Драконы Аргоната - Кристофер Раули

– На баррикаду! – раздался громкий призыв. Бесы устремились на штурм, ибо сзади их подгоняли всадники, затянутые в черную кожу. Впервые с тех давних пор, как по здешним краям прошло войско Повелителя демонов из Дуггута, над землей Голубого Камня гнусаво трубили рога Падмасы. В первой шеренге вместе с бесами в атаку шли три похожих на медведей чудовища в нагрудниках и наплечниках из толстой кожи. Они хрипло ревели, размахивая длинными мечами.

Защитникам баррикады стало не по себе.

– Что это за чудища? – голосили они. – Это не тролли, ишь сколько у них прыти.

– Ну и ну! Куда нам сладить с этакими зверюгами.

Положение спас Торн.

– Раз эти твари двигаются, значит, они живые, – воскликнул он, вскочив на фургон. – А раз они живые, их можно убить.

Селяне приободрились и встретили наступавшего врага дружным боевым кличем.

Бесы завизжали еще громче и стали карабкаться на фургоны, силясь прорвать первую линию обороны. Некоторые пытались проползти под днищами или протиснуться в щели.

Воздух наполнился звоном стали, криками людей и воем бесов. Вскоре к этой какофонии добавился торжествующий рев огромных чудовищ. Орудуя длинными мечами, они рассеяли пытавшихся противостоять им людей: подвернувшийся под удар Одис Шенк погиб на месте, рассеченный надвое. Под напором чудищ один фургон накренился; еще немного – и он бы перевернулся, раздавив находившихся позади людей. Но этого не случилось. Огромный дракон растолкал людей и подставил плечо под готовый упасть фургон. Фургон замер, а потом встал на место, едва не раздавив самих монстров.

Они дико взревели, их желтые с черными зрачками глаза выпучились от ярости. Твари полезли на фургон. Их встретила смертоносная сталь Экатора.

Отточенным движением Базил сбил в сторону клинок первого из монстров и, сделав выпад, вогнал Экатор в его грудь. Тот захлебнулся в крике, обмяк, упал на колени, и из пасти его хлынула темная кровь.

Упавшего зверюгу затоптали его собственные собратья, атаковавшие Базила с двух сторон одновременно. Разделявший противников фургон сотрясался от могучих ударов, в воздух летели щепки.

Базил отразил удар справа и мгновенным возвратным движением ухитрился отклонить в сторону выпад слева, однако почувствовал, как вражий клинок плашмя скользнул по его брюху.

Враг, наседавший справа, не унимался. Мечи скрестились, Базил снова отбил вражеский клинок, но едва успел парировать нацеленный в бок удар слева.

Проклятые твари действовали слишком быстро. Ростом они уступали троллям, но скоростью превосходили их вдвое, что делало этих чудовищ смертельно опасными.

Базил яростно защищался, отвешивая удары направо и налево, но ему приходилось нелегко. Дракону явно недоставало щита, без которого дело могло обернуться худо. В отчаянии он прихватил принесенный кем-то на баррикаду латунный остов старой кровати и, прикрываясь им от врага, атаковавшего слева, обрушился на того, что нападал справа.

И тут на помощь дракону пришли люди. Хэм Паулер и его брат Роген прыгнули на фургон и одновременно вонзили свои копья в грудь монстра, отбивавшего в этот миг удар Экатора. Тот застыл, захрипел и сложился вдвое. Спустя долю секунды просвистел Экатор, и голова чудища покатилась по земле. С ним было покончено.

Но в тот же самый момент остов кровати разлетелся от мощного удара. Уцелевший монстр, вспрыгнув на фургон, сделал выпад, цели Базилу в горло. Дракон спасся едва ли не чудом: Торн и Тарфут Брэндон совместными усилиями запустили в монстра бочонок. Тот пошатнулся, и Базил успел отдернуть голову.

Поднырнув под рукой виверна, Релкин метнул копье и угодил прямо в грудь чудовищу, сбив его с фургона. Сам фургон спустя мгновение развалился на части.

Видя, что с наскока баррикаду не взять, бесы выпустили тучу стрел: шкуру Базила вновь утыкали оперенные древки. Одна стрела просвистела в опасной близости от уха Релкина. Он пригнулся.

Защитники баррикады ответили бесам градом булыжников, которые женщины и дети выворачивали из мощеного Бреннансийского тракта. Под ударами тяжелых камней враги отхлынули от завала. При отступлении они оттеснили назад своих же стрелков.

Жители Куоша разразились победными криками. Благодаря Базилу Хвостолому баррикада устояла.

    Глава    

пятнадцатая

адостные крики постепенно стихли. Враги отошли за пределы досягаемости камней и копий, но одиночные стрелы все еще летели на баррикаду. Неожиданно Тензер Хэйлхэм издал удивленное восклицание и повалился навзничь – из его открытого рта торчала стрела. Односельчане печально опустили головы.

– Нужно укрепить баррикаду! – крикнул кто-то, и все дружно взялись за дело.

Из домов, расположенных вдоль Школьной улицы, выкатывали бочки и выносили громоздкую мебель, достраивая преграждавший улицу завал.

Торн присел на корточки рядом с тяжело дышавшим императором.

– На данный момент атака отбита, Ваше Величество.

Рустам Буллард расслышал это обращение, и брови его поползли вверх. Он бросил взгляд на худощавую женщину в сером. «Не иначе как ведьма, – подумал он. – Но кто же тогда этот важный малый в плаще из тончайшей шерсти. Да и вообще, что это за компания?»

Ломать голову ему пришлось недолго. Торн сообщил Булларду, что за беглецов приютил Куош, и трактирщик побледнел.

– Император?

Паскаль Итургио Денсен Астури, сумевший наконец справиться с дыханием, приподнял голову.

– Да, это я, – просто сказал он.

С трудом совладав с растерянностью, Буллард низко поклонился и принялся созывать слуг, чтобы те помогли высокому гостю.

Узнав, кому им предстоит послужить, Буллардовы работники вытаращили глаза от изумления, но тут же бросились помогать широкогрудому бородатому мужчине, пытавшемуся встать на ноги.

Поднявшись, император приосанился. Он выпрямился и горделиво развернул плечи, взгляд его был спокоен, хотя он все еще тяжело дышал и нетвердо держался на ногах. Следом за государем с трудом поднялся и посол Коринг.

– Как чувствуют себя ваши ноги, посол?

– Они устали, Ваше Величество. Скажи мне кто, что я смогу так бегать, – нипочем бы не поверил.

– Нет предела возможностям человека, когда за ним по пятам гонится само зло.

– Истинно так, Ваше Величество, истинно так.

Паскаль окинул взглядом собравшихся вокруг людей, а когда заговорил, голос его звучал решительно и твердо. Император вновь был самим собой.