Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев

— Карандаш куда-то исчез… Я обыскал все карманы, но его нигде нет.

— А вы знаете, чей он? — пристально взглянул на него Пьер.

Вадим энергично замотал головой.

— Вот видите! — закивал Арчи и убежденно произнес:

— Никогда ничего нельзя поднимать с земли! И уж тем более — показывать на себе.

— Карандаш, по-видимому, обладал неизвестной нам и сильнейшей магией, — сказал Пьер. — А кто его хозяин, нам уже не узнать никогда.

— И что же теперь? — задумчиво проговорил молодой человек, глядя на ступени, поднимающиеся перед ним куда-то и теряющиеся в темноте.

— Как что? — переглянувшись, разом заулыбались Пьер и Арчибальд ободряюще и даже несколько нарочито. — Ведь впереди — Новый год, хозяин!

— И ваша встреча с госпожой Анной, — добавил Арчи, весело подмигивая ему на манер озорного уличного попрошайки. — Как ни крути, но условие-то сбылось! Почитай, один день уже долой!

— Вы и об этом знаете? Об условии? — недоверчиво протянул молодой человек, чувствуя, как в душе его шевельнулось тихое, но явственное неудовольствие. Пьер тут же укоризненно глянул на своего компаньона. Положительно, с этой бедовой парочкой надобно держать ухо востро, решил молодой человек. Про таких в детстве говорили: подметки на ходу оторвут! Особенно Арчи…

— Должны же мы вам как-то помогать, — шмыгнул носом арлекин. — А для этого надо знать все условия задачи и все ее неизвестные.

— Тут он прав, хозяин, — мягко заметил Пьер. — Поверьте: мы — самые преданные и искренние ваши друзья, слуги и союзники.

— Так уж прямо — в одном лице? — усмехнулся озадаченный молодой человек.

— Почему — в одном? — недоуменно возразили оба и переглянулись. — В двух. И весьма неплохих, хозяин, смеем вас в этом заверить.

— Ну, ладно, ловкачи, — кивнул Вадим. — А теперь рассказывайте мне, чем закончилась вся эта история в доме Штальбаумов. Мне-то это разглядеть во всех подробностях не довелось, как вы понимаете. И, признаться, пока не очень понятно, каким образом сбылось условие. Все произошло помимо меня, так?

— Мы очень, очень сожалеем, — искренне и с большим чувством заявили слуги. После чего наперебой принялись за окончание своего рассказа.

Разумеется, крестный Дроссельмейер как раз и оказался именно тем волшебником, что в свое время сумел избавить крысиный народ от кровожадного каннибала. Успешно заключив зловредного крыса в тело деревянной куклы, Дроссельмейер решил покуда не упускать плод своих магических экспериментов из виду. В результате крыс и оказался в доме Штальбаумов. Старый волшебник первое время пристально наблюдал за куклой, подобно заботливому домашнему лечащему врачу. Однако никаких причин для тревоги у него не было, и он ослабил бдительность.

Сущность крыса очень скоро очнулась в деревянной темнице. Однако коварный зверь решил действовать исподволь. Первым делом он задумал бросить все силы на завоевание сердца Мари. Он дальновидно смекнул, что в роли жениха сумел бы легко завоевать весь дом в буквальном смысле. Оставалось только дождаться подходящего случая. И хитрый крыс, обильно источавший магию, что отныне переполняла его сущность как влага — пористую губку, успешно захватил тело ни о чем не подозревающего Вадима.

Как ни странно, это обстоятельство и сыграло на руку молодому человеку. Или, вернее, связавшему его отныне обещанию Анне — удивительной девушке из другого мира. Мари во всеуслышание призналась ему в любви, не зная, правда, кто же в действительности находится в теле ее кукольного любимца. Вадим же в силу понятных причин не сумел ей ответить ни взаимностью, ни просто — словом.

Так странно и неожиданно исполнилось условие новогоднего волшебства, и день первый просто-напросто перелистнулся, как одна страница из шести.

Крысы, предварительно потеряв нескольких своих шпионов, умерщвленных щелкунчиком, были, к счастью, вовремя извещены маленьким соглядатаем из родственного мышиного народа. К тому же под Новый год завершался срок их службы волшебнику Дроссельмейеру, и у них отныне были, так сказать, развязаны лапы. Но — не хвосты. И, получив от волшебника торжественное подтверждение об уплате долга, крысы поступили, как и должны были согласно своему обычаю. Ведь государству никогда не должно находиться в безвластии; тем паче — при живом наследнике, каким бы кровожадным и ужасным он ни оказался. И крысы тут же короновали своего кровавого принца. Но сделали это, как издавна принято у них поступать с престарелыми и немощными властителями. Если только не врут, конечно, были и предания, в том числе и людских народов.

Однако, по явному наущению своих придворных-заговорщиков, крысы при этом переусердствовали, сделав судьбу нового короля печальною и навряд ли долговечной. Суеверные люди и поныне утверждают, что группы тесно переплетенных хвостами крыс испокон веков служат своеобразным живым троном для своего короля. Однако коронованный таким странным образом крыс едва ли способен вершить на нем суд и расправу над подчиненными.

— Волшебник Дроссельмейер заверил, — с достоинством сказал Пьер, — что милая девушка Мари непременно излечится от своих заблуждений. У доктора Вендельштерна есть очень трезвые и дельные соображения на этот счет, так что можно не беспокоиться. А игрушка — в конце концов только повод для игр. Разумеется, покуда люди не начинают наделять ее человеческими чертами, и, как правило, наиболее яркими и опасными из них.

— А вы? — с тусклым интересом спросил молодой человек, находясь под тяжелым впечатлением от услышанного. — Как же тогда дело обстоит с вами?

— Мы — не просто игрушки, хозяин, — хором ответили Пьер с Арчи. — Мы — куклы. И притом ваши самые преданные слуги.

— А… ну, конечно, — смешался Вадим.

Честно говоря, он пока не уяснил себе разницу между игрушкой и куклой, но теперь твердо полагал, что это ему предстоит узнать во многих подробностях и, возможно, в самом ближайшем времени. Ведь странная лестница тянулась вверх, и ступени ждали.

— По-моему, в этот раз на моей стороне попросту оказалась судьба, — пробормотал Вадим. — Или его величество Случай. Жалость девушки к щелкунчику обернулась любовью, а случай просто услужливо подставил меня в нужный момент. Честно скажу, мне это не нравится… Ведь мне полагалось положить что-то на весы, уравновесив чужую любовь. А вместо этого судьба швырнула на них меня самого. Так почему же все-таки она сыграла первую партию за меня?

Он задумчиво глянул на верхние ступени и покачал головой.

— Может, в этом и есть суть испытания, о которой я и не подозревал? Ради Анны я готов был искренне отринуть всякую другую любовь, а за это придется расплачиваться? Не зная при этом правил игры? Хм… Вот уж поистине, с любовью не шутят.