Истина звезд - Анви Рид

– Род Ито и род Вэй. – Шисуно вырисовывал руками в воздухе какие-то силуэты. – Соно, ребенок Такеро Ито, советника императора Комей Ку, должен был стать советником старшего первого сына императора Ичиро Ку, а сын Соно – уже советником второго сына, Акайо Ку. И так по порядку. Понимаешь?

Шисуно так путано говорил, что Юри, нахмурившись, зачем-то наклонилась ближе к нему. Будто это могло помочь понять смысл его слов.

– Ай. – Увидев вопрос на лице Юри, Шисуно отмахнулся. – Сейчас место второго советника пустует, так как Такеро погиб. Но теперь Соно вернулся, а значит, сможет занять эту должность.

– А-а-а… – нахмуренные брови Юри поползли вверх. Она удивленно посмотрела на Соно и ткнула в него пальцем: – Он – ками императора?

Соно опустил взгляд. Теперь у Юри наверняка появилось еще больше вопросов, и если утром он был готов ей все рассказать, то сейчас смелости поубавилось. Она начинала злиться и нервно дергала коленкой. Видимо, еле сдерживалась, чтобы не накричать на Соно. Он ненавидел себя за долгие годы молчания и тайны, которые не раскрывал Юри, но ему нужно было разобраться с ними самому. Соно не хотелось, чтобы она становилась частью его пропитанного кровью пути. Особенно сейчас, когда он был близок к его концу. Ведь сил на принятие нового решения и отказ от старой цели отчего-то становилось больше с каждым вдохом арасийского воздуха.

– Верно, Юриэль-тэ, верно! – похвалил Шисуно. – Такеро будет тобой гордиться, мальчик мой. – Он потянулся к Соно и похлопал его по руке.

– Так ты отведешь нас в замок? – Соно глотнул ячменного чая и попытался сменить тему разговора. Ему не нравилось столько внимания.

– Конечно! Конечно отведу! Сейчас же пойду к писцу и встану в очередь на аудиенцию. Мне, как главному рётоку, подсобят, и ждать придется не месяц, а всего лишь день.

– Месяц? – поперхнулась рисом Юри.

– Комей Ку – занятой человек. Как и его четверо сыновей. Но не бойтесь: как только они узнают, кто к ним вернулся, так сразу же пришлют за нами паланкин.

– Дядя, я бы смел просить вас кое о чем еще.

Шисуно с Юри уставились на Соно. Юри даже перестала жевать.

– Я бы хотел посетить твой храм. И…

– О! Понимаю! Хочешь написать письмо родителям?

– Да, хочу.

– Стойте, написать письмо погибшим людям? – Юри проглотила фасоль.

– Ты где ее нашел, мальчик мой? – Шисуно удивленно покосился на нее. – Наделена тремя дарами, не знает о ками, так еще и о письмах спрашивает. Смешная у тебя подруга, – заливаясь смехом, Шисуно встал и направился к выходу. – Тогда встретимся в храме, и я передам твое письмо Такеро и Кио.

Шисуно наконец ушел, закрыв за собой дверь.

В каждом храме Арасы, большом и богато украшенном или же маленьком и пустом, где-то на окраине провинции, горожане могли оставить письмо умершим родственникам. Обычно это были поздравления с днем рождения и рассказы о достижениях, которых добились их близкие. Но иногда люди сообщали мертвым и плохие новости. Например, о неизлечимой хвори, потере урожая или долгах, которые были не способны выплатить. Изложив мысли на бумаге, арасийцы приходили в храм и отдавали письма рётоку. Тот читал молитву, призывая дух Дракона, после чего сжигал письмо и развеивал пепел по ветру. Дракон подхватывал сгоревшее письмо и уносил в иной мир. Обычно мертвые отвечали родственникам благодарностью. Например, посылали дождь для лучшего урожая. А если послание оскорбляло души иного мира, те в ответ могли отправить саранчу, которая поедала последние остатки зерен. Поэтому стоило быть осторожным со словами и хорошенько думать, перед тем как обратиться к ушедшим.

– Пойдешь со мной? – спросил Соно.

– Иди один, – все еще обиженно ответила Юри.

Она лежала на татами и жевала сладкие бобы, плошку с которыми успела схватить со стола, прежде чем служанка убрала посуду после завтрака.

– Не хочешь поговорить с мертвыми?

– Не хочу.

– А со мной? – Соно поправил соломенную шляпу и затянул повязку, скрывающую его лицо.

– Не хочу.

– Обижаешься?

– Привыкаю к одиночеству.

Юри перевернулась на живот и, подложив руки под голову, закрыла глаза. На ее лицо падали лучи солнца, а сквозняк, играясь с выбившимися из пучка прядями, щекотал щеку. Соно не стал докучать ей разговорами, поэтому бесшумно вышел в прихожую.

– Подготовьте баню для девушки, – обратился он к служанке. – И добавьте на камни три капли масла кипариса и одну каплю масла юдзу.

– Нет юдзу, Соно-асэй, – поклонившись, извинилась та.

– Тогда масло лемонграсса.

– Как пожелаете.

– И после подайте зеленый чай, но не сильно горячий. Заварите и подождите, чтобы остыл. И ёкан[6]. На этом все. Благодарю вас.

Служанка поклонилась и вышла на улицу. Соно проследил за ней, и, когда она, набрав два ведра воды из поросшего мхом каменного колодца, скрылась в бане, вышел тоже. Сокол, сидящий на той же ветке, что и вчера ночью, закричал. Глядя прямо на Соно, он размахивал крыльями и ждал, когда тот угостит его чем-нибудь вкусным.

– Хватит попрошайничать. Охотник ты или кто?

Птица взлетела и скрылась за крышей дома. Служанка, успевшая выйти, чтобы набрать еще воды, испуганно смотрела на дерево, где секунду назад сидела опасная птица.

– Три капли кипариса, одна капля лемонграсса, – повторил Соно.

– Помню, господин.

Она еще немного постояла на месте, а потом заторопилась к колодцу, шелестя подолом юбки по траве.

Соно обошел пышные кусты магнолий, склонившиеся к земле кроны плакучей ивы и направился к калитке. Приближаясь, он почувствовал неладное. Три мужских фигуры в желтой одежде подтвердили его опасения.

– Рады видеть вас, Соно-асэй! – Как только скрипнула дверца, трое хомто, знакомые ему со вчерашнего вечера, встали в ряд.

Соно тяжело вздохнул и оглянулся по сторонам – проверил, много ли любопытных зевак остановилось посмотреть, к кому городская стража так почтительно обращается.

– Мы ждем вас с самого рассвета, господин.

– Уходите.

Соно наклонил голову, спрятав глаза под соломенной шляпой. Он не стал дожидаться, когда стража уйдет, и, обогнув их, вышел на дорогу. Соно хотел слиться с толпой и незаметно добраться до храма, но плетущиеся сзади стражники не сводили с него взоров.

– Сказал же, уходите.

Соно резко остановился, и хомто врезались ему в спину. Они были заметно ниже него и походили на цыплят, увязавшихся за курицей-наседкой.

– Ну как же, господин, – заговорил один.

– Мы обязаны сопровождать вас и услуживать, как только попросите. Должны охранять и представлять другим знатным родам, – продолжил второй.

– Мы не можем оставить без присмотра второй клык Драко… – почти договорил третий, но Соно шикнул, закрыв ему рот.

– Молчать, – прошептал он. – Хотите идти за мной – идите. Но род мой не называйте и под ногами не путайтесь.

– Как прикажете, Соно-асэй! – вновь хором ответили они, притянув к себе парочку заинтересованных взглядов к неудовольствию Соно.

Он понял, что стражники не отвяжутся. И пусть уж лучше будут на виду, чем разбегутся и растреплют всему Ньюри, что сын Ито вернулся. Если уже не растрепали. Члены клана были повсюду и, сливаясь с горожанами, узнавали важную информацию из сплетен, которые так любили распускать завсегдатаи таверн. Если кто-нибудь из них услышал бы, что Соно Ито вернулся в Арасу, да еще и оказался ками императора, то Ренрис точно не упустил бы такую желанную добычу. Правда, в этот раз Соно не отделается ударами плети. И не сможет защитить Юри от гнева Ренриса и целого клана.

Соно, еще раз осмотревшись, развернулся на пятках и продолжил свой путь к главному храму столицы.

– Может, подозвать паланкин? – кинул ему в спину стражник.

– Нет.

Соно понадеялся, что теперь-то они наконец замолчат, но спустя пару шагов послышался новый вопрос:

– Может, хотите воды, господин?

– Нет.

– А может, вы хотите отобедать в таверне? Нам предупредить кухню? Какое место занять? Хотите с видом на Цудо или же подобрать закрытую комнату?

Соно опять остановился. Его грудь вздымалась от злости. Стражники мешали сосредоточиться, отвлекали и надоедали.

– Так что, господин? Таверна дядюшки Которо подойдет? Там готовят лучшие сашими в стране!

– О чем я вас просил? – не оборачиваясь, спросил Соно.

– Не упоминать род, не мешаться под ногами, – ответили они.

– Теперь запоминайте новое правило.

– Все, что прикажете, господин!

– Молчите, пока не разрешу говорить.

– Пон…

– Нет, не поняли. – Соно повернул голову и кинул на них злобный взгляд.

Хомто закивали, прикрыв рот рукой. И Соно вновь двинулся вперед в долгожданной тишине.

За все прошедшие годы столица не изменилась. Жизнь в ней как была медленной и размеренной, так и осталась. Горожане, будто карпы, плавающие в Цудо, двигались плавно, огибая препятствия, и то сбивались в стайки на узких улочках, то расплывались на широких дорогах. Арасийцы не были шумными людьми. Уважая каждого, они соблюдали тишину и лишний раз не кричали на улицах, не считая некоторых праздничных дней. Например, Фестиваль семи трав, на котором каждый должен