Неклассический некромаг - Мария Двинская

class="p1">— Искать вход в хранилище из крепости бесполезно, — спускаясь, он осматривал камни и землю под ногами. — Если его можно было бы легко найти, уже кто-нибудь да нашёл. Но в империи крепости строили по единому образцу, пусть и подгоняя под местность, поэтому из хранилища должен быть выход наружу, за стены. А вот и он!

Мы спустились метров на двадцать ниже уровня двора. В нагромождении камней, прикрытая разросшимися кустами, темнела щель то ли лаза, то ли пещеры. Если специально не искать, то и не найти.

Оглянувшись, никого не увидев, Андин для верности запустил поиск жизни. Мохнатый клубочек мигнул и раскинул лучики, но назад они не вернулись. Убедившись, что рядом нет никого, крупнее кошки, Андин, скинув свой походный мешок, протиснулся в щель. Через долю оттуда послышался его голос, предлагающий присоединиться. Рюкзак тоже пришлось снять и нести в руке. Лезть в щель, рискуя застрять с рюкзаком на спине я не стала.

За коротким коридорчиком в небольшом, три на три шага расширении, меня ждал Андин. В пещере было прохладно и пахло сырой землёй. Небольшой яркий шарик-светлячок висел под потолком, отбрасывая чёрные корявые тени от пробившихся сквозь свод камней. Я такой ещё не умею делать. Мои светляки почти сразу тухли, стоило только отпустить с руки.

Сначала мне показалось, что эта пещера — тупик, но Андин, бросив лишние вещи у стены, уверенно подошёл к закутку слева от входа. При себе он оставил только тесак, которым и очистил от корней неприметную дырку чуть выше головы. Свежая земля горкой осыпалась под ноги. Подпрыгнув, лич ловко влез в расширенный лаз. Земля ещё немного толчками попадала сверху, затем из дыры в стене высунулась голова и протянула мне руку.

— Давай сюда. Рюкзак здесь брось, — он уже давно перестал называть рюкзак заплечным мешком, рассудив, что такой вариант изготовления подобной вещи заслуживает собственного названия.

Послушав совета, я оставила рюкзак у стены и прислонила к нему свой меч. Всё равно он только мешает, я не умею им пользоваться, особенно в узких тоннелях пещеры.

Верхняя галерея не скрывала своё рукотворное происхождение, представ ровным прямоугольным коридором. В нём с трудом могли разминуться двое, зато даже высокому личу не приходилось нагибаться. Коридор плавно поднимался вверх, обещая вывести на нижние этажи подвала башни. Андин шёл впереди, освещая дорогу более ярким светлячком и не особо внимательно следя за тем, как и куда наступает.

— Не боишься, что здесь могут быть ловушки? — поинтересовалась я, перешагивая слишком подозрительный плоский камень ровно посередине прохода.

— До поворота их не будет, — не оборачиваясь ответил лич. — Это выход для бегства, здесь не до ловушек. А дальше начнётся основной потайной ход, и там надо быть осторожней, — он на некоторое время замолчал, а затем задумчиво продолжил: — хотя, за столько лет вряд ли какие сохранились.

— Откуда ты это всё знаешь? Тут столько лет всё обыскивали, а ты раз, и сразу ко входу.

— Я уже говорил, в империи башни-крепости делали по шаблону. И у них всегда был потайной выход.

— Ну да, а все остальные дураки, по-твоему, не знали про это и не искали?

— Почему же, искали. И нашли. Правда, обычный ход из крепости, а этот дополнительный, из сокровищницы.

— И тоже стандартной имперской постройки? — я уже не скрывала насмешку. — И он, совершенно случайно, попался тебе на глаза во время любованием пейзажем.

— Нет. Я просто знал, где он находится.

— И откуда же, если не секрет?

— Я служил в этой крепости, когда ход прокладывали.

Андин резко остановился, и я чуть не впечаталась в него носом.

— Ещё до того, как умер, — добавил лич, выбирая, в какую сторону повернуть на развилке. Выбрал левую, и дальше шёл уже медленней и осторожней, не реагируя на мои попытки узнать про него чуть побольше.

Шагов через десять мы остановились на краю ямы. Коридор здесь расширялся, я с трудом доставала стены разведёнными в сторону руками. Яма занимала весь проход от стены до стены. Глубиной полтора, а то и два моих роста, она угрожала попавшему в неё не только переломами. Со дна поднимались ржавые, и потому более устрашающие пики. На них, спиной вверх, ногами к нам, висело тело. Шансов выжить и выбраться после падения у него не было — одна пика прошла сквозь грудь насквозь, а на другую насадилась голова, теперь ставшая черепом с остатками когда-то пышных волос. Ещё один истлевший покойник сидел в углу, опёршись о стенку, будто присел отдохнуть.

Ловушка была проста до неприличия. Яму, шагов пять в длину, закрывали две створки. Когда жертва вставала на них, створки раскрывались внутрь и скидывали невезучее тело на пики.

— Странно, что они тут вдвоём. Или, когда заново ловушку насторожили, первый труп не стали вынимать?

В ответ Андин молча указал сначала на вставленный в отверстие в стене толстый прут, а затем на опавшие створки ловушки. Мол, сама думай, умнее станешь. Пока я думала, он спустился в яму и принялся обыскивать первое, проткнутое пиками тело.

Я осмотрела прут и створки, насколько хватало моего светляка. Разгадка была проста — они попались одновременно. Прут запирал механизм ловушки, не давая ей сработать, но время внесло свои коррективы и проржавевшие упоры не выдержали веса двоих.

Удовлетворив любопытство, я присоединилась к Андину и начала обыск второго тела. Строители ямы не поленились и вбили в стены с обеих сторон коридора скобы, создав лесенку для удобства чистки ловушки и заточки пик. Скобы, конечно, тоже насквозь проржавели и рассыпались, но их остатки всё же исправно служили ступеньками и опорами.

Мародёрка за последнее время стала обычным делом. Этот покойник хотя бы не вонял и не разваливался на тухлые куски во время обыска. Заодно и выяснила, с чего он тут остался. В падении он умудрился сломать бедро, да ещё и открытым переломом. Сквозь полуистлевшую штанину высовывались обломки кости. Ногу-то он перевязал, но, видимо, недостаточно хорошо, ещё и сил выбраться не осталось. Так и заснул навеки от потери крови — пыль вокруг него чуть-чуть, да отличалась от остальной.

После обыска я стала богаче на одну тяжёлую жёлтую монету, полтора десятка серебряный частов и пять медных ошлей. Они отличались от уже знакомых другим портретом на аверсе. У тех мужик обладал классическим греческим профилем, а на этих красовался бородатый нос картошкой. Кроме денег с тела сняла золотую цепочку, три кольца с камнями и перевязь с мечом. Кожа сгнила в влажной среде подземного хода, металл меча покрылся ржой, но