давно… И как их тогда выручил ещё юношеский максимализм и на тот момент неоконченный роман. В этот раз – это было всё, конец истории, Оля это точно знала.

Уезжая, забрала она только новую стиральную машину, подаренную на Новый год, собаку и некоторые свои вещи. Жили в квартире мужа, ни она, ни сын там прописаны не были. Когда ребёнок родился, свекровь науськала сына ребёнка не прописывать. Оля плакала от обиды, а потом молча прописала малыша к своим родителям. Собаку было особенно жалко, молодая лайка, которую они завели вместе ещё до рождения ребёнка, его очень любила. Когда её в драке покусали деревенские собаки, только его она подпускала к себе для перевязки лап, рычала, но терпела, понимала – хозяин. Но когда Оля уезжала, он так и сказал: «Собака мне не нужна». Оля не понимала, как у неё на глазах он так видоизменился, как стал чёрствым и жестоким. Это прошла Любовь – вот как она уходит…

Ссоры в последнее время заходили далеко, муж становился агрессивным. Оля стала бояться его, с радостью уходила на работу, по ночам плакала, думала, вспоминала детство – всё то, что всегда вспоминается, когда плохо. В общем – настала пора разрубить этот узел, узел взаимных обид, разочарований и уже невозможных компромиссов. Навсегда забыть его мерзкое «заходи на эстакаду» перед сексом и перегар в лицо.

Последние пару недель муж постоянно напевал: «Расстаться нету сил, закрываю, я глаза закрываю» УмыТурман, пристально при этом смотря на Олю. Оля слышала, сердце холодело – это появилась «тема разлуки» в саундтреке её жизни. Выходные вместе стали невыносимо молчаливыми, пустыми, холодными и страшными. Когда ругались, он часто грубо говорил: «Думаешь, мне переночевать негде? Сейчас уеду, как ты уже достала. Всю жизнь мне испортила». Из кармана выпадали презервативы, на что он говорил: «Чё смотришь? Думаешь, мои? Нет!» И выбрал же такой момент, когда ни сына, ни родителей в городе нет – нет моральной поддержки. Ну и чёрт с тобой! Интересно, что он имеет в виду, говоря про «испорченную жизнь», или же это обобщённое выражение?

– Получается, надо разводиться. Прошла, значит, любовь. Да?

– Документы подавай сам. Надо так надо, если прошла…

На первое заседание Оля не пришла, была занята на работе, да и боялась, честно говоря, тянула время. К тому же суд находился в очень неудобном месте – не остановиться, не припарковаться.

В судах на развод очереди нет. Разводитесь, пожалуйста!

На повторное, через месяц, пошла. Накануне позвонил муж и спрашивал: «Придёшь или нет? Слушай, давай с этим покончим. Если не придёшь, нас и так разведут, по-любому. У матери судья знакомый, ей только позвонить – и тебе бумажку на дом принесут. И паспорт с девичьей фамилией».

Пришла даже нарядная – белая атласная блузка, чёрная юбка. Пошла с Мариной. Марина сама предложила: «Я с тобой! Тебе же будет легче, если я пойду».

Развелись весело. Муж улыбался и смотрел на неё. Не к месту нелепые улыбочки, отметил, недоумевая, судья, тот самый, знакомый свекрови К слову сказать, бодро и хладнокровно делая своё обыденное, разводное дело. Имущественных претензий Оля не имела. «Совместное хозяйство», как оказалось из заявления мужа, не вели уже три месяца. Совсем не сообразила про свою кредитную машину, взятую, естественно, в условиях семьи и общего бюджета. Машину себе муж всегда покупал за общие деньги и, кстати, в категории отнюдь не бюджетных автомобилей и никогда – в кредит. И прочие, прочие материальные обстоятельства Олей во внимание не принимались. «Предатель ты», – подумала Оля. Улыбалась, глядя на мужа. Ей думалось, что она совершает молчаливый подвиг.

«Имущественных претензий не имею», – смело на вопрос судьи ответила Оля. От присутствия Марины чувствовала себя действительно хорошо, бодро, ясно. Тем более уже договорились отметить развод в компании Марины и её нового любовника Игоря, который сам расстался с женой буквально месяц назад. Компания разведённых! Игорь ждал их в машине у здания суда в новой «хонде аккорд». Они вышли с Мариной улыбающиеся, гордые, разведённые, свободные и весёлые. Игорь – каждой по розе.

– Ты что, две, что ли, купил? Ну даёшь! – спросила Марина.

– Вас же двое, девочки. Ну что, поехали кататься. Вот и ещё одним разведённым в нашей компании больше.

И врубил Maroon5.

Оля подумала о муже. Вспомнила его, удалявшегося по полутёмному коридору суда. Такие знакомые очертания плеч, этот светлый пиджак, который покупали вместе, знакомые брюки, коричневые туфли, которые ей особенно нравились. Невыносимо было видеть его уходящим, официально уходящим от неё навсегда. Стало всё жалко, всё больно, всё прямо у сердца. Закрыть бы глаза, заплакать! Но оказаться сегодня дома одной было ещё страшнее.

Сознания сделанного, пожалуй, ещё не было. Люди так легко совершают судьбоносные поступки, решая свои судьбы. И никто не знает, правильным было это решение или нет. «Перекрёсток семи дорог – вот и я». Именно – семи дорог. По какой пойти, никто наверняка не знает. Вот если бы можно было знать, что ждёт впереди…

Оля не знала, что будет впереди. Было лето, и настроение было хорошее, значительно лучше, чем было бы осенью или зимой. Но внутри, никому не видная под маской безразличия и бравады, была маленькая, дрожащая, испуганная девочка, которую бросили, которую больше не любят, которая нуждалась в защите, безопасности, определённости, и как можно быстрее. Не такая храбрая она была, как Марина. Игорь вот тоже переживает, а он мужчина. Ведь это совсем не просто – зачеркнуть всё то, что было до сегодняшнего дня твоей жизнью.

И как объяснить это непередаваемое чувство ноющей, сверлящей грусти, когда уходит что-то, пусть даже не очень хорошее. Перед глазами – его рубашка, в которой пришёл на развод, которую раньше стирала и гладила, его шрамик на руке – ещё с детства, его немного подростковая свежая стрижка и его взгляд, показавшийся Оле на разводе всё-таки немного грустным. И почему-то снова жалко его. И думы все о нём, и даже крохотные мыслишки.

Игорь тоже совершенно неожиданно для себя и процессуально быстро развёлся. Его жена, руководитель отдела продаж крупной компании, а поэтому эмансипированная и самостоятельная женщина, открыто загуляла на работе, а затем ушла к своему любовнику, коллеге по работе, с которым они вместе пилили откаты и которого Игорь, кстати, хорошо знал. Она сама была старше Игоря на пять лет, у них была совсем маленькая дочка, которой полностью занимались Игорь и няня, чтобы не мешать маме зарабатывать деньги. Из совместно построенного нового таунхауса в Коломягах Игорю пришлось съехать. А всё было так хорошо.

Игорь вообще был европейски ориентированным в отношении семьи. Гулять налево у него потребности не было. Катались на лыжах, путешествовали, покупали модную одежду. А потом раз – а у жены любовник, и давно. С которым сам за руку здоровался, который в дом приходил. И… нет больше семьи. И фотографии, за шесть лет накопившиеся, жалко рвать, и так хочется видеть дочь, которую до этого каждый день укладывал спать! И ещё эту песню постоянно крутят – «Плачь и смотри, у него глаза твои, и если бы не ты, мы бы были втроём». Практически социальный значимый текст в песнях отечественных исполнителей.

Марина меняла любовников два раза в год. В поездках у неё были краткие курортные романы. Здесь же, в городе, постоянно была в разработке пара кандидатов на роль мужей. Как и все, Марина снова хотела замуж. Естественно, за обеспеченного, симпатичного, весёлого и перспективного мужичка. От семнадцати до семидесяти – все в поисках олигарха!

Последние четыре месяца она встречалась с молодым адвокатом – «интеллектуальные очки, кудряшки и крепкая попа». Адвокат пока не знал, что у Марины есть ребёнок, эту информацию она всегда приберегала на потом. Он приглашал её в рестораны, потом привозил к себе. Жил с мамой в большой старой квартире на Чайковского. После секса демонстративно выходил в полотенце из своей комнаты в душ. Мама же невозмутимо сидела в гостиной и смотрела телевизор. Мудрая еврейская мама. Марину это бесило, но выводов она ещё не сделала. Материла его в разговоре, подсмеивалась над всем этим, но… адвокат был не женат, не имел детей, обладал новым джипом «фольксваген туарег» и… у него была хорошая попа. В конце концов, маму можно и перевезти в другую квартиру. Но адвокат первым взял самоотвод. Перестал звонить. Вероятно, победила мама. Девушек много, а мама одна.