Дело искривленной свечи - Эрл Гарднер

- Что вы им сообщили?

- Те же возражения! - закричал Линтон.

- Возражение отклоняется, - возмутился судья. - Свидетеля сейчас спрашивают о том, что он сам говорил и делал.

- Я позвонил в полицейское управление и сказал им...

- То, что вы сказали, не имеет значения! - не успокоился Линтон.

- Наоборот, - спокойно возразил Мейсон. - Интересно, что свидетель сказал полиции. Может быть, он был необъективен.

- Возражение отклоняется.

- Ну, я сообщил полиции, что работаю смотрителем и сторожем в яхт-клубе и что какой-то сумасшедший иностранец утверждает, что он договорился о встрече с Милфилдом...

- Ваша честь, - буквально замахал руками Линтон, - это снова то же самое, о чем суд ранее запретил говорить свидетелю.

- Нет, это не так! - произнес судья. - Тогда он свидетельствовал о том, что ему сказал Палермо, а сейчас он показывает, что сам сообщил полиции. Зашита имеет право допросить этого свидетеля о том, какие шаги он предпринял в связи с данным делом. Выяснить, нет ли тут необъективности или предубеждения.

- Но защита все равно это узнает! - не мог успокоиться Линтон. Потому что этот человек намеревается сейчас пересказать весь свой разговор с полицией по телефону.

- Ну и что тут плохого? Пусть рассказывает! - сказал судья. Возражение отклоняется.

- Продолжайте, прошу вас! - Мейсон обратился к свидетелю.

- Ну, я сказал полиции, что этот человек, Палермо, приплыл сюда на лодке. Что он заявил, будто договорился о встрече с Фредом Милфилдом на яхте Бербенка, что, когда он приплыл в то место, где, как ему сказал Милфилд, будет стоять яхта, он нашел ее на илистой отмели сильно накренившейся набок. Он обогнул яхту на лодке и пару раз покричал...

Линтон в отчаянии развел руками:

- Я хочу, чтобы свидетель уразумел, что он должен давать показания только относительно того, что он сам сообщил полиции, а не о том, что говорил ему Палермо.

Камерон повернулся к судье:

- Но ведь я же рассказываю о том, что я сказал полиции со слов Палермо. Разве это неправильно?

Судья Ньюарк улыбнулся:

- Все правильно. Продолжайте.

- Ну, я им сказал, что Палермо заявляет, что он обогнул пару раз яхту, а потом поднялся на борт и закричал, есть ли кто-нибудь. Не получив ответа, он отодвинул задвижку, спустился в каюту и увидел мертвого Фреда Милфилда, который лежал на полу.

- Разговор еще продолжался? - спросил Мейсон.

- Да нет, вот и все.

- Я имею в виду разговор между вами и полицией о Палермо?

- А, маленько поговорили... Похоже, полиция знала, кто я такой, и поинтересовалась, не арендовал ли Палермо лодку у меня.

- Ну и что же вы ответили? Свидетель улыбнулся:

- Я пересказал им в точности то, что Палермо ответил мне, когда я спросил у него, где он взял такую лодку.

- А что он ответил?

- Палермо не любитель бросать деньги на ветер. Он понимал, что ему придется плыть до яхты по эстуарию. А поскольку у него имеется эта складная лодка, на которой он возит по скиннер-хиллзскому озеру компании охотников за дикими утками, он вовсе не собирался платить какому-то городскому умнику пятьдесят центов или даже целый доллар за лодку, поэтому он погрузил ее на машину и добрался до яхты на ней.

- Я не вижу, какое это имеет отношение к разбираемому делу! - надменно произнес Линтон.

Мейсон улыбнулся!

- Возможно, что это как раз факт, полезный для защиты.

- Я этого не нахожу.

Мейсон сочувственно покачал головой:

- Это результат юридического астигматизма.

- Спокойно, джентльмены, спокойно! Продолжим судебное разбирательство! - нахмурился судья.

- Сообщили ли вы полиции то, что услышали от Палермо? - спросил Мейсон. - В котором часу тот выехал из дома в Скиннер-Хиллз, чтобы прибыть на эту встречу?

- Он-то мне сказал, но я этого не сообщил полиции.

- В таком случае свидетель определенно не имеет права давать показания по данному вопросу! - вмешался Линтон.

- И свидетеля определенно никто и не попросит об этом!- отпарировал в тон ему Мейсон.

- Продолжайте! - раздраженно заявил судья.

- Вы даете лодки напрокат? - поинтересовался Мейсон.

- Да, сэр.

- Есть ли поблизости еще какое-нибудь место, где можно получить лодку?

- Нет, сэр. Полагаю, что в настоящее время другой лодочной станции не имеется.

- В пятницу вечером кто-нибудь у вас нанимал лодки? Я имею в виду время, когда произошло убийство.

- Я протестую против этого вопроса, поскольку он не по существу дела.

- Возражение отклонено.

- Отвечайте на вопрос, мистер Камерон.

- Да, одну лодку я давал напрокат.

- Всего одну?

- Да, сэр.

- На какое время?

- От четырех часов дня пятницы и до субботы, уже после того, как труп был обнаружен.

- Кто нанимал эту лодку? Камерон улыбнулся:

- Фамилия этого человека Смит. Он, как положено, внес залог в пять долларов и нанял лодку, чтобы понаблюдать за ночными привычками акул. Во всяком случае, так он сказал, объясняя, для чего ему понадобилась лодка.

- Вы его об этом спросили?

- Да нет, зачем бы я стал этим интересоваться?

- Когда он нанял лодку, в котором часу?

- Около девяти вечера.

- На какое время?

- Вернул он ее двадцать минут одиннадцатого, то есть через час двадцать минут после того, как взял. Помнится, мы обсудили, сколько времени он отсутствовал, и я ему разрешил оплатить всего за час, потому что не был вполне уверен, взял ли он лодку без нескольких минут или ровно в девять.

- Не слишком ли это короткий период для наблюдения за ночными акулами?

- Все зависит от того, сколько привычек вас интересует и каких акул...

В зале засмеялись.

- В конце концов, - сказал Линтон, - свидетель не специалист по акулам.

Камерон обиженно возразил:

- Я как раз эксперт по акулам, занимался их изучением. Судью Ньюарка заинтересовала эта стадия опроса.

- А вы не знаете, кто был этот человек? - спросил он, наклоняясь вперед. - Вам известно лишь то, что его зовут Смит?

- Да, сэр.

- Вы сообщили об этом полиции?

- Нет, они меня об этом не спрашивали.

- И это единственная лодка, которую брали напрокат за вечер убийства?

- Да.

- С которого часа, вы говорите?

- С четырех часов дня. Правда, еще одну лодку у меня нанимали в три часа дня, но к пяти ее уже вернули.

- Кто ее нанимал?

- Незнакомая мне женщина.

- Одинокая женщина? Ее никто не сопровождал?

- Нет, никто. Она занялась ловлей рыбы. У меня часто берут лодки, чтобы поудить.

- Вы сможете описать этого Смита? - неожиданно спросил судья.

- Да, сэр. Постараюсь. Молодой человек, черноволосый, очень худой. Новичок в смысле лодок. Я это сразу определил, потому что на меня произвело впечатление, как он...

- Я не думаю, что личные впечатления свидетеля имеют значение! возразил Линтон.

- Возможно, и не имеют, - раздраженно произнес судья,- однако суд заинтересовался этой фазой опроса и показаниями свидетеля. Вы имеете в виду, что он не умел как следует управляться с лодкой?

- Совершенно верно, ваша честь.

- Вам не кажется это странным для человека, который интересовался, пусть даже теоретически, привычками акул?

- Именно это я и хотел сказать, но господин остановил меня. Мне показалось странным...

Судья Ньюарк улыбнулся:

- Не попытаетесь ли вы описать внешность этого человека поподробнее, мистер Камерон? Как он был одет? Каков его вес?

- Он был в пальто, и это тоже показалось мне необычным. Точнее сказать, неуместным.

- В каком смысле?

- Ну, ваша честь, человек, который собирается сесть за весла, надевает наверняка куртку из водоотталкивающей ткани или кожаную, что-то в этом роде, брюки и ботинки или сапоги. Поверьте, я до этого ни разу не видел человека на лодке в пальто. Особенно в таком дорогом.

- Почему?

- Понимаете, гребные лодки почти всегда текут, на дне у них за день накапливается рыбья чешуя, крючки, поплавки, разная дребедень... А пальто непременно спустится до днища, промокнет и испачкается. В лодке от воды не убережешься. Вы же наверняка знаете, что сиденья в таких лодках низкие и...

- Да. Да, я понимаю, что вы имеете в виду, - пробормотал судья Ньюарк.

Было ясно, что теперь он был еще сильнее заинтересован.

- Значит, Смит был одет в пальто. Можете ли вы описать его пальто?

- Очень светлое, скорее всего, светло-серое, из добротного толстого драпа, модного фасона, с красивыми пуговицами.

- Материал гладкий или с какими-то узорами?

- Гладкий, ваша честь. С ворсом.

- Вы сказали, что этому человеку было лет тридцать?

- Да, около тридцати. Не старше.

- Опишите его наружность.

- Я заметил только, что он был худощавым и темноволосым, вроде бы сильно сутулился. Когда работаешь у воды и сталкиваешься с яхтсменами и пловцами, то все они - широкоплечие здоровяки. И если тебе на глаза попадается сутулый человек с впалой грудью, то это сразу заметно!

- Понятно, - сказал судья Ньюарк. - И этот человек взял у вас лодку примерно в девять часов, а в половине одиннадцатого ее вернул?