Мужчины и женщина - Юлия Григорьевна Добровольская

вернулся со стеклянным кувшином, в нём была вода с характерной желтовато-молочной мутноватостью, а на бортике красовалась лимонный кружок, как это принято при сервировке коктейлей.

Я выпила ещё один стакан и пристроилась на диване поудобнее. Андрей спросил:

— Марина, может, вы с начала хотите?

— Да, Энди, давай с начала! — Егор не дал мне ответить.

— Смотрите дальше… я вспомню, — сказала я.

Но Андрей уже переключил на начало.

Я помнила этот фильм, все его перипетии, и сейчас вглядывалась в детали более пристально, чем в сюжет.

Ненаша-наша замечательная актриса, способная своей харизмой, прикрытой неяркой внешностью, держать зрителя с первой до последней минуты фильма, здесь оказалась совсем затёрта по-голливудски блестящим и талантливым парнем. Зачем она снялась в этой эпизодической, ничего не значащей и вовсе не раскрывающей её потенциала роли?… Могу, конечно, предположить, что гонорар за эти несколько минут экранного времени, возможно, с лихвой перекрывает сумму, которую она получает дома за весь фильм. Ну и послужной список с перечислением партнёров для актрисы — не последнее дело…

Как только показались горы, Егор спросил:

— Ты тут был?

Андрей усмехнулся:

— Где-то тут был.

— А вдруг ты увидишь то место, где был! — Парень впился в экран, словно сам решил найти это место. — Скажешь?

— Скажу.

Партнёр Питта, Тьюз, напомнил мне другой фильм, где он играл в паре с не менее ярким молодым голливудчанином. Забавно, но градус взаимоотношений тех двух героев почти тот же, что здесь. Так же, как и здесь, их связывали сильные чувства, только то была любовь, а не дружба. Мужская любовь, грешная — по устоявшимся понятиям — но от этого не менее сильная, не менее настоящая и не более грязная, чем разнополая…

Когда появился город лам, Егор снова спросил:

— А тут был?

— Я был в столице Тибета, но не уверен, что эти эпизоды снимались именно там.

— В Лхасе?… Ух ты!..

Маленький лама снова очаровал меня. Понятно, что образ его слеплен по незыблемым стандартам величайшей из существующих фабрики грёз. Но мне казалось, что вот таким — светлым и мудрым — должен был быть в детстве Далай-лама-Х1/. Как-то я видела его беседу с кем-то из элитных интервьюеров, и он очень удивил меня своим видом: живой, открытый, с юмором дядька совсем не походил на религиозного деятеля в каноническом, европейском нашем понимании. Только его оранжевое одеяние говорило о принадлежности к одной из великих конфессий. Конечно, и скромностью одеяния, и лёгкостью манер он составлял разительный контраст персонам нашего духовенства, напускающим на себя вид исключительной одухотворённости, сверхглобальной миссии и суперозабоченности судьбами мира, облачённым в помпезные наряды и отягощённым драгоценностями — вероятно, чтобы как можно реальней прочувствовать всю тяжесть Христова креста…

Начались кадры жестокого побоища, Егор закрыл лицо. А когда открыл, на ресницах блестели слёзы. И это тот самый парень, который совсем недавно нажатием кнопки на пульте с азартом уничтожал людей — пусть и виртуальных, выдуманных, пусть даже чьих-то врагов…

Пошли титры.

— Я так не люблю, когда хороший фильм кончается, — сказал Егор.

— Я тоже, — поддержала его я.

— Правда? — он посмотрел на меня удивлённо.

Я засмеялась и прижала его к себе:

— Правда! — Я обратилась к Андрею: — Вы ещё туда поедете?

— Думаю, нет, — не сразу ответил он. — Во всяком случае, не с той же целью.

— Не с какой? — спросил Егор.

Мы смотрели на Андрея, ожидая продолжения.

Он опустил голову, улыбнулся и какое-то время, видимо, собирался с мыслями.

— В первый раз, — начал он, — мы поехали с Сергеем туда в поисках истины… в поисках исчерпывающих духовных знаний. Да, мы нашли всё это там… мы очень много тогда получили. А главное, мы встали на путь… на путь с большой буквы. — Он помолчал. — Сейчас я ехал уже за другим… точнее, и за кое-чем другим, в том числе. Я думал, что периодически необходимо бывать в тех местах, чтобы очиститься, приобщиться, зарядиться… — Андрей усмехнулся и повернулся к нам. — На самом деле, за этим не нужно никуда ехать. Это я понял. То, к чему мы хотим прикоснуться, у чего хотим научиться… от чего подпитаться… это самое оно, то, что многие называют богом, другие Космосом… это есть везде и в любое время, за этим не нужно никуда ехать, не нужно ждать каких-то особых периодов или звёздных комбинаций, не нужно выполнять никаких обрядов… Если однажды ты ощутил связь с миром, со вселенной, с Богом, она никогда не прервётся. Эта пуповина есть всегда, она всегда живая, она всегда готова питать тебя из того источника, из которого все мы… связывать тебя с теми… с теми сферами… измерениями, где все мы одно…

Андрей волновался, мы с Егором почти не дышали.

— То есть, — оговорился он, — эту связь, эту пуповину нужно осознавать и беречь. Иначе она засоряется… отмирает. Наша первая поездка дала нам осознание этой связи, позволила многое понять в структуре мироздания, осознать место человека, роль человеческой жизни в нём. Мы тогда словно реанимировали и прочистили канал, соединяющий нас с тем, что есть «альфа и омега», начало и конец…

— А у меня есть такой канал? — Спросил Егор как-то очень озабоченно и серьёзно.

— Конечно. — Он есть у всех. Не все об этом знают… Особенно он чист у детей.

— А где он? Покажи! — Егор оживился.

— Его не пощупаешь… — Андрей улыбнулся. — Я попробую объяснить тебе, что это, и как с этим быть.

— Ну?! — Парень выразил готовность приступить к делу прямо сейчас.

Андрей вопросительно посмотрел на меня. Я ждала его рассказа не меньше Егора.

Андрей говорил долго и интересно. И очень доходчиво. Не только мне, но и Егору всё было понятно — он задавал вопросы настолько по сути, что я порой удивлялась его погружённости в тему.

— А сейчас может появиться Будда? — спросил Егор, когда разговор о нашей связи со Вселенной пошёл на убыль.

— Может, — ответил Андрей, — конечно, может. Каждый человек в потенциале Будда. Или — Иисус. Так же, как не все осознают свою связь со всем мирозданием… не все ощущают эту самую пуповину, точно так же не все понимают своих возможностей.

— А я смогу стать Буддой?… Или Иисусом? — Совершенно серьёзно спросил Егор.

Андрей улыбнулся и опустил голову, собираясь с ответом.

Мальчишка смотрел на него, едва ли не открыв рот, на лице застыло напряжённое ожидание.

— Вопрос в том, — начал Андрей, — нужно ли тебе ими становиться…

— Ну как!.. Разве плохо быть Буддой! — Удивился, даже возмутился Егор.

— Хорошо и плохо — понятия относительные. Ты понимаешь это?

— Неа…