Зерно жизни - Дмитрий Хван

- Нет, товарищ майор, - Владимир вежливо ощерился в ответ.

- Майор? У вас полки иноземного строя? - удивился Бекетов.

- Нет, полки у нас самого русского строя, просто некоторые воинские звания пришли к нам из других стран.

- Так где же ваше государство, Вячеслав? И много ли там бояр, таких как ты?

Соколов, посмотрев на Кабаржицкого, сокрушённо покачал головой и предложил тому самому рассказывать. Владимир начал с того, что напомнил Бекетову, становление Московского царства и походы москвичей на Новгород. Тот кивал, подмечая, что псковские и новгородские земли и сейчас имеют некоторые вольности и привилегии. Владимир продолжал о том, что несколько тысяч сторонников новгородской вольницы решили уйти из-под руки Москвы и жить, согласно своим желаниям, на новом месте. Которое они нашли за за Синским царством, за далёким студёным морем, да за горами высокими.

- Там и есть наша страна, - капитан закончил свой рассказ.

- А тут вы зачем? Ох, не верю я тебе, Володимир, хоть и складно ты сказываешь.

- А тут мы для порядка и контроля. Разведываем, что да как. - Неожиданно вставил Сазонов. Вячеслав кивнул, подтверждая сказанное. Дарья лишь хмыкнула.

- Ладно, други, пора и мне на боковую, а то ишь, как Афанасий храпит. Выспаться мне надо, а под вечер и обещанную вами баньку опробовать.

Бекетов, сняв лёгкий зипун, полез на полати к своему десятнику, сразу пихнув того в бок, чтобы он перестал храпеть. Помогло. Туземки убирали со стола, а Вячеслав с Сазоновым вышли из избы на крыльцо.

- Курить охота, Алексей, аж жуть. - Вячеслав мечтательно закатил глаза.

- Нет уж, раз такие дела, пора бросать, Андреич! Меня вот волнует, как там наши Карпинский с Коломейцевым, добрались ли до первой базы.

Новоземельский посёлок, ранняя осень.

Тем временем, оба бойца уже подруливали к знакомому белому пляжу. На шум мотора лодки сбежались практически все обитатели первого лагеря, или уже, как и Белая Речка, вполне себе посёлка. Тут периметр поселения также был отстроен частоколом, поставлены башенки, сделаны двое ворот - в сторону Байкала и по направлению течения Ангары. Поставлен кирпичный ангар, куда таскали хорошую глину с речушки в двух километрах от посёлка, конечно, она была не так хороша, как на Белой Речке, но всё же для кирпичей и черепицы она годилась вполне. Смирнов принял бойцов в только что отстроенной, просторной избе, где была жарко натоплена печь. Так, что пришлось стаскивать верхнюю одежду, садясь за стол. Смирнов без помощи туземцев наладил в посёлке рыбную ловлю и охоту, так что еды хватало, да и запасов пока оставалось немного. Он всё сокрушался, что де, нету овощей на рассаду, да как хорошо бы организовать огородики и свинарник.

- Что-что, но вы, полковник, в председатели колхоза сгодились бы! - Пошутил профессор Радек, уже давно пришедший в себя, после глубокой депрессии.

- Николай Валентинович, рад что вы уже шутите!

- А что, Пётр, дальше убиваться смысла нет, будем жить, - подошёл Фёдор Сартинов.

- Парни, вы давайте не шуткуйте, а выкладывайте, не так просто же примчались под вечер. Лясы поточить и потом можно будет.

- Короче, - начал Карпинский, - держитесь мужики! Объявились тут русские казачки на Ангаре, конец нашему милому затворничеству настал.

Капитан БДК аж присвистнул, присутствующие за столом раскрыли рты и тяжёлая пауза держалась довольно долго. А потом посыпались вопросы. Карпинский отдувался за двоих, а Ванька, тем временем, уплетал солёную рыбу. Оставив посёлок под начало сержантов Зайцева и Васина, Смирнов, Петренко и Радек, за шиворот оторвав Коломейцева от рыбы, погрузились в моторку и отбыли на вторую базу, чаще именуемую Белой Речкой, в багровом свете вечернего солнца.

В Белореченский посёлок моторка пришла в закатном сумраке, на башне уже горел маяком огонь, а на ночное патрулирование периметра посёлка выходили три тройки морпехов. Казаки, отоспавшись днём, уже попарились на славу в бане и сейчас сидели у костра в центре посёлка.

- Где Вячеслав? - спросил Смирнов у бойца на воротах, установленных между двумя башенками у входа в посёлок со стороны причала на реке.

- Женька! - Тот крикнул в приоткрытую дверь на нижнем ярусе более крупной башни, - проводи полковника к Вячеславу. Они с сотником в избе сидят, как из бани вышли.

Смирнов, пересекая внутреннюю площадь посёлка удивлённо мотал головой, насколько же здесь стало многолюдно. Отовсюду доносится говор и детские звонкие голоса. - А это что? - Смирнов указал на груду тряпья у костра, которую палками поддевали и кидали в огонь.

- А-а, Андрей Валентинович, это сейчас тунгусов после казачков в баню запускаем группами. Сегодня у нас банный день получается, у туземцев просто блох много, да и пахнут они того… не очень. А тряпьё их Вячеслав приказал сжечь к чёртовой матери, чтобы заразу не разносить. Потом и чумы их разберём в костёр, чтобы в посёлке этого добра не было. Вон у них два барака есть, пускай обживают, там места навалом.

- А одежда как же? У них есть разве ещё?

- Есть, есть. Меха у них есть, кожа тоже, ткани имеются, кое-чего мы подкинем. Пускай шьют, сидят. Зато чесаться не будут.

- Как с мылом?

- Есть немного, варят. Но нам жира надо больше, тунгусов растрясём на жир, - улыбнулся Евгений и видя удивлённое лицо полковника, добавил:

- В смысле на материал, зверя какого, например.

Спустя пару минут Лопахин указал Смирнову на крупный дом, стоящий в центре посёлка:

- А вот мы и пришли, кстати - это изба Вячеслава, местный сельсовет, - хихикнул Лопахин.

Стоявший у крыльца бородатый мужик, увидев Смирнова, метнулся в избу и сразу оттуда вышел Вячеслав с Кабаржицким.

Смирнов душевно обнялся с Соколовым и обменялся рукопожатием с Владимиром.

- Тут такая штука, Андрей, я почему с тобой хотел переговорить заранее. Потому что, Владимир правильно указал на то, что мы не можем рассказывать о том, что с нами произошло.

- Что ты имеешь в виду, Андреич?

- Короче. Смотри сам - как ты будешь объяснять путешествия во времени и пространстве современникам первого Романова на троне?

- Нас сочтут за шарлатанов, а хуже того - за сектантов или еретиков. - Вставил Кабаржицкий.

- Ну и что вы предлагаете? - Смирнов был совершенно сбит с толку.

Владимир с Вячеславом принялись на пальцах рассказывать их легенду.

Минут через семь-восемь, полковник, наконец, уяснил основные тезисы выступления дуэта.

- Уф, Андрей Валентинович, с бойцами и то проще вышло, - улыбался Владимир.

- Дык, мне положено знать больше! - Воскликнул полковник.

- Ну смотри, Андрей, не заговорись теперь с сотником.

И троица вошла в избу. Разговор был долгий, закончили далеко за полночь, когда уже в посёлке спали все, кроме часовых и дозоров вокруг стен. Смирнов и Бекетов остались весьма довольные взаимным знакомством и заключили устный договор о дружбе, если можно так выразится. Больше говорили о сотрудничестве и положении русских служилых и вольных людей в Сибири, стараясь огибать острые углы вопросов Бекетова об их государстве. Отделывались общими фразами и туманными объяснениями, что де, далека страна наша. Смирнову пришлось описывать местность Аляски, западной Канады и северо-запада США, описывая мифическое государство беглых новгородцев, больше упирая на скудость почв, отсутствие драгоценных металлов и особенно пушного зверя. Что де, в Сибири оного во сто крат больше.

- Стало быть Сибирская землица вас тоже привлекает, а говорили что ясак не собираете? - насторожился Бекетов.

- Я думаю, что земли и её богатств тут всем хватит, - ответствовал Смирнов.

- Так-то оно так, но ить иные казачки так не станут рассуждать. А хватятся за пищали да сабли.

- Ну а на других казачков у нас и свои пищали есть. - Хитро прищурив глаз, отвечал полковник.

Бекетов кивнул. Далее разговор пошёл в более конструктивное русло, Бекетов должен был разграничить территорию сбора ясака. Смирнов неожиданно для остальных, принялся с жаром участвовать в обсуждении этого вопроса. Сошлись на том, что точкой разграничения сторон станет место впадения в Тунгуску, как Бекетов называл Ангару, реки Уды, где он в последний раз получал ясак и приводил туземцев в московское подданство. Смирнов обязал увязать факт прохождения линии границы с тем, что казаки должны держать поселение на линии разграничения. Иначе, граница пройдёт по первому жилью енисейцев. Сотник обязался до снега соорудить на Уде острожек, а Вячеслав обещал ему в этом помочь. Смирнов спросил о капусте, а особенно интересовался поросятами, может ли атаман привезти им такой подарок? Бекетов вяло кивал, Смирнов это заметил и объявил сотнику, что мы мол, отплатим не только помощью в строительстве острожка.

- Сейчас! - воскликнул он и выскочил из избы, оставив озадаченного сотника в ещё полном недоумении. Вячеслав и Владимир поглядев друг на друга в унисон пожал плечами. Несколько минут спустя Смирнов вернулся с торжествующим блеском в глазах и с большим чехлом за плечом.