По следам кочевников. Монголия глазами этнографа - Андрас Рона-Таш

Через четверть часа мираж сыграл такую же шутку с тремя верблюдами и с двумя грузовиками. А когда солнце начало склоняться к горизонту, на песке вдруг появились розовые верблюды. Вот и озеро Хара-Ус-Нур. Оно кажется меньше своих подлинных известных по карте размеров. Посреди озера остров. Из камышей подымается пестрая стая птиц. Дорога начинает извиваться и петлять, машина взбирается по скалистому склону. На вершине две темные скалы. А вдруг это не скалы, а автомобили? Кара в шутку заявляет, что это, безусловно, посланные за нами легковые машины; кто-то нас пожалел, понимая, как мы устали от долгого стояния в кузове грузовика, И, представьте, Кара угадал: на вершине нас действительно ожидают легковые машины; в них приехали за нами руководящие работники из Кобдо. Быстро пересаживаемся и не теряя времени едем дальше. Наконец, в лучах заходящего солнца перед нами открывается вид на Кобдо, самый большой и древний город Западной Монголии.

Кобдо, или Ховд, как его называют монголы-халха, носит еще одно наименование: Джаргалант, или Город Радости. Расположен он в межгорной котловине. Улицы обсажены деревьями, и везде установлены дорожные знаки. Через Кобдо протекает множество ручьев; кое-где через них переброшены мосты, но чаще приходится перебираться вброд. Это чудесный способ вымыть машину. Заметим, что легковые машины в Монголии очень комфортабельны. Наша, например, покрыта внутри персидскими ковриками, и в ней есть радиоприемник. Все строения в Кобдо одноэтажные. Заезжаем во двор одного из длинных одноэтажных зданий, и через несколько минут распаковываем чемоданы в благоустроенной гостинице. Стол уже сервирован, по радио передается концерт. На ужин подают мясной суп с овощами, жаркое с картофелем, простоквашу, чай, сливочное масло, хлеб. За едой обсуждаем программу. Мы собираемся провести здесь несколько дней, чтобы познакомиться с местными этнографическими группами и диалектами. После ужина идем в баню, находящуюся в здании школы. Сидячие жестяные ванны наполняются горячей водой из стенного крана. Вода нагревается в находящейся снаружи печи.

На следующее утро встречаемся с местными руководителями. Они рассказывают нам, что современный Кобдо построен около 1735 года на месте древнего города. Кобдоский аймак подразделяется на 12 сомонов и 82 бага; его население достигает 43 тысяч человек. В Кобдоском аймаке насчитывается 43 тысячи верблюдов, 99 тысяч лошадей, 82 тысячи голов крупного рогатого скота и яков, 830 тысяч овец и 338 тысяч коз. В 1957 году одну треть населения составляли члены сельхозкооперативов. Поля занимают здесь 6 тысяч гектаров; выращивают ячмень, рожь, картофель, капусту, репу, тыкву, дыни, арбузы, огурцы, кукурузу, земляной орех, коноплю и яблоки. Недавно начались опыты по культивированию винограда. В Кобдо есть маслобойня, сахарный и винокуренный заводы, хлебопекарня, швейная кооперативная мастерская и три кустарно-промысловые артели: одна занимается пошивом одежды, вторая выпускает утварь и обстановку для юрт, третья ведет строительство. В городе процветает торговля, так как он расположен сравнительно близко к Цаган-Нуру, одному из значительных центров советско-монгольской торговли.

Мы собрали сведения о расселении представителей различных этнических групп.

Этнографическая карта Кобдоокого аймака очень пестра. Олеты (Эрдень-Бурэнский район), мингаты (Мянгат), торгоуты (Булган, Манхан), дзахачины (Буянт, Дзэрэг, Мунх-Хайрхан), урянхайцы (Манхан, Дзэрэг), дербеты (Дэргэн), хотоны (Мянгат, Дэргэн) говорят на диалектах ойратского языка. Ойраты, которых называют также калмыками, родственны калмыкам далеких приволжских степей, но представители этой народности встречаются и в Китае. Монгольская группа ойратов входит в западную семью монгольских языков. Во времена Чингис-хана в Западной Монголии жил Восьмиплеменный народ — мощный племенной союз найманов, а после краха Монгольской империи здесь образовалось Ойратское ханство. Именно на ойратских землях и началось знаменитое антиманьчжурское восстание 1754–1758 годов под предводительством Амурсаны. Ойраты — единственное монгольское племя, у которого была своя особая письменность. Всем этим местные жители очень гордятся. Из проживающих здесь тюркоязычных групп самые крупные — казахи, чанту-узбеки и сартулы. В Кобдоском аймаке проживает значительная группа китайцев.

В местном музее знакомимся с хорошо организованной выставкой, показывающей природные богатства аймака. Кёхалми обнаруживает чрезвычайно интересный материал в отделе древностей, а мы с Карой роемся в книгах. Находим полное собрание буддийских священных канонических книг тибетского Ганджура. Нам удается установить, что изданы они были в самой Монголии и не так уж давно. Не успеваем закончить просмотр, как нас приглашают в школу. Это одна из самых старых школ в Монголии, основанная еще в 1924 году. В 1936 году она превратилась в семилетку, а в 1946 — в десятилетку. В настоящее время в ней работают 32 учителя и обучается около тысячи детей. Директор встречает нас очень приветливо. От него мы узнаем, что в Кодбо есть еще ветеринарная, зоотехническая и механическая школы. В 1957 году должен открыться сельскохозяйственный техникум.

Присутствуем на уроке монгольского языка. За партами сидят, сосредоточенно слушая преподавателя, монгольские девочки и мальчики; на стенах развешаны различные таблицы. Класс занимается грамматическим разбором текста.

Венгерскому уху трудновато привыкать к звучанию монгольской речи, вернее сказать, к произношению. Монголы очень любят «глотать» гласные, начиная со второго слога, особенно в длинных словах, где эти фонемы почти не звучат. Слово «джаргалант» (радость) произносят примерно как «джарглнт». Трудно привыкнуть и к звучанию некоторых фонем, которые для простоты обозначаются в книгах как «ё» и «ю». На диалекте халха говорит более 70 процентов населения Монгольской Народной Республики. В настоящее время он положен в основу создаваемого общемонгольского языка. На этом диалекте «ё» произносится как нечто среднее между «ё» и «о», а «ю» звучит почти как «у». Так, имя великого монгольского революционера было бы правильнее транскрибировать Сюхе-Баатар, но, европейское ухо восприняло его как Сухэ-Батор, и таким оно вошло в историю. Люди, говорящие на ойратских диалектах Западной Монголии (например, в окрестностях Кобдо), очень ясно и хорошо произносят звуки «ё» и «ю». венгерское слово «ёкёр» (вол) здесь произносят «юкхр», а на диалекте халха оно звучит почти как «ухр».

Один из учеников склонял имена существительные. Он отдельно назвал падежные окончания мужского и женского родов. Род существительных зависит не от их значения, а от того, какие гласные встречаются в слове. В существительных мужского рода могут быть только гласные нижнего ряда: «а», «о», «у», женского рода — «э», «ю», «ё». «И» встречается и там и здесь. Такой же принцип и в венгерском языке, только мы называем это не родами, а нижним и верхним рядом гласных, а само Явление — гармонией гласных. То же самое наблюдается и в родственных монгольскому языках — тюркских и маньчжуро-тунгусских. Последние вместе с монгольским принято называть алтайскими. Из-за этой примечательной общности языков и по ряду других признаков некоторые лингвисты выделяют так называемую урало-алтайскую языковую семью. Но все эти теории малосостоятельны. В языках уральской группы (угро-финны и самоеды) и алтайской (тюрки, монголы и маньчжуры-тунгусы) очень мало общих слов. Заимствованы ли они в далекие времена или представляют собой пережитки общего еще более древнего языка, в настоящее время не установишь. Больше того, родство языков угро-финской группы, видимо, доказано, чего нельзя сказать о языках алтайской группы; внутренние связи между ними до сих пор еще спорны.

Миловидная молоденькая учительница ничего этого, конечно, не знала, сообщая детям, что их ответы слушают люди, говорящие на родственном языке. Некоторые представители монгольской интеллигенции твердо убеждены в родстве между монголами и венграми, а поверхностному наблюдателю может показаться, что в этих двух языках существует целый ряд общих слов. В качестве примера можно привести уже упомянутое венгерское слово «ёкёр», или «батор», означающее по-венгерски «храбрый» или «храбрец», а по-монгольски «богатырь». То же самое можно сказать о слове «эрдем» (заслуга), одинаково звучащем как на венгерском, так и на монгольском языках, и о слове «кеек» (синий), которое халха произносят как «хох», а ойраты как «кхёкх». Откуда такие совпадения? Наука уже дала ответ на этот вопрос: венгры заимствовали от тюрков слова, которые также входят в общий словарный фонд монгольского и тюркского языков. Итак, монголы и венгры очень дальние родственники, если вообще можно говорить о родстве.

Отвечавший у доски мальчик ничего подобного, конечно, никогда не слыхал, но если он когда-нибудь попадет в университет, то узнает и об этом. Очень приятно смотреть на школьников в монгольской национальной одежде. Загорелые до черноты, они стекаются к школе верхом на конях. Чтобы разбирать предложения и склонять существительные, они прискакали сюда из степных юрт, расставшись со своими стадами. Так было вчера и сегодня, так будет и завтра.