В режиме бога - Евгений Прошкин

Внезапно ладонь наткнулась на что-то гладкое, это была вертикальная плоскость не то из пластмассы, не то из стекла. Ощупывая теплую, идеально гладкую поверхность, Сигалов шел вдоль нее, и ему казалось, что поход вслепую длится вечность.

Второй щелчок застал его врасплох. Виктор снова не понял, явился ли этот звук откуда-то извне, или он был слуховой галлюцинацией, но, как и с первым щелчком, окружающее пространство начало изменяться. Тьма постепенно рассеивалась. Виктор уже мог различить плоскость, которая вела его сквозь ничто. Она была действительно гладкой и однотонной – кажется, темно-серой.

Когда стало еще чуть светлей, Сигалов обнаружил, что находится рядом с огромным кубом. В пределах видимости оказалось еще несколько кубов и параллелепипедов. Виктор мог бы сказать, что это похоже на улицу… Если бы его не пугала непроницаемость безмолвных геометрических фигур. Однако теперь он мог оставить свою путеводную плоскость и двигаться дальше. Он на прощание хлопнул по ней ладонью и вдруг почувствовал какую-то шероховатость. Присмотревшись, он увидел свою пятерню: вдавленный отпечаток был неровным, и он определенно имел фактуру. Сигалов провел рядом рукой и словно очистил поверхность от грязи: на ней остался рельеф. Он взглянул назад и убедился, что следы от его ладоней тянутся по всей стене, от угла и до угла. Взмахивая руками, как автомобильными дворниками, Виктор пошел обратно. Затем отступил на пару шагов и оценил работу: всю сторону куба пересекала метровая полоса обычной бетонной стены, на которой обозначились нижние края окон.

– Вот так он это и делал, – раздался за спиной знакомый голос.

Коновалов подошел к стене и легонько провел по ней пальцем. На серой поверхности осталась глубокая оранжевая борозда.

– Нет, у меня не получается, – сказал он. – А Кирилл так и начинал, всё вручную. Потом научился как-то по-другому. Вернее, Индекс научился сам, Кирилл только контролировал.

Сигалов смотрел на куратора и не мог вымолвить ни слова.

– Решил всё-таки зайти, – сообщил тот. – Работать с Индексом и ни разу не побывать внутри – это как-то непрофессионально даже. Но пока тут смотреть не на что… Хотя это еще не Индекс, а так, заготовка. – Коновалов перевел взгляд на Виктора. – Ему даже не нужны поправки, он еще не стремится себя угробить. Но скоро начнет, конечно. Только мы не позволим.

– Вы снова его включили? – не поверил Сигалов.

– После блэкаута всегда происходит рестарт, – пожал плечами куратор.

– А Кирилл? Что с ним?

– Выжить без Индекса у него не было шансов. Активное ядро и самосознание Кирилла – это неразделимые процессы в оперативной памяти. Ты их остановил.

– Это и был его план. Он заставил меня это сделать, Кирилл больше не мог так существовать. Но я бы всё равно не пошел на это, если бы не верил, что от него исходит угроза.

– Реальных угроз не было.

– Если вымышленные угрозы приводят к реальным последствиям, значит и угрозы реальные. Лёха подтвердит… – с горечью произнес Сигалов.

– Твой друг Шагов? Алексей?

– Был друг… Но Кирилл показал мне, на что способен Индекс. Очень внятная демонстрация силы получилась. Он не хотел, чтобы я останавливался. Он бы мне не позволил.

– Думаю, ты прав. Но Шагова ты напрасно записываешь в жертвы.

– Вы хотите сказать, что Индекс его не подставил?..

– Ничего я не хочу о нем говорить. Кем ты помнишь своего друга? Одноклассником, собутыльником, толковым инженером? Просто хорошим парнем? Вот пусть он таким для тебя и останется. Некоторые вещи про ушедших друзей лучше не узнавать.

– Вы уже смотрели, что будет завтра? – неожиданно спросил Виктор.

– Тут особо не посмотришь, это же не мир, а пока еще макет. Но завтра здесь будет полицейский участок. И послезавтра тоже.

– Я же говорил.

– Заката не будет завтра, но это не значит, что его не будет никогда. Глобальную катастрофу может вызвать куча причин, и все они остаются. Кирилл даже не выбирал что-то конкретное. А страшные картинки он позаимствовал в одном детском сочинении. – Куратор иронически оглядел Сигалова.

Виктор щелкнул пальцами, проверяя, не возникнет ли контрольное меню.

– Одолжу тебе пистолет, выход из Индекса всегда один, – с усмешкой сказал Коновалов. – Но ты не спеши, о твоей Мальвине там позаботятся. Принесли ей на крышу одеяло и чай с пончиками. От пончиков отказалась. Сидит как тигрица, никого к тебе не подпускает.

– Моя, – беззвучно повторил Виктор.

Коновалов приметил невдалеке большую серую плиту сантиметров двадцати высотой и, направившись к ней, кивком позвал Сигалова.

Виктор сделал несколько шагов по платформе, и каждый его след прорастал пучком зеленой травы. Куратор шел рядом, но под его ногами возникали только бурые хрустящие колючки.

– К творческой работе я непригоден, – засмеялся Коновалов.

Сигалов сел и сдвинулся в сторону, оставляя свободный участок газона. Куратор с благодарностью опустился на мягкое.

– Ты теперь миллионер, Витя, – вкрадчиво проговорил он. – Совладелец «Гипностика», других наследников у Кирилла не было. А «Гипностик» опять на подъеме.

– Пресс-конференция помогла? Но это же липа. Никакого мегапроекта не будет.

– Это мы еще поглядим. Может, твои коллеги на что и сгодятся. В общем, тебе больше не нужно думать о хлебе насущном, но…

– Это ваше «но» меня убивает. Лучше не начинайте.

– Но, – настойчиво произнес Коновалов, – ты никогда о нем и не думал. Безответственный ты человек, Витя, – сказал он с завистью.

Над макетом города окончательно рассвело. Гладкая серая улица с гладкими серыми домами уходила вдаль, пересекалась с другими улицами-заготовками и терялась в блеклой дымке.

– Завтра отдохни, – сказал куратор. – А первого июня жду тебя на работе. Твой пропуск восстановлен.

– Я не приду.

– Хорошо, я сам заеду. Есть что обсудить по дороге.

– Без меня, Игорь Сергеевич.

Коновалов прикоснулся к ровной поверхности и отдернул руку: на пятачке под его пальцем вырос кустик черной крапивы.

– Без тебя никак, Витя. Должен же кто-то раскрашивать весь этот мир.