Собиратель костей - Джеффри Дивер

Девушка почувствовала себя неуютно и обернулась, глядя в сторону лестницы и мрачного коридора.

Что же ее так насторожило?

Вот в чем дело! Свет! Лампочки в холле и в коридоре почему-то перегорели. Но когда она подошла поближе, то увидела, что лампочки отсутствуют вовсе. Эти чертовы дети воруют все, что попадается под руку. Она переехала в Дойче-Хаус лишь потому, что этот дом считался прибежищем немецких музыкантов и художников. На деле же он оказался обыкновенным запущенным и грязным домом без лифта и с явно завышенной квартирной платой, как, впрочем, и во многих других домах этого района. Единственным преимуществом была возможность ругаться с домовладельцем на родном языке.

Монелл двинулась дальше по направлению к мусоросжигательной печи, но здесь стоял такой мрак, что ей пришлось добираться туда, опираясь о стену, чтобы не споткнуться о кучи хлама, наваленного на полу.

Добравшись до нужной двери, она толкнула ее, и по открывшемуся перед ней проходу направилась в прачечную.

Где-то послышалось легкое шарканье подошв.

Девушка обернулась, но ничего, кроме неподвижных теней, не заметила. Сейчас до ее слуха доносились только отдаленный шум улицы да поскрипывание и вздохи старого дома.

Через темноту, мимо пустых коробок и сломанной мебели, под покрытыми жирной пылью кабелями Монелл продвигалась к прачечной. Лампочки отсутствовали и здесь. Неприятное чувство переросло в беспричинный страх, и она вспомнила случай, произошедший с ней в детстве. Они с отцом шли по узкой улочке, рядом с Ланге-штрассе, направляясь в зоопарк. Ей тогда было всего пять или шесть лет. Внезапно отец остановился и, схватив дочь за плечо, указал ей на мост, под которым, как он сказал, жил злобный и голодный тролль. Когда они возвращались обратно, он предупредил ее, что это место нужно миновать как можно быстрее. Паника, охватившая ее тогда и волной поднимавшаяся по позвоночнику, была сродни чувству, которое она испытывала сейчас.

Как глупо! Какие-то тролли…

Девушка продолжала идти по коридору, прислушиваясь к гудению какого-то электрического оборудования. Откуда-то издалека доносилась музыка.

В самой прачечной тоже было темно.

Ну, уж если лампочки выкрутили и здесь, придется возвращаться назад, подниматься наверх и стучать в дверь герра Найсхена до тех пор, пока он не соизволит ее открыть. Тогда уж она выскажет ему все: и про сломанные замки на парадной и задней двери, и про юнцов, целыми днями сосущих на веранде пиво, и заодно про отсутствие освещения в подвале.

Она зашла в помещение и повернула выключатель.

К ее удивлению, три ярких плафона залили прачечную ярким радостным светом. Здесь было грязно и пустынно. Монелл прошествовала мимо четырех стиральных машин, швыряя белое белье в одну, а цветное — в другую. Затем она отсчитала монеты, опустила их в щель приемника и потянула за рычаги.

Тишина.

Девушка несколько раз подергала за рычаг, потом ударила кулаком по корпусу машины, но это не дало никакого эффекта.

— Вот дерьмо! Что за проклятый дом!

Внезапно ее взгляд упал на электрический провод: какой-то идиот просто выдернул сетевой шнур из розетки. Она знала, чьих это рук дело. У Найсхена был двенадцатилетний сынишка, который и нес ответственность за все разрушения и неполадки в доме. Когда она в прошлом году попыталась пожаловаться на него отцу, этот маленький стервец чуть не ударил ее ногой.

Она подняла шнур и полезла за машину, чтобы вставить вилку в розетку.

В этот момент девушка ощутила на шее чье-то дыхание.

— Neiri![5]

Мужчина прятался между стеной и задней панелью стиральной машины. Монелл задушенно вскрикнула, увидев в тени лыжную маску с прорезями для глаз, темный костюм и кисть, словно челюсти акулы, сомкнувшуюся на ее руке. Она потеряла равновесие и от толчка неизвестного покатилась по полу, больно ударившись лицом о бетон.

Мужчина мгновенно оказался над ней и, прижав ее руки к полу, одним движением заклеил ей рот широкой серой лентой.

Hilfe! Nein, bitte nicht. Bitte nicht.[6]

Нападавший не отличался высоким ростом и крепким телосложением, но был очень силен. Он без труда перекатил ее на живот, завел руки за спину, и она услышала щелчок наручников, закрывшихся у нее на запястьях.

Затем мужчина выпрямился. В прачечной не раздавалось ни звука, если не считать капающей воды, тяжелого дыхания самой Монелл и отдаленного гула работающего мотора.

Девушка замерла, ожидая, что сейчас его руки примутся ощупывать ее тело и рвать на ней одежду. Она услышала, как он направился к двери, видимо за тем, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

Монелл знала, что их никто здесь не потревожит. Сейчас она ругала себя за то, что была, пожалуй, единственной дурой во всем доме, которая пользовалась этой прачечной. Большинство жильцов избегали приходить сюда, так как дверь не запирающегося черного хода располагалась совсем близко, и в случае чего звать на помощь было бы бесполезно.

Мужчина вернулся и снова перекатил ее на спину. Он зашептал что-то, и поначалу Монелл не могла разобрать ни слова, а потом поняла, что неизвестный произносит имя «Ханна».

«Ханна? Но это ошибка. Он перепутал меня с кем-то другим», — мелькнуло в голове испуганной девушки. Она отчаянно завертела головой, пытаясь дать понять, что незнакомец принял ее за другую.

Но встретившись взглядом с его глазами, Монелл замерла, парализованная ужасом. Даже маска не могла скрыть, что нападавший чем-то взволнован или даже разочарован. Он бегло ощупывал ее тело, сокрушенно качая головой. Пальцы в перчатках исследовали ее широкие пухлые плечи, несколько раз даже ущипнув девушку за жирную плоть так, что она вздрагивала от боли.

Да, нападавший явно поддался разочарованию. Мужчина напал на нее, связал, а теперь не знал, как поступить дальше.

Он сунул руку в карман, затем извлек ее оттуда, и щелчок выкидного ножа заставил девушку дернуться, как от удара током. Потом она расплакалась.

Nein, nein, nein!

Из его губ вырвалось шипенье, напоминавшее свист ветра в ветвях деревьев. Он нагнулся над Монелл и с сомнением в голосе произнес:

— Ханна, что же мне теперь делать?

Потом неожиданно он принял какое-то решение. Убрав нож и поставив девушку на ноги, он провел ее по коридору к двери черного хода. Той самой, со сломанным запором, из-за которого она уже несколько недель охотилась за герром Найсхеном.

Глава одиннадцатая

Настоящий криминалист — это человек сродни творцам эпохи Возрождения.

Ему приходится изучать ботанику, геологию, баллистику, медицину, химию, литературу, строительство. По высокому содержанию стронция в пепле он всегда определит, что тот образовался от сгорания сигнальной ракеты. Он знает, что «faca» по-португальски означает «нож», что жители Эфиопии при еде не пользуются посудой и орудуют только правой рукой. Ему известно, что пуля с пятью правыми нарезами не может быть выпущена из «Кольта», и еще многое-многое другое. Обладая такими знаниями, он может нащупать связь между подозреваемым и оставленными на месте преступления предметами.

Самое главное, что должен знать криминалист, это, пожалуй, основы анатомии. Как раз в этой области Линкольн Райм разбирался довольно неплохо. Особенно в последние три с половиной года, когда постигал все премудрости взаимосвязей нервов и костей.

Сейчас он смотрел на пакет с вещественными доказательствами, добытыми в котельной, который держал в руке Джерри Банкс.

— Эта кость ноги, — объявил он. — Не человеческая, значит, она не принадлежит следующей жертве. Это было костяное кольцо, ровно отпиленное, двух дюймов в диаметре. На кости остались следы пилы и немного крови.

— Животное средних размеров, — продолжал Райм. — Крупная собака, овца или коза. При жизни, как я полагаю, животное имело вес около ста — ста пятидесяти фунтов. Давайте все же убедимся, что и кровь на кости принадлежит не человеку и что следующая жертва тут не при чем.

Бывали случаи, когда преступники забивали свои жертвы до смерти костями или использовали их вместо ножей. Райму в свое время пришлось трижды расследовать подобные случаи. Оружием тогда служили нога теленка, оленя, а в одном особенно неприятном случае это была локтевая кость самой жертвы.

Мел Купер быстро подготовил реактивы для проведения анализа крови.

— Придется немного подождать, прежде чем будут готовы результаты, — извиняющимся голосом пояснил он.

— Амелия, — снова заговорил Райм, — может быть, ты сама нам поможешь. Возьми вон ту лупу и внимательно посмотри на кость. Скажи нам, что интересного ты увидишь.

— Разве здесь не нужен микроскоп? — удивилась девушка. Райм уже думал о том, какие отговорки она отыщет на этот раз, чтобы отказаться, но Сакс шагнула вперед и с любопытством принялась изучать кость.