Звёзды в наследство - Хоган Джеймс Патрик

Преодолев очередной шлюз, они оказались на нижнем уровне тамбура номер три. Воздух дрожал от рокота и выбраций невидимых машин. Дальше короткий коридор, наконец-то, привел группу в нижний аппаратный зал. Он выглядел, как настоящий лабиринт из консолей и кабинок с оборудованием, за которыми работало с дюжину операторов, все как один сосредоточенных на своих задачах. Одна из длинных стен была сделана целиком из стекла – сквозь нее открывался панорамный вид на работы, ведущиеся внизу, за пределами аппаратного зала. Когда они выстроились у стекла, чтобы полюбоваться видом, к ним присоединился лейтенант Кэмерон.

Перед ними раскинулся пол гигантского собора, не меньше двухсот семидесяти метров в длину и тридцать в высоту, прорубленный и вытопленный в толще сплошного льда. Его грубые серовато-белые стены искрились в ярком свете бесчисленных дуговых ламп. Пол представлял собой нагромождение настилов из стальной сетки, подъемных кранов, рабочих платформ, балок, труб, шлангов и всевозможных машин. Левая стена, протянувшаяся к дальнему концу туннеля, несла на себе целый каркас из лестниц, строительных лесов, мостиков и кабин, поднимавшихся до самой крыши. Повсюду виднелись громоздкие усиленные скафандры десятков людей, суетившихся в рабочем угаре посреди атмосферы нагнетаемого аргона – ее назначение было исключить риск от взрыва метана и других газов, которые могли выделиться в процессе таяния льда. Но глаза собравшихся были прикованы к правой части туннеля.

Почти всю его длину, насколько хватало глаз, занимала огромная стена из гладкого черного металла, который вырастал из пола и, закругляясь, поднимался вверх, теряясь из виду где-то под потолком пещеры. Несмотря на свои исполинские размеры, она была лишь частью какого-то гигантского цилиндрического объекта, который лежал на боку и большей частью, по-видимому, находился в глубине ганимедского льда ниже уровня пола. У ближнего края, рядом с диспетчерской, от цилиндра ответвлялось массивное, искривленное крыло, которое охватывало пространство у них над головами наподобие моста и уходило далеко влево, где терялось внутри ледовой толщи. Вдоль основания стены, где сходились лед и металл, то тут, то там виднелись двухметровые отверстия, отмечавшие выходы из сети головных туннелей, прорытых под, над и по обе стороны от артефакта.

Он был гораздо больше Веги. Никто не знал, как долго он пролежал в этом месте, погребенный под вечным ледяным покровом Ганимеда. Но собранные со спутников расчеты результирующих векторов напряженности поля оказались верны: внизу точно находилось что-то большое и это явно не были обычные залежи руды.

– Вот так тааак, – выдохнул Станислов, после долгого разглядывания панорамы. – Значит, это он и есть, да?

– Большой! – присвистнув, добавил Питерс. Адъютанты прилежно повторили умонастроения начальства.

Станислов повернулся к Миллзу. – Стало быть, готовы к судьбоносному моменту, Капитан?

– Да, сэр, – подтвердил Миллз. Он жестом указал место, расположенное примерно в шестидесяти метрах от них, где у стенки корпуса уже собралась группа людей в окружении разнообразного оборудования. Рядом с ними во внешней оболочке было прорезано прямоугольное отверстие площадью немногим меньше квадратного метра. – Первая точка входа будет здесь – примерно посередине корабля. Внешний корпус состоит из двух слоев; нам уже удалось пробиться сквозь оба. Дальше находится внутренняя оболочка… – Для удобства гостей он указал на дисплей рядом с наблюдательным окном, где отверстие было показано вблизи.

– Предварительное сверление показывает, что эта оболочка состоит из одного слоя. Как видите, наружу из нее выдается несколько клапанов – мы установили их, чтобы взять образцы внутренней атмосферы, прежде чем приступать к полноценному вскрытию. Кроме того, мы заполнили аргоном полость за точкой входа.

Перед тем, как изложить дальнейшие подробности операции, Миллз обратился к Кэмерону. – Лейтенант, будьте добры, проведите финальную проверку линий связи.

– Так точно, сэр. – Кэмерон вернулся к управляющей консоли в конце зала и обвел взглядом блок экранов.

– Полынья Подземке. Прошу ответить.

В поле зрения камеры показалось облаченное в шлем лицо коммандера Стрейси, руководившего работами рядом с корпусом судна. – Все проверки успешно пройдены, – отрапортовал он. – Готовы продолжить, ждем дальнейших распоряжений.

– Полынья Копру. Сообщите о качестве связи.

– Аудио- и видеосигналы передаются четко и без помех, – отозвался дежурный оператор из купола высоко над ними.

– Полынья Ганимед-Центру. – Кэмерон обратился к третьему экрану, показывавшему Фостера с главной базы, располагавшейся примерно в тысяче километрах к югу.

– Порядок.

– Полынья Юпитеру-4. Прошу ответить.

– На всех каналах чисто, проблем не наблюдается. – Последний ответ пришел от зам. руководителя миссией на экране номер четыре, который был на связи из мозгового центра в самом сердце полуторакилометрового флагмана миссии “Юпитер-4”, в данный момент располагавшегося на орбите в трех с лишним тысячах километров над Ганимедом.

– Все каналы в порядке и готовы приступать, сэр, – сообщил Миллзу Кэмерон.

– В таком случае продолжайте, лейтенант.

– Так точно, сэр.

Кэмерон передал приказ Стрейси, и массивные фигуры, стоявшие у корпуса корабля, неуклюже взялись за дело, опустив к обшивке бур, свисавший с опорной балки. Группа у окна молча наблюдала, как сверло безжалостно впивается во внутреннюю стенку судна. Наконец, бур отвели назад.

– Первоначальное проникновение завершено, – сообщил голос Стрейси. – Разглядеть что-либо внутри не представляется возможным.

Спустя час, на оголенной поверхности металла красовался узор из высверленных отверстий. Когда внутрь посветили фонарями и вставили телевизионный зонд, на экране появилось фрагментарное изображение полости, почти целиком занятой трубами и различными оборудованием. Вскоре после этого команда Стрейси начала разрезать панель при помощи сварочных горелок. Миллз предложил Питерсу и Станислову понаблюдать за процессом лично. Выйдя из аппаратного зала, троица спустилась на нижний этаж и через несколько минут, уже в скафандрах прошла через воздушный шлюз и оказалась в туннеле. Когда они добрались до проема, металлический прямоугольник как раз откидывали в сторону.

Прожекторы подтвердили общую картину, которую удалось рассмотреть через просверленные дыры. После проведения предварительного визуального осмотра вперед вышли два сержанта, которые до этого момента стояли наготове, не вмешиваясь в происходящее. Их ранцы подключили к линиям связи, а им самим выдали передвижные кабели, фонарики и сумку с инструментами и вспомогательными приспособлениями. Другие члены команды тем временем сглаживали зазубренные края дыры при помощи накладок из липкого пластика, чтобы исключить повреждение линий связи. Далее работники зафиксировали раздвижную алюминиевую лестницу, предварительно опустив ее внутрь полости. Сержант, которому предстояло, войти первым, развернулся на краю дыры, осторожно нащупал ногами верхнюю ступеньку и, спускаясь дюйм за дюймом, исчез внутри отверстия. Как только его ноги вновь оказались на твердой поверхности, за ним последовал второй.

В течение двадцати минут они пробирались сквозь механические джунгли, вертясь и изворачиваясь посреди беспорядочных теней от проникавших в дыру потоков света. Идти приходилось медленно; из-за того, что корабль, по-видимому, лежал на боку, было не так-то просто отыскать внутри него горизонтальные поверхности. И тем не менее, кабели продолжали змеиться, шаг за шагом уходя все глубже в темноту. Спустя какое-то время сержанты остановились у переборки, расположенной в носовой части отсека. На экранах снаружи было видно, что путь перегородила дверь, через которую им предстояло попасть дальше вглубь корабля; она была сделана из серебристого, как сталь, металла, и выглядела довольно прочной. К тому же она была больше метра шириной и около трех – в высоту. После долгого обсуждения было принято решение, что единственный выход – это вернуться к месту вскрытия корпуса, чтобы взять дрели, паяльные лампы и прочее оборудование, необходимое для повторного сверления, продувки, заполнения аргоном и резки. Судя по виду двери, работа могла занять немало времени. Миллз, Станислов и Питерс вернулись в аппаратный зал и, забрав остальную группу, поднялись на поверхность, чтобы пообедать в наземном комплексе. Спустя три часа они вернулись.