Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев

— Долг!

— Долг! — поддержала ее вторая.

— Долг! — подхватила третья.

— ДОЛГ!!! — содрогнулись неисчислимые ряды крыс.

Лжебаронет смертельно побледнел и сделал попытку облизать пересохшие губы. А крестный Дроссельмейер торжественно поднял руку и звучным, полнокровным голосом произнес одно-единственное слово, которое, видимо, отлично знакомо каждому существу на земле, будь то человек, крыса или даже ожившая деревянная кукла.

— Оплачено!

Это было сказано негромко, но от эха, казалось, покачнулись стены. И не только елочного зала. Весь дом советника Штальбаума неслышно вздохнул, будто переводя сбившееся на миг размеренное дыхание.

Три крысы степенно, с достоинством поклонились старому волшебнику. А затем торжественно прошествовали сквозь коридор в рядах своих почтительно расступившихся подданных и остановились против лжебаронета. Оглядев крыса с ног до головы, придворные старейшины отчего-то потеряли к нему всякий интерес. Они оборотились к Мари, которую бережно поддерживал Арчи, бледный, в мгновение ока осунувшийся, но все же с горящим взором и решительностью в лице.

Три придворные крысы встали на задние лапки, оказавшись неожиданно высокими и стройными. Три длинных кольчатых хвоста вытянулись в струнки.

Не сводя пронзительных блестящих глаз с Мари, крысы дружно поклонились ей. После чего обернулись к густым рядам грызунов и хором произнесли на человечьем:

— Король! Смотрите же, о крысы! Король!

И громко завизжали.

В то же мгновение баронет рухнул на пол без чувств. И одновременно что-то тяжелое и массивное вырвалось из ослабевших девичьих рук и с деревянным стуком обрушилось на пол. А в ее объятиях оказалась огромная, злобно пищавшая и невероятно зубастая крыса! Она отчаянно извивалась всем телом, бешено крутила хвостом и всячески норовила вырваться из рук девушки.

Мари в ужасе и отвращении всплеснула руками и выронила крысу на пол. Едва та коснулась земли своим вновь обретенным и истинным телом, все серое воинство содрогнулось и выдохнуло единым визгом:

— КОРОЛЬ!!

Тут же из серых хвостатых рядов выскочила крыса, затем другая, третья, следом — еще. Первая стремглав подбежала к бывшему принцу. Она разом, с удивительной ловкостью оплела его хвост своим, невероятно длинным и гадким даже для крысиного народа, известного немалым разбросом в пропорциях и статях. Ее примеру последовала другая крыса, третья, четвертая, и спустя несколько мгновений на месте крысиного принца-льва барахтался и отчаянно визжал большой клубок переплетенных хвостами тел. А крысы все прибывали!

Скоро бывший принц, а ныне — король совершенно исчез под телами своих соплеменников и отныне — навеки подданных в самой смерти. А над залом стоял истошный и визгливый крик Марты Штальбаум, в жизни своей не видевшей мышей более трех одновременно. И уж тем более — таких мерзких, хитрых, скользких, отвратительных тварей!

В тот же миг Вадим вздрогнул и от неожиданности оступился. Все вокруг — зал, крысы, люди, елка — куда-то исчезли. Он стоял в пролете странной крутой лестницы, и перед ним поднимались ввысь широкие деревянные ступени. А по бокам перил, ухмыляясь, стояли его слуги. У Арчи рот был разинут до ушей, он весело скалил зубы, радуясь невесть чему. И даже Пьер совсем уж неубедительно прятал в уголках рта учтивую и тонкую улыбку.

— Крысиный король — вообще любопытнейшее явление. И едва ли с таковым можно столкнуться в любых других уголках животного царства. Отсюда — и повод ко всяким таинственным поверьям и легендам.

Пьер говорил не спеша, с тактом и знанием дела подбирая слова. О, это был великолепный риторик! Не случайно у Вадима до сих пор кругом шла голова от всего услышанного только что, здесь, на этой странной деревянной лестнице, ведущей невесть откуда и неизвестно куда.

Только сейчас он вспомнил все, что произошло с ним, прежде чем он очутился в доме советника медицины Штальбаума. И не просто гостем, а женихом для, увы, не любившей его мадемуазель Мари. Только эти двое удивительных существ — ожившие елочные куклы Пьеро и Арлекин, подаренные ему чудесной девушкой Анной, подтверждали, что наваждение, случившееся с ним в эти дни — не случайно. И вся эта удивительная история — только первое звено в цепи событий, могущих свершиться, если только он, Вадим, не свихнется тут же, на этом месте, не в силах переварить услышанное, смириться с ним и в итоге — принять как данность. И поэтому Пьер говорил не спеша, тактично подбирая слова и объясняя все так, как оно и должно было доподлинно обстоять в этой странной и волшебной, поистине новогодней истории.

— Признаться, в первую минуту, увидев вас, да и в последующие часы мы вам совсем не поверили. Совершенно, — доверительно излагал Пьер.

— Ага! — весело гаркнул Арчи. — Честно — думали, прикидываетесь!

— И только потом поняли: он ничего не помнит. Значит, это одно из непременных условий волшебства, — впервые за последний час вздохнул Пьер.

— В каком смысле? — неуверенно улыбнулся Вадим.

— Видимо, всякий раз, попадая в новый день, вы будете начисто забывать не только то, что с вами случилось в предыдущий. Но даже — и кто вы на самом деле, — серьезно сказал Пьер. Он покачал большой красивой головой аристократа в далеко не последнем колене знатности и величия, точно весьма не одобрял такие правила игры.

— А вы? — подозрительно воззрился на них молодой человек.

— А мы — не обязательно, — пожал плечами арлекин. Пьер в свою очередь саркастически развел руками.

— И все, что произошло с нами в доме советника — крысы, щелкунчик… Мари, наконец… Четверо суток! Это что — на самом деле всего лишь один настоящий день… там? Двадцать пятое декабря? — похолодел Вадим.

— Похоже, да, — прищелкнул языком Арчибальд. — Честно говоря, мы с Пьером также полагали, что все пойдет несколько… быстрее. Но ведь, как говорится, лиха беда начало!

— Вот как? — жалко улыбнулся молодой человек. Только теперь он понемногу начинал понимать, что с ним действительно произошло после того, как он опрометчиво нарисовал на руке траекторию своего нынешнего пути. Но ведь он искренне сказал тогда Анне: отныне все его помыслы только и исключительно — о ней!

— Верно, — чуть ли не подмигнул ему Арчибальд, и Вадим даже вздрогнул. Он почувствовал, как этот странный, удивительный и нежданный для него слуга только что прочитал его мысли.

— Но как все это стало возможным? Почему?

— Очевидно, родинки на вашей руке не случайны. Плюс — карандаш, — задумчиво сказал Пьер.