Русская жизнь-цитаты 21-31.10.2024 - Русская жизнь-цитаты

Андрей Никулин - Единственным приемлемым девизом для обустройства... | Facebook

Единственным приемлемым девизом для обустройства и нормализации России в будущем, подводящим черту под прошлым и дающим людям надежду может быть только "Хорошо не жили. Пора начинать!"

  Андрей Никулин - Единственным приемлемым девизом для обустройства... | Facebook

October 23, 2024 04:56

наталья громова - Зинаида Гиппиус. Дневники. 1919 "Яркий день.... | Facebook

Зинаида Гиппиус. Дневники. 1919 "Яркий день. Годовщина (пять лет!) войны. С тех пор почти не живу. О, как я ненавидела ее всегда, этот европейский позор, эту бессмысленную петлю, которую человечество накинуло на себя! Я уже не говорю о России. Я не говорю и о побежденных. Но с первого мгновения я знала, что эта война грозит неисчислимыми бедствиями всей Европе, и победителям и побежденным. Помню, как я упрямо, до тупости, восставала на войну, шла против если не всех, -- то многих, иногда против самых близких людей (не против Д. С. (Мережковский.), он был со мной). Общественно -- мы звука не могли издать не военного, благодаря царской цензуре. На мой доклад в Религиозно-Философском О-ве, самый осторожный, напа-дали в течение двух заседаний. Я до сих пор утверждаю, что здравый смысл был на моей стороне. А после мне приходи-лось выслушивать такие вопросы: "вот, вы всегда были против войны, значит, вы за большевиков?" За большевиков! Как будто мы их не знали, как будто мы не знали до всякой революции, что большевики -- это перманентная война, безысходная война? Большевистская власть в России -- порождение, детище войны. И пока она будет -- будет война. Гражданская? Как бы не так! Просто себе война, только двойная еще, и внешняя, и внутренняя. И последняя в самой омерзительной форме террора, т.е. убийства вооруженными -- безоружных и беззащитных".

  наталья громова - Зинаида Гиппиус. Дневники. 1919 "Яркий день.... | Facebook

October 23, 2024 04:56

Казанские смотрины, или Война не позволяет России использовать возможности БРИКС - Русская служба The Moscow Times

Казанский саммит, как ни относись к БРИКС, — примечателен. Это первое и пока единственное мероприятие такого масштаба за последние десятилетия, проходящее в стране, совершившей акт вооружённой агрессии в отношении соседа. Уже сам по себе этот факт указывает на то, что правила поведения в мире существенно изменились. Кроме того, с расширением (уже случившимся и наверняка ещё предстоящим) БРИКС утратил статус группы многообещающих в экономическом отношении стран (напомню, что название БРИК было предложено Дж. О’Ниллом из Goldman Sachs как указание на инвестиционно привлекательные новые рынки) и теперь объединён прежде всего ощущением «незападной» ориентации его участников. И все они не без интереса наблюдают за тем, сможет ли новая группа стать международным объединением со своими нормами, целями и ориентирами. Насколько успешной станет рекогносцировка, скоро узнаем. Пока в качестве единственного значимого пункта повестки дня значится «создание совместного платежного механизма с использованием национальных валют», и это понятно: сложно создавать новый мир в условиях, когда не можешь ни шагу сделать без финансовой инфраструктуры старого. Россия,  выступающая в последнее время в виде минного трала, заинтересована в данной теме как никто иной — но сейчас крайне сложно сказать, о чем думают ее партнеры: о том ли, как создать альтернативные платежные механизмы, или как не оказаться отлученными от существующих — Китаю, например, за связи с той же Россией США уже пригрозили финансовыми санкциями. Страны БРИКС, как ни крути, имеют пока товарооборот с развитыми странами, почти вчетверо превышающий их взаимную торговлю между собой, а в последней около 85% транзакций осуществляется с участием Китая. Поэтому (могу ошибаться) тема должна трансформироваться в обсуждение вопроса, хочет ли КНР начать превращаться в альтернативного Соединённым Штатам глобального финансового игрока. Без какого-то внятного китайского решения на этот счёт БРИКС не имеют никаких перспектив — просто потому, что для любого объединения в наши дни нужен экономический фундамент. Россия не может и не сможет его предложить. Она больше всех прочих заинтересована в том, чтобы у Запада не получалось проводить его санкционный курс, но находится в ситуации, когда может выдвигать только лишь политические инициативы: у Москвы нет ни ликвидности, ни технологий, ни возможности свободно торговать с большинством других стран. Пока единственное, что способен создать Кремль, — это своего рода полуподпольную глобализацию, когда нефть перевозится «серым» флотом, западные товары тихо просачиваются по каналам «параллельного» импорта, авторские патенты и права просто отменены, а собственность инвесторов кондиционирована их политической лояльностью. Участие в такой системе может принести много выгод — но только до тех пор, пока оно не слишком афишируется, и поэтому реальности российской экономики никак не могут стать основой для какого-либо международного объединения. Вряд ли можно надеяться, что нынешняя мировая хозяйственная система не столкнётся с вызовами в мире XXI века. Она действительно существенно устарела и многим категорически не нравится — по реальным поводам или без таковых. Проблема заключается в том, что экономическое соперничество не может быть эффективно, пока в мире идет «горячая» война — военная логика предполагает не выбор оптимального решения, а достижение цели любыми средствами. И оказывается, что политика России высвечивает масштаб реального или потенциального конфликта между the West and the Rest, способствует появлению массы желающих вступить в БРИКС или лучше присмотреться к нему (именно это, собственно, и представляется самой сутью казанского мероприятия) — но одновременно и блокирует реальные проекты, способные развиться внутри нового блока. Поэтому — хотя было официально объявлено, что в Казани не состоится никакой специальной сессии или заседания, посвящённых войне в Украине, — тема этого конфликта будет присутствовать при обсуждении любого пункта повестки дня. И тот факт, что страны БРИКС не только не могут положить конец самой большой войне в центре Европы за почти восемьдесят лет, но и даже не в состоянии настоять на серьезном обсуждении этого важнейшего вопроса на саммите в России, лучше всего остального указывает, в какой степени новый блок может претендовать на