Песнь для Близнецов - Евгения Белякова

– Не хочу получить кота в мешке. Я должен знать, иначе сделки не будет.

– Ох, ну что вы за человек… – Тео недовольно вздохнула. Вообще-то, ей не составило бы труда сразу выложить карты на стол, но тогда образ, созданный ею для Жерома, был бы подпорчен.

Наемник пожал плечами, продолжая жевать. Отпил вина.

Тео расправила складки юбки, нервно поправила браслет… Пусть видит, что она сомневается. Что ей вся эта ситуация непривычна.

– Ну, я не знаю… – протянула она и, достав мешочек с деньгами, звякнула им о стол. Удастся ли ей воздействовать на его жадность? Сумма в кошеле была приличная.

– Я когда-то был солдатом, миледи. А у солдат есть свой кодекс чести. – Жером уставился на нее тяжелым взглядом, от которого у обычного человека мурашки бы пробежались по позвоночнику. – И, хоть я стал наемником, есть вещи, за которые не возьмусь, сколько бы мне не платили.

– Ах, ну неужто вы его боитесь? – Тео очаровательно улыбнулась, игриво блеснув глазами. – Он и вполовину не такой хороший фехтовальщик, как вы.

К ее тайному удовольствию, наемник и на грубую лесть не поддался. Только плечом передернул. Он нравился ей, но дело есть дело.

– Можете думать, как вам угодно, миледи. Мне важно знать, кто он такой, и точка.

– Хорошо же. – Она изобразила раздражение, хлопнув веером по колену. – Это младший сын графа Лавеля. Надеюсь, его отец не спасал вам жизнь и вы не влюблены в его сестру.

– Нет, – коротко ответил наемник и протянул руку за мешочком с деньгами. Но Тео ловко его отдернула.

– Еще одна просьба. Постарайтесь поранить ему лицо. Не до увечья, но так, чтобы красавцем его уже никто не мог счесть.

Пускай он думает, что она делает это из ревности. Седрика ранят, ровно настолько, чтобы он не смог поехать на встречу с Шарроном послезавтра. Лицо – тоже часть плана. Мэрвин вряд ли согласится на свадьбу, увидев, каким стал ее жених. Не такая у нее натура, она не способна на глубокое чувство, не видит и уж тем более не ценит его душу; а смазливых аристократов вокруг пруд пруди, подцепит себе еще одного. Может, прольет несколько слезинок, но больше, для создания романтической атмосферы вокруг себя. Несчастная любовь, и все такое.

Тео буквально видела линии событий, чувствовала их кожей. Вот Мэрвин, окрыленная осознанием собственного надуманного милосердия, мчится к жениху. Приникает к его постели, видит израненное лицо… Где же длинные ресницы? Где мужественный, и одновременно нежный профиль? Ах! – падает она в обморок, несется к папеньке, а тот, не в силах выносить истерические слезы, расторгает помолвку…

«Как в плохом романе, – подумала Тео. – Слюнявом и одновременно жестоком к бедному парню… но и ему лучше будет, встретит хорошую девушку, способную полюбить его такого, как есть… Обязательно встретит, потому что иначе – его зарубят охранники Тристэна, когда Шаррон устроит переворот и заявится в королевский замок, чтобы совершить братоубийство…».

Дальше она не видела, но ей хватило того, что явилось ей в переплетении нитей судеб. Явилось – и схлынуло, как волна, унеся с собой конкретные картины будущего, оставив лишь уверенность в том, что она поступает правильно.

Жером скривился, но кивнул. Эдакий род компромисса: приходится потакать обозлившейся бабе свести счеты с ее бывшим любовником, но зато и убивать никого не надо. А платит она, как за три смерти. С Седриком наемник знаком и впрямь не был, никаких препятствий к исполнению заказа он не видел.

Тео отдала Жерому кошель. Сейчас наемник выйдет, она – следом, чуть погодя.

Дождавшись намеченного времени, Тео оставила на столе еще один золотой, и, пряча лицо за веером, вышла из таверны. В районе порта было опасно, будь она обычной дамой, ее бы вмиг оставили без золота и украшений, впрочем, вряд ли польстившись на увядшие прелести ее личины. Жером, судя по всему, решил, что охранник ее ждет снаружи.

Тео сделала несколько шагов по улице, освещенной только одиноким факелом на стене дома, до которого идти еще было прилично, но тут услышала странный хрип откуда-то из проулка.

По спине пробежал холодок – нет, не страха, а ощущения… неправильности происходящего. Она сжала веер крепче – в один из его сегментов было вшито острое и тонкое лезвие, – и пошла на звук. Хрип становился все тише, перемежаясь бульканьем.

Через секунду Тео поняла – такие звуки издает человек, которому перерезали горло. Не заботясь о легенде, она засветила огонек в ладони, кинулась вперед, путаясь в юбках… И увидела, что у стены, почти напротив входа в таверну, лежит Жером. Горло его было раскроено от уха до уха, темная кровь залила шею, грудь, отчего белая рубашка казалась черной.

В тот самый момент, когда Тео встретилась взглядом с глазами наемника, полными искреннего удивления, он умер.

Тео, ошарашенная, попятилась к двери таверны и остановилась только тогда, когда спиной уперлась в дерево.

«Этого не может быть… просто не может. Я же видела, как он выйдет отсюда и выполнит заказ… – мысли лихорадочно метались в голове. – Еще никогда раньше… разве только…».

Она проверила все свои действия. Мелочи, движения, взгляды, количество сидевших в таверне, время суток, настроение наемника и даже качество вина. Все сходилось. Но все пошло не так.

Оставалось только одно объяснение.

«Вмешательство».

Это случалось редко, и всегда – по ошибке. Никогда – сознательно. Маги чувствовали, когда кто-то плетет, и не вмешивались. Но здесь… явно кто-то намеренно помешал, изменил события, а, значит, их последствия.

Тео посмотрела в будущее… и с ужасом обнаружила, что оно меняется. Седрик женится на Мэрвин. Едет к Шаррону. Принц нападает на брата.

Тут в спину ее толкнула дверь – кто-то пытался выйти. Тео пробормотала извинения, в ответ ее грубо послали. Не обращая ни на что внимания, она побежала по улице в сторону богатых кварталов, где жила семья Лаговаль. Она должна была успеть…

Но не успела.

Седрик и Мэрвин уехали к ее тете в соседний город, Галео. Там поженились. Там же проходила встреча Шаррона с соратниками, в замке принца.

Магичка металась по Турену, пытаясь ухватить нити событий, и почти каждый раз опаздывала. А если ей и удавалось изменить какие-то последствия, то тут же происходило что-то новое, приближающее предательство Шаррона и гибель семьи законного наследника.

Последнюю попытку она сделала той ночью, когда Шаррон напал на замок брата.

Подъехав к опущенному мосту, Тео увидела, как на той стороне реки, опоясывающей остров, где стояла твердыня Эшель, взять которую можно было бы либо после многомесячной осады, либо с помощью предательства, полыхают деревянные пристройки. На фоне огня хорошо были видны беспорядочно мечущиеся черные фигуры. Мимо проскакал отряд воинов – магичка, только взглянув на нашивки на их куртках, поняла, что это подмога не для Тристэна. Шагнула вперед в нерешительности… что делать? Убивать захватчиков магией? Бить в спину – немыслимо, и еще более дико – раскрыть себя, явить магию людям. Один из воинов отстал от отряда, развернулся и поскакал к ней.

«Если нападет – убью», – подумала Тео.

Всадник чуть покружил, крепко держа поводья гарцующего жеребца, потом скинул капюшон, открыв взгляду пшеничного цвета волосы и правильное, красивое лицо.

– Кендрик? – воскликнула Тео.

– Здорово, правда? – отозвался ее подмастерье. – Исторический момент, наставница! Начало правления магов за ширмой лионских королей.

– Ты сошел с ума?

– Наоборот – прозрел! – Кендрик засмеялся. – И что за дурацкая привычка все необычное объявлять сумасшествием?

Он повернулся к замку, отсветы огня, перекинувшегося на деревянные перекрытия и небольшую часовню Утера, мазнули по лицу мага.

– Ты со мной? – спросил Кендрик, не отрывая глаз от зрелища гибели людей и замка.

– Зачем? – Тео отступила на шаг назад, приготовилась связать ученика магически… – Добивать раненых?

– Наблюдать, как судьба входит в положенное ей русло… – Кен повернулся к Тео, оскалился в улыбке. – Не надейся спеленать меня по-тихому. Без боя я не дамся, а тебе ведь запрещено демонстрировать людям магию?

Тео опустила руку. Кендрик покачал головой, как бы удивляясь тому, что наставница не испытывает восторг от того же, что и он, и поскакал к замку.

«Созываю Совет. Срочно» – послала Тео мысль всем магам, до кого смогла дотянуться.

На Совете мнения разделились. Серые большей частью были за то, чтобы собрать группу и, схватив безумца, попробовать его вразумить. Но Мальти сумел склонить общее мнение на сторону Белых, которые высказались единодушно – почти все. Связаться с Кендриком мысленно, узнать, что он делает и зачем… и, если он не образумится, уничтожить.

Тео не знала, о чем именно говорил Мальти с ее учеником. Только маг побелел, как полотно, и сурово обвел всех взглядом.