В режиме бога - Евгений Прошкин

– Ну опять! – простонал Алексей. – Выкинь это из головы. Давай я сотру его, вот прям сейчас. Удалю, чтобы духу не было.

– Успокойся, я просто из любопытства. В тот раз ты сказал, что впереди еще много интересного. Это правда? Что там дальше по сюжету? После аварии.

Шагов потыкал вилкой мясо, без удовольствия прожевал кусок и покосился на бутылку.

– Теперь это уже не кажется таким забавным, – признался он. – А тогда выглядело очень даже весело: перебросить тебя из декадентского сплина в сплошной угар… После аварии с фурой, если тебе удалось бы ее избежать, ты должен был попасть под самолет.

– Это как?

– Авиакатастрофа. Прямо с неба – огромный лайнер. Там уже не свернуть, накрывает всю улицу. А если и от самолета уйдешь, то дальше рушится эстакада. Это уже перед самой полицией, других дорог там нет. Если от авиакатастрофы можно спастись, изменив маршрут, то эстакада такой вариант отсекает.

– Выходит, с каждым разом задача усложняется. Так и должно быть, вообще-то. Всё в рамках жанра.

– Теоретически да. Получается, что добраться до цели ты можешь только пешком. Но ты же арестован. Если начнешь объяснять полиции про самолет и прочее, они тебе не поверят. Попробуешь сбежать – застрелят. Но самое смешное, что цель, к которой ты стремишься изо всех сил, – она ведь заведомо идиотская. Как будто пользователь сам рвется за решетку. Обычно бывает наоборот.

– В полицейском участке находится суперприз?

– Какой там приз?! Новые наручники на день рождения?

– Какой-то всё-таки должен быть. Похоже, не самый очевидный. Иначе сюжет действительно не имеет смысла. А где, ты говоришь, расположен участок?

– Ничего я не говорю, – буркнул Шагов. – Чтобы узнать адрес, нужно загрузить скрипт и пройти его до конца. А это невозможно в принципе, потому что нельзя использовать предыдущий опыт. В этом креативе ты всё воспринимаешь как реальность и прошлых попыток не помнишь.

– А настоящий участок где? – не унимался Виктор. – Который в реальности.

– Настоящий? Да здесь рукой подать.

– Значит, капитан Коновалов вез меня не в полицию.

– Какая разница? По-моему, этот участок – не объект, а просто идея, как горизонт или как закат. До него никто никогда не доберется, поэтому и не важно, где он находится.

– И с самолетом та же история?

– Знаю ли я, где он упадет? Нет. Дальше фуры с апельсинами я не продвинулся. Всегда одна и та же смерть в аварии. Вижу, как вылетают мои мозги… или не мои… Вижу море апельсинов, и на этом – конец. Неинтересно.

– Заранее по карте не посмотреть и безопасный маршрут не составить… А как ты за рулем грузовика оказался? Там же нет выбора персонажа, нет меню, вообще ничего нет.

– Когда я решил, что подсуну тебе этот скрипт как свой собственный, и начал его редактировать, вот тогда и прописал там шофера, чтобы в качестве зрителя поучаствовать. Но он, скорее всего, уже удален. Мы же выяснили, что изменения в скрипте сбрасываются. Не знаю, что тебе понадобилось в том участке, но могу только посочувствовать.

– Понадобилось? Мне?.. Да я в гробу всё это видал! – хмыкнул Сигалов. – Просто удивляюсь: столько усилий вложено, а во что? Ну, погибает персонаж в аварии… или в авиакатастрофе. А зачем? Кому это надо?

– Забыли, – отрезал Шагов, наливая.

– Забили, – поддакнул Виктор.

– И не начинай больше. Хватит об этом.

– Не буду. – Сигалов сделал глоток из стакана и глубокомысленно заявил: – Между прочим, виски ни при чем. Это я сейчас только понял. Грузовик разлитого «Джека» ни на что не повлиял.

– Еще слово, и я сам тебе котелок отрихтую! – Алексей взял квадратную бутылку за горлышко, но в ней оставалось слишком много, чтобы этим играться.

– Ладно, обещаю. – Виктор клятвенно прижал руки к груди, и в кармане, как по сигналу, звякнула трубка.

Он достал коммуникатор и прочитал сообщение.

– Что пишут? – не без ревности поинтересовался Алексей.

– Мила узнала, в какой больнице лежит Туманов.

– Кто такая Мила, кто такой Туманов, и почему он в больнице?

– Мила – это Майская, а Туманов – это Егор, – обронил Виктор, перечитывая текст. – Он после аварии.

– Тоже из ваших? Скриптосочинитель?

– Других я и не знаю. Ты вот только… Но и тебя угораздило вляпаться.

– Я любитель, это не считается.

– Вот и оставайся им. – Сигалов оторвался от трубки и снова взял в руку стакан.

– Я и остаюсь. – Алексей что-то вспомнил и тихо рассмеялся. – В школе я считал, что мы с тобой будем работать вместе. Меня тогда родители записали в кружок. Мне очень нравилось, и я был уверен, что это должно нравиться всем.

– Что за кружок? «Реконфигурация серверов и прочие способы не скучать, прогуливая географию»?

– «Юный океанолог».

– Кто бы мог подумать… – улыбнулся Виктор. – А у меня родители каждый год были новые, и секции – тоже.

– Тебя это страшно напрягало, я знаю.

– Ты о чем?

– О том, что у тебя родители менялись. Ты так комплексовал из-за этого…

– Я?! Наоборот, меня это забавляло. Учителя вечно путались, я мог привести любого взрослого мужика с улицы и объявить его своим отцом. Один раз так и сделал, кстати. Но афера не удалась: мужик был пьяный, просто я тогда не понимал. Да трезвый на его месте и не пошел бы… Но всё равно было весело. – Виктор покачал головой. – Славное увечное детство. Вот так и становятся морфоскриптерами… Съезжу в больницу, навещу Егора, – неожиданно закончил он.

– Выпивший? В больницу? Не солидно.

– По пути развеюсь. Штаны высохли уже. Поеду.

– Значит, ты заходил подсушить портки? – обиделся Шагов. – Даже не ел почти.

– Прочистить мозги я заходил, Лёх. И ты мне помог. Это важнее, чем шашлык. Тем более что шашлык действительно отравный.

Ливень закончился, и до больницы Виктор доехал на удивление быстро. Гораздо больше времени он потратил на ожидание в регистратуре. Информационный терминал не работал, а посетителей заявилась тьма, и за неисправную технику отдувалась одна несчастная женщина, бестолковая как утка. Но Майская назвала только больницу, номер корпуса и палаты они не знала, поэтому выбора у Виктора не оставалось.

Пока Сигалов томился в очереди, он успел рассмотреть все плакаты в холле. Плакаты, ясное дело, агитировали за здоровье, хотя клиника зарабатывала как раз на болезнях, тут была определенная нескладуха. Сначала Виктор подумал, что в скрипте он такого не допустил бы, потом решил, что реальный мир, в отличие от сконструированных сюжетов, полон логических ошибок. И наконец сообразил, что алкоголь из башки еще не выветрился.