Благодать и величие - Дженнифер Ли Арментроут

глаза без зрачков и отверстия для ноздрей над широкими жестокими ртами.

Это были не Упыри. Это были демоны Искатели, которых часто посылали за ценными для Ада вещами.

Как, чёрт возьми, Гавриил сумел привлечь их на свою сторону?

Они резко остановились, увидев… не меня.

Зейна.

— Падший, — гортанно прошептал один из них.

Зейн поднял крылья. Я этого не видела, но почувствовала, как они зашевелили мои волосы, когда поднялись над нами.

Другой демон Искатель выругался.

— Я на это не подписывался.

Он повернулся на каблуках и побежал, красный и чёрный дым собирался вокруг него.

Ну что ж.

Зейн взлетел с поверхности, как ракета. Демон Искатель не успел уйти далеко.

Я взглянула на другого демона. Он двинулся вперёд, явно не так взволнованный мной.

— Ты пойдёшь со мной, нефилим.

Теперь я была немного обижена.

— Не усложняй ситуацию, — приказал демон. — В конце концов, ты только навредишь себе.

— В самом деле? — меч Михаила яростно пульсировал. — Боже, — пробормотала я, отступая в сторону. — Сегодня самая худшая ночь.

Я взмахнула мечом. Демон Искатель был быстр, но я была быстрее. Он отскочил назад, но я развернулась, высоко взмахнув мечом, попав ему в живот. Огненное лезвие пронзило его, как будто его кости и мышцы были не более чем папиросной бумагой.

— Проклятье, — пробормотал демон Искатель как раз перед тем, как пламя охватило его тело… части.

— Стимулирующие последние слова, — сказала я, оборачиваясь.

Другого демона-Искателя встретил тот же конец. Как бы. Было много звуков… рвущих и разрывающих, о которых я даже не хотела думать.

Мои руки дрожали, когда благодать пульсировала в центре моей груди. Я ещё не должна была выгореть, но я была близка к этому. Обычно я могла продержаться дольше, но опять же, не похоже, что я много отдыхала. Во мне было достаточно сил, чтобы сделать то, что нужно было сделать. Моё сердце снова заколотилось, когда влажное тепло собралось у меня под носом. Зейн уже почувствовал мою благодать, так что, если я потяну за неё, это не предупредит его о том, что я делаю.

Сейчас было лучшее время, чем когда-либо. Вот что я сказала себе, когда пошла по крыше туда, где стоял Зейн. Мне даже Старуха не понадобится. Зейн был здесь, и, хотя я хотела ударить его очень сильно, он был там. Он должен был им быть. Кто ещё наблюдал за мной? Иначе, почему он появился не один, а два раза, чтобы поддержать меня? Он был там, и я собиралась освободить его, так или иначе.

Давление сдавило мою грудь, когда эти великолепные крылья беззвучно взметнулись назад. Он посмотрел на меня через плечо. Одна сторона его губ скривилась, когда он зажал нижнюю губу между зубами.

Моё глупое, глупое сердце подпрыгнуло, и мои шаги замедлились только на мгновение.

И это было всё, что требовалось.

Он был так быстр, слишком быстр, и даже если бы я была в отличной форме, это ничего бы не изменило. Он схватил меня за руку прежде, чем я успела поднять меч.

Свечение под его кожей усилилось, когда он опустил голову, оказавшись всего в нескольких дюймах от меча Михаила.

— У тебя идёт кровь.

У меня не было возможности ответить.

Другой рукой он обнял меня, притягивая к себе. Я почувствовала, как напряглись его мышцы. На мгновение мне показалось, что он сейчас поднимется в воздух и унесёт меня. Посадит меня в клетку, как он и сказал.

Но он не летел по воздуху. Он отпрыгнул в сторону, и на секунду его осенило. Я потеряла свою власть над благодатью. Меч Михаила упал как раз перед тем, как мы рухнули в воду.

Мы спускались вместе, сплетая ноги и пуская пузыри. Его взгляд встретился с моим сквозь бурлящую воду, пока мы тонули и тонули. Его губы шевелились, когда он говорил, и, Господи, были ли ангелы наполовину рыбами или чем-то в этом роде? Были ли у него жабры перьях?

Был вопрос получше. Неужели он собирается меня утопить? Всё было слишком просто, учитывая, как крепко он прижимал меня к себе. Не было никакой возможности разорвать его хватку.

Прежде чем этот вопрос успел смениться паникой, он оттолкнулся от дна бассейна. Через несколько мгновений мы вынырнули на поверхность, и он отпустил меня. Я не утонула, оказавшись в более мелком месте, где вода доходила мне до пояса.

Хватая ртом воздух, я попятилась, вытирая нос. Я посмотрела вниз и в слабых следах наступающего рассвета увидела, что на моих пальцах не было тёмного отблеска крови.

Моё сердце снова забилось. Знал ли он или помнил, что сделает моя кровь? Может, поэтому он бросил нас обоих в бассейн?

Я подняла глаза, наблюдая за ним… наблюдающим за мной. Никто из нас не произнёс ни слова, когда я попятилась к стене бассейна. Он был близко, черты его лица были яснее, чем должны были быть для меня. В его губах чувствовалась напряжённость, которую я только начала понимать, но, тем не менее, узнала. Теперь моё сердце колотилось совсем по другой причине. Он подошёл ближе, его крылья рассекали воду позади него. Я напряглась, но не двинулась с места.

Он остановился передо мной, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Почему ты поцеловала меня раньше?

Его вопрос застал меня врасплох, и мне потребовалось мгновение, чтобы ответить.

— Потому что я… я хотела достучаться до тебя.

Густые ресницы, которые я не должна была видеть, опустились, прикрывая его взгляд.

— Правда? — спросил он, его голос стал мягче.

Очень… сильно похож на Зейна, чем я когда-либо слышала.

Дрожащая волна осознания прокатилась по мне.

— Ты здесь, — хрипло сказала я, поднимая руки из воды.

Я даже не понимала, что делаю, пока не сделала это, положив руки ему на грудь.

Он, казалось, глубоко вздохнул от контакта, когда я прижала ладони к его слишком холодной коже. Я не оттолкнула его. Я просто… просто прикоснулась к нему.

— Ты скажешь мне, если я достучусь до тебя, — прошептала я, когда края рубашки выплыли, угрожая всплыть на поверхность.

Его взгляд поднялся на меня, и это сияние… сияние в его коже и глазах загорелось ярче. На него было почти больно смотреть, но я не отвела взгляда.

— Я не знаю, почему я здесь, — сказал он.

Я отказывалась в это верить.

— Да, знаешь. На каком-то уровне, ты знаешь.

Его черты напряглись, а затем расплылись, когда он наклонил свою голову к моей.

— Тогда скажи мне, почему.