Десять сладких свиданий - Кара Колтер

И теперь ему приходится подавлять свое желание ради блага Софи.

Теперь он обязан забыть о тех прекрасных летних днях. Ему нужно заново строить свою жизнь. Необходимо собственное жилье недалеко от военной базы. Каждую минуту существования следует чем-нибудь занять, чтобы не думать о Софи, не мучиться от искушения услышать ее голос.

Распаковывая вещи, Брэнд наткнулся на сумку, которую брал в Шугар-Мейпл-Гроув.

На самом ее дне он обнаружил письма от Синклера Хорснелла. Просмотрев их, он понял, что не прочел только одно письмо.

Оно было датировано началом мая 1944 года. Рядовой Хорснелл, в отличие от Брэнда, не знал о скорой высадке союзных войск в Европе.

«Дорогая Сара, не обижайся, но я желаю расторгнуть нашу помолвку. Прошу тебя, не думай, что это из-за тебя.

Дело во мне. Я не тот мальчик, который уезжал от тебя. Я стал мужчиной, который незнаком мне и которого не узнаешь ты. Я совершал такие ужасные вещи, что они навсегда запечатлелись в моей душе.

Как я могу вернуться в мир, который помню, но к которому больше не принадлежу? Как я могу вернуться к тебе?

Убедительно прошу тебя найти мужчину, который не воевал, ибо был слишком молод или являлся единственным сыном. Найди того, в ком сохранилась нежность, которой ты заслуживаешь.

Найди такого, который не будет с криками просыпаться по ночам; кому в лицо не брызгала кровь его товарища; кто не будет до могилы хранить в памяти зловоние и стоны умирающих.

С наилучшими пожеланиями, навсегда твой.

Синклер Хорснелл».

Отложив письмо, Брэнд отказался от мысли позвонить Софи.

Избранная профессия сделала Брэнда человеком, не способным впустить в свою жизнь любовь, поскольку те, кто будет любить его, заплатят за это слишком высокую цену. Он понял это, увидев облегчение на лице отца, услышавшего, что его сыну больше не грозит опасность.

Софи найдет лучшего спутника. Синклер правильно сделал, попросив Сару забыть о нем.

Брэнд презирал Грегга Гамильтона, но, может, Софи нужен именно такой мужчина?

И все же ему стало не по себе, когда он представил, что рядом с Софи будет другой.

Брэнд понимал, что сойдет с ума, если не забудет сладкое летнее безумие, нахлынувшее на него в родном городке. Все к лучшему. Оглядываться не надо. Никаких сожалений. Общаясь с отцом, он не станет расспрашивать о Софи. И не собирается искать новости о ней в Интернете.

Но самое главное, Софи должна знать, что не она виновата в их расставании. Синклер красноречиво объяснил это в письме. Итак, Брэнд еще раз выйдет с ней на связь. Но это не будет личная встреча или телефонный звонок.

В любом случае письма Синклера Хорснелла ему не принадлежат. Они – часть истории Шугар-Мейпл-Гроув. Когда Софи прочтет их, она поймет. Брэнд – солдат, который не может вернуться домой.

Но в конце концов Брэнд не сдержался и решил не ограничиваться отсылкой писем. Он позвонил в художественную галерею на Мейн-стрит, и по его указанию Софи отправили картину с изображением старой красной лодки, привязанной к причалу.

Однако, отправив письма, Брэнд не ощущал себя солдатом. Он чувствовал себя слабаком и самым одиноким человеком на планете.

И вдруг его, словно удар молнии, поразила мысль.

Он любит Софи Хольцхайм.

Этого достаточно, чтобы защитить ее от самого ужасного, что может произойти с ней в приятном, безопасном и удобном мире, который она создала для себя. Защитить от любви к нему...

Спустя несколько часов зазвонил телефон. В далекой стране террористы захватили заложников на тридцать первом этаже здания, которое когда-то было роскошным отелем.

Происшествие конечно же получит международную огласку, поэтому босс не мог решить, отправлять ли туда Брэнда. После операции «Крутой лейтенант» ему не следовало попадать в объективы фотокамер. С другой стороны, требовался отличный альпинист, способный забраться на тридцать первый этаж.

Брэнду было наплевать, появится там пресса или нет. Он должен выполнить свою работу. И быть реалистом. Несколько заложников могут погибнуть во время освобождения. И Брэнд может погибнуть. Именно поэтому он не хотел, чтобы у него была семья.

Глава 9

Cпустя несколько дней после отъезда Брэнда из Шугар-Мейпл-Гроув Софи обнаружила, что злость намного предпочтительнее жалости к себе.

Она никогда не была злобным человеком, но после отъезда Брэнда решила наверстать упущенное. Всякий раз, думая о нем, что происходило с навязчивым постоянством, Софи чувствовала себя лучше, сломав что-нибудь.

На столе у нее валялась куча сломанных карандашей, разорванные бумаги, две кофейные чашки без ручек, треснувшее блюдце и груда сломанных скрепок.

Софи с такой силой била пальцами по кнопкам калькулятора, что пришлось его выбросить. Она сломала принтер, пытаясь поменять картридж; сломала степлер, когда решила скрепить слишком много документов, разъяренно произнося имя Брэнда.

Она была взбешена: его отъездом; тем, что он заставил ее влюбиться в него; тем, что погибли ее последние попытки сохранить романтические мечты.

На второй неделе ломать что-либо стало уже невесело, однако гнев Софи не утихал.

Но на этот раз она обратила свой гнев на себя.

Зачем она уверовала в то, что ей нужен напарник, дабы научиться высоко держать голову?

Защитники ей больше не нужны. Софи записалась на курсы по самообороне, которые проходили в гимнастическом зале трижды в неделю, по вечерам. Там же был тренажер для альпинистов, поэтому Софи решила заняться и скалолазанием.

Пора ей познать собственную силу.

Самое долгое и жаркое лето в Шугар-Мейпл-Гроув подходило к концу, и Софи купила новый купальник: цельный, черный, скромный.

Молодая женщина дрожала от страха, в полном одиночестве подойдя к краю утеса Гроза Жизни.

– У меня дар влипать в неприятности, – напомнила она себе.

Софи заметила, что у запруды собираются люди. Несколько человек прикрыли ладонями глаза от солнца.

«Прыгай!» – приказала она себе, ее мускулы напряглись, но страх не позволил сдвинуться с места. Софи медлила. Теперь на нее глазели уже все. Солнце светило ей в спину.

Если она сейчас же что-нибудь не сделает, то простоит здесь всю ночь и снова станет всеобщим посмешищем. Придется вызывать спасателей.

А вдруг Брэнд узнает о том, что она струсила?

Нет! Разве сможет она жить, чувствуя себя трусихой?

«Прыгай!» – вновь приказала она себе. Казалось, послышался чей-то голос: «Софи, ведь я знаю, какая ты на самом деле». Кто это: Брэнд, ее отец, ее мать, мать Брэнда? Кто бы это ни был, страх испарился, и Софи прошептала:

– Клянусь честью.

А затем она уверенно шагнула с утеса. Полет был кратким. Вода показалась Софи твердой, как бетон. Ногами она коснулась дна очень глубокой запруды.