Теология свежим взглядом - Shico Tan

Еще одним способом "умерщвления греховной плоти" стало самобичевание. Одним из древнейших упоминаний об этом действе является информация о "ритуале Эвандра". Но если "ритуал Эвандра" носил оргиастический характер, то с возникновением христианства смысл самобичевания принял иное направление. "Рабы Христовы" теперь использовали болевые ощущения с целью достичь противоположного эффекта - насильственно погасить в себе физиологические потребности в пище, питье, сексе и прочем. Эффект усиливался также ношением вериг, крючков, загнанных под кожу и тому подобными методами самоистязания в угоду суровому божеству. Все эти приемы медленного самоубийства были попытками подражания мукам Иисуса Христа.

"Делались попытки произвести математический расчет соотношения между числом ударов и продолжительностью епитимьи. - замечает Марсиро. - Во время бичевания грешники читали псалмы, и на один псалом приходилось сто ударов; сто пятьдесят псалмов соответствовало пяти годам епитимьи. Доминик, носивший железные латы на голом теле, читал по два псалма подряд в обычный день и по три - в день поста, бичуя себя при этом. Во время каждого псалма он к тому же совершал по тысяче коленопреклонений. После двадцати шести сеансов он мог прочитать двенадцать псалмов подряд, распластав руки на кресте. Однажды он прочитал двенадцать псалмов за ночь, нанося себе при этом по два удара хлыстом в секунду".

То, что эти "духовные подвиги" были связаны прежде всего с попытками подавить в себе сексуальность, неоспоримо. "Пророки-флагеллянты", голышом проповедовавшие о "гневе божьем" в городах средневековой Европы, публично бичевали себя плетьми с привязанными к концам кусками железа, в первую очередь подвергая истязаниям свои половые органы.

Более мягкой формой искусственного подавления природных инстинктов является целибат как еще одна разновидность символической кастрации. Обет безбрачия и категорический отказ каких бы то ни было контактов с противоположным полом напрямую связан с безоговорочным отречением от Первоверы и установлением патриархата, в котором одно из первых мест занял взгляд на Женщину как на "нечистое существо".

В попытках подчинить чувства естественные чувствам новой религиозности "нечистотой" была признан сам процесс детозачатия и деторождения. Один из разделов Синайского законодательства в синодальной Библии снабжен комментарием составителей: "О мерзости половых отношений". Та же самая Библия высказывает отношение к рождению новой жизни как греховному, нечистому деянию. "Если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; как во дни страдания ее очищением, она будет нечиста... и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить... Если же она родит младенца женского пола, то во время очищения своего она будет нечиста две недели, и шестьдесят шесть дней должна сидеть, очищаясь от кровей своих. По окончании дней очищения своего за сына или за дочь она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу В ЖЕРТВУ ЗА ГРЕХ..." (Лев.12). По христианскому церковному установлению Роженица не имеет права входить в храм и причащаться в течение 40 дней после родов, да еще подвергается впоследствии унизительной процедуре "очистительной молитвы", совершаемой над Нею священником. Что же это, как не издевка над Древней Религией Матриархата, в которой акт зарождения жизни, совершаемый Великой Богиней Матерью, трепетно и благоговейно почитался всеми народами планеты!

Божественное Женское Начало, основание и центр жизни во Вселенной, теперь объявлялось врагом рода человеческого. Продолжение рода аскетами всех патриархальных религий стало считаться греховным действием.

К списку практик символической кастрации относятся также религиозные посты. "Отказ от мяса - это... безобидная замена кастрации", - отмечает Марсиро. Отказаться от какого-либо вида пищи или от пищи вообще на короткий срок не так уж сложно, однако, и этот вид самоограничения был введен жрецами патриархальных религий как своеобразная альтернатива оскоплению.

Наконец, ограничение или самоограничение человека "нового порядка" искусственно введенными "морально-нравственными законами" также по сути своей - символическая кастрация. В крайних проявлениях это - "уединение с богом", непрерывная молитвенная медитация, доводящая до умственного исступления; в соединении с многодневными постами, истощающими физическое тело, терзаемое чувством голода, такие люди научились искусственно добиваться различного рода галлюцинаций, выдаваемых за "откровения" и "видения свыше". Даже в наши дни некоторые христианские секты практикуют 40-дневные посты в подражание Иисусу, совсем не принимая никакой пищи и почти не употребляя воды. Иногда такие "эксперименты" заканчиваются летально; выжившие же потом еще долго взахлеб рассказывают всякому желающему о пережитых ощущениях "присутствия божьего".

Почти все эти виды кастрации постепенно стали практиковаться и обманутыми Женщинами, воспитанными фаллократическим обществом. Приучившись считать Свой собственный пол "нечистым" и "дьявольским", эти несчастные Дочери Великой Богини добровольно отдали Себя в рабство жестокому "новому порядку", варварски отнявшему у Них положенную Им власть и ввергнувшему мир в пучину нескончаемых бедствий и катастроф.

Языческая цивилизация, насильственно вытеснившая Матриархальную и сменившая гармоничность общества Великой Богини законничеством патриархата, изначально была милитаризирована до мозга костей. Военные конфликты, локальные и глобальные, стали неизменными спутниками "прогресса" озверевших гомо сапиенс, набросивших на себя бронированное бремя воинских доспехов.

Однако, своего апогея воинственности патриархальная цивилизация достигла именно со времени распространения христианства, несмотря на то, что эта религия признается многими наивысшим идеалом нравственного совершенства. В самом деле, теоретически довольно трудно представить себе более нравственное общество, чем то, которое должно было бы следовать заповедям, изложенным в знаменитой "нагорной проповеди", часто называемой христианами "конституцией царства небесного". Справедливости ради следует заметить, что большей частью эти заповеди выражают, по словам Г-жи Айслер, "Женские" ценности: "Не противься злу насилием, подставь левую щеку тому, кто ударит тебя в правую, поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, люби ближнего и даже врага твоего, учит Христос. Вместо "мужских добродетелей" - жестокости, агрессивности и превосходства - мы должны превыше всего ценить взаимное уважение, сострадание, нежность и любовь".

ГЛАВА 17. ХРИСТИАНСТВО И НРАВСТВЕННОСТЬ

И все же именно эра христианства принесла в мир наибольшее количество зла. Самый совершенный закон возник именно для того, чтобы наиболее совершенным образом повсеместно нарушаться!

Уже начиная с IV века н.э., когда сторону христианской церкви начали принимать кесари Римской Империи, широкими потоками полилась кровь язычников и христиан-еретиков, преследуемых церковными властями с молчаливого одобрения и даже при содействии властей гражданских. Своих прежних обидчиков, язычников, христиане вовсе не склонны были прощать во исполнение Христовых заповедей. Напротив, обладая теперь достаточной силой для свершения мести, христиане без зазрения совести энергично принялись за уничтожение язычества варварскими ветхозаветными методами. Они не только уничтожали язычников, но и разрушали языческие храмы, многие из которых представляли собой величайшие культурные ценности и восхитительные памятники античной архитектуры.

О нравах, царивших уже в раннехристианской церкви, при жизни апостолов Иисуса, довольно подробно сообщает нам Новый завет. Следует заметить, что новозаветные апостольские послания служат превосходным зеркалом, в котором довольно точно отражаются практически все стороны жизни и образ действий членов первохристианского общества. Обратим наше внимание на тот факт, что в каждом своем послании из вошедших в библейский канон апостолы не перестают призывать своих "духовных чад" к любви, терпению, честности, прямодушию, состраданию, трудолюбию. По логике вещей, если бы все эти качества в действительности были присущи последователям апостольского учения, то не было бы нужды этим "святым отцам" настойчиво повторять своей пастве бесчисленные нравоучения. Однако, в новозаветном каноне мы то и дело наталкиваемся на такие поучения как "вперед не кради", "бегайте блуда", "говорите истину друг другу", "не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать", "отвращайтесь зла", не высокомудрствуйте... не мечтайте о себе", "будьте в мире со всеми людьми", "не мстите за себя" и множество тому подобных. Под видом "отеческих" наставлений апостолы, как видим, безжалостно бичуют гнилость и порочность своих единоверцев, в среде которых продолжали процветать воровство, лживость, тщеславие, мстительность, взаимная зависть, гордыня, сварливость. В сравнении христиан с язычниками того времени апостолы неоднократно высказываются в пользу последних: "Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников" (1Кор.5:1); "Ради вас... имя Божие хулится у язычников" (Рим.2:24); "Кто о своих и особенно о домашних не печется, тот... хуже неверного" (1Тим.5:8). В самом деле, апостолы оказались людьми достаточно проницательными, чтобы увидеть, что в порочности христианская церковь, проникнутая идеей "богоизбранности" и чувством горделивого превосходства над "внешними" вполне может превзойти даже язычество.