Лики любви - Элла Уорнер

— Последний рождественский тост! — провозгласил он, привлекая к себе общее внимание и поднимая бокал. — Сегодня день мира и прощения. Выпьем же за это!

И залпом осушил бокал. Родные не сводили с него удивленных глаз, пораженные резкой сменой его настроения. Эрни поставил бокал на стол.

— Прошу прощения, но мне надо кое-куда слетать. И может быть… — Эрни обвел всех сидящих за столом шальным взглядом игрока, поставившего на карту все, что у него есть. — И может быть, я привезу вам подарок.

— Самолет, кажется, садится, — заметил Финн, и все замолчали прислушиваясь. И в самом деле они различили приближающийся гул. Сердце Алекс затрепетало от безумной надежды: а вдруг это Эрни прилетел за ней? Ей с трудом удалось справиться с собой. Сущая чушь, даже думать об этом — глупость. Скорее всего что-то случилось: кто-нибудь попал в беду, кому-то нужна помощь.

— Пойду посмотрю, — сказала она, поднимаясь из-за стола и чувствуя необходимость сделать хоть что-то, чтобы справиться с расшалившимися нервами.

Настенные часы за спиной отца показывали без десяти три. Эрни, вне всякого сомнения, все еще сидит за праздничным столом вместе со своей семьей — точно так же, как и она сама. Ничего, когда увидит летчика, сразу успокоится, поняв, что это не Эрни. И можно будет попытаться не вспоминать о нем до завтра…

— Пойдемте все пройдемся, — предложил отец, отодвигая стул и похлопывая себя по животу. — Я не прочь прогуляться после такой обильной трапезы.

— Да, папа, ты здорово налег на пудинг, — поддразнил его Финн.

— Рождество бывает раз в году, — возразил отец. — Надо пользоваться случаем.

Все со смехом согласились, поднялись и пошли вслед за Алекс, которая направилась на веранду, откуда была видна взлетная полоса. Внутренне напрягшись, она не смогла ускорить шаг.

Самолет коснулся земляной взлетной полосы как раз в тот момент, когда Алекс отворила стеклянную дверь. Инстинктивно она вцепилась в перила веранды, увидев небольшой самолетик, скакавший навстречу ей. На его хвосте красовалась надпись «Принс-эйр».

Неужели все-таки Эрни? Что же ей тогда делать? Сердце Алекс разрывалось между трепетной надеждой и яростным неприятием, желудок словно свело судорогой. Вся ее семья высыпала на веранду в полной готовности приветить гостя или оказать помощь попавшему в беду.

— Что там написано на хвосте? — нетерпеливо спросил Финн: самолет в этот момент разворачивался на полосе.

Не было смысла молчать. Алекс облизнула сухие губы и ответила, стараясь, чтобы голос не выдал обуревающих ее эмоций:

— «Принс-эйр»

— Ага, Эрни, — с удовлетворением произнес Патрик Шонесси.

Алекс резко выпрямилась и повернулась к отцу. Она так и не спросила его, о чем они беседовали той ночью.

— С чего ты взял, папа? — спросила она.

Самолет неумолимо приближался к дому, но пилота пока еще не было видно.

— Да ни с чего. Просто сегодня подходящий день.

— Для чего подходящий?

Алекс так и впилась в отца взглядом. Тот пожал плечами.

— Для того чтобы наведаться к нам в гости. Праздник, однако.

— Эрни все время навещал меня в больнице и подарки носил, — безмятежно вмешался Дуглас. — Пойду его встречу.

И он сделал шаг к лестнице, ведущей с веранды.

— Нет! Стой!

Протест и приказ вырвались из Алекс прежде, чем она успела понять, что говорит. Дуглас повернулся и удивленно воззрился на сестру.

— Ты чего? — спросил он, видя, что та не спешит объяснить.

А у Алекс перехватило дыхание. Она не знала, что говорить, что делать. Она была просто не готова к происходящему.

— Мне кажется, у Эрни частное дело к Александре, Дуг, — вмешался отец. — Так что пусть она его встретит первая… и поговорит с ним.

— А… — И Дуглас, посветлев лицом, отошел в сторону, уступая дорогу. — Ну, тогда иди, сестренка!

Алекс ничего не оставалось, как пойти вперед. Сжав зубы, она принудила свои ноги повиноваться. Отец был прав. Если это Эрни, лучше встретить его не здесь, а у самолета, чтобы родные хотя бы не слышали разговора. Но с глаз их все равно никуда не деться… Спускаясь по лестнице, Алекс чувствовала на себе любопытные взгляды родных.

Самолет остановился, моторы замолчали. Может, это и не Эрни, подбадривала себя Алекс, однако ее плечи невольно распрямились. Жаркое солнце припекало голову. Захотелось прикрыть глаза рукой, но Алекс показалось, что этим она выкажет свою слабость.

Неожиданно страх и паника исчезли. Если это Эрни… что ж, пусть говорит. Она найдет, что ему ответить.

Дверца кабины отворилась, и на землю Шонесси спрыгнул Эрни Принс.

Алекс замерла на месте. Он таки прилетел! Бросил свою семью в Рождество и прилетел сюда, к ней!.. Она была слишком далеко, чтобы читать в его глазах, но даже издали чувствовала напряжение, которое, подобно кругам от брошенного в воду камня, исходило от Эрни.

У него слишком много власти надо мной, думала Алекс. Неужели так будет всегда? Неужели без него моя жизнь будет похожа на пустыню — безжизненную и бесконечную? Нет, я конечно же могу обойтись без Эрни. Но беда в том, что не хочу этого. Эрни вносит в мою жизнь радость, блеск и счастье… а еще беды, несчастья и неприятности, напомнила Алекс себе самой. И как бы я ни желала его, одной физической привлекательностью не обойтись, чтобы завоевать меня.

Она хотела от него большего, гораздо большего. Если Эрни рассчитывал, что Алекс бросится к нему и повиснет на шее, то очень сильно ошибся. И если именно этого ждал, то пусть стоит здесь хоть до Судного дня. Он, конечно, прилетел сюда, к ней, но этого мало. Пусть докажет, что она, Алекс, хоть что-то значит для него. Нет, не «хоть что-то», а все!..

Эрни стоял и чувствовал, что сходит с ума. Сейчас он желал Алекс еще сильнее чем тогда, в вечер свадьбы Родерика и Вивиан. Ему нужна эта женщина. Она была тем, чем не могла стать для него ни одна другая женщина на свете.

Как странно… Он прежде не считал Алекс красавицей. Все эти годы твердил себе, что есть немало женщин более привлекательных, красивых, сексуальных, не говоря уж о том, что более доброжелательно настроенных, чем Александра Шонесси. Но теперь думал совершенно иначе. Более прекрасной женщины не существовало на земле!

Сейчас голову Алекс словно окружало сияние: в послеполуденном свете ее волосы горели, как огненный нимб. А ясная голубизна глаз! Эрни любил даже ее неисправимо девчачьи веснушки, которые сама она так ненавидела: почему-то они пробуждали в нем нестерпимое желание защитить Алекс. А ее лицо… Никакому другому не сравниться с ним в выразительности.

А ее трепетное и щедрое тело, жаркие и сильные объятия… Эрни с трудом подавил желание броситься вперед и обнять Алекс. Нет, он явился сюда не за этим. Прежде следовало завоевать ее сердце.