Фрейлина под прикрытием - Елена Шмидт

могу я понять эти дворцовые развлечения. Ну какая разница сколько перьев торчит у тебя из головы! Главное, чтобы там мозги были! Но, очевидно, в дворцовой жизни я чего-то недопонимала, потому что две высокородные леди Анетт и Натье чуть не подрались веерами, не поделив последние метры понравившегося им кружева. Модистка предлагала его заменить, объясняя, что после праздников такой товар подвезут, но фрейлины были непреклонны! Без него наряд, по их мнению, был ни на что не годен. В итоге они надоели даже Офелии, и та сама выбрала им платья. Я сидела и молча злорадствовала, зная манеру принцессы делать из всех павлинов.

Сама я отмахнулась от обсуждений с модисткой моего костюма, сказав, что полностью полагаюсь на вкус принцессы, что она придумает, то и надену. Уж как-нибудь переживу очередное произведение. Я очень надеялась, что вскоре это всё закончится. Принц, наконец-то, уберётся в своё королевство, а я навещу семью. И обязательно куплю младшеньким платья!

Вечером к нам на ужин явились три виконта — два настоящих и один липовый. Сопровождал их, как и следовало ожидать, носатый. Принцесса тут же принялась обсуждать предстоящую сценку с виконтом Этью. У того от счастья, по-моему, началось головокружение. А как ещё объяснить его слегка перекошенную улыбку!

Лорд Родман, он же носатый, с ухмылкой наблюдал за всем этим представлением, а я размышляла, что мне придумать, чтобы его тоже взяли играть, хотя бы конём.

Ужин проходил чинно в белой парадной столовой дворца. Овальный стол был рассчитан примерно на двадцать посадочных мест. Я уже почти не обращала внимания на всякие позолоченные завитушки на дверях и стенах, весь дворец был улеплен ими. А вот картины заинтересовали — сплошь натюрморты с подстреленной дичью. Прямо садистские картинки какие-то!

— Это что, — не выдержав, повернулась к носатому, который уселся за стол между мной и Бетти, — для поднятия аппетита?

— А… Графиня… Простите, а вас что-то смущает? — он, наконец, повернулся ко мне, хотя до этого только и делал вид, что счастлив общаться с леди Татл, которая щебетала, не останавливаясь, рассказывая ему, как она рада их знакомству. Да и вообще не мог бы он её сегодня вечером проводить, а то она, видите ли, дорогу до своей комнаты запамятовала. «Вот кому надо было бы голову всю перьями утыкать, а то мозги там явно отсутствовали.» И почему это меня так раздражало?!

— Птичек жалко, — буркнула я, кивая на ближайшее произведение искусства.

— С каких это пор вы стали вся такая чувствительная? — с издёвкой спросил он, рассматривая моё, по всей видимости, недовольное лицо. — Только недавно, помнится, вы не испытывали никаких сантиментов!

— Я подвержена перепадам настроения, — я со злостью воткнула нож в кусочек отбивной и принялась яростно пилить его.

— Графиня, пожалейте тарелку, вы же её сейчас пополам разрежете.

— А леди Сефилис у нас не обучена правилам хорошего тона! — влезла в нашу перепалку графиня Татл. — Сознайтесь, Габриэль, что ваше знание этикета хромает.

— Зато удар правой хорошо поставлен, — пробормотала я себе под нос, но лорд Родман умудрился услышать и неприлично громко расхохотаться.

— Керр! — принц Эдвард даже привстал, чтобы посмотреть на носатого. — Поделитесь своим весельем, мы тоже хотим немного расслабиться.

— Не могу, виконт, здесь леди, а мне из-за слов леди Габриэль вспомнился не совсем приличный анекдот.

— Не забудьте потом рассказать. Кстати, леди, кто желает прогуляться после ужина в саду? Мы привезли с собой сани, можем покатать.

Как и следовало ожидать, желали все. А потому через час мы прошествовали в сад, где нас ожидал сюрприз в виде горки, нескольких саней, которые надо самим тянуть, и ещё человек двадцать местной знати, коим надлежало исполнять роль коней. Больше всего толпе мужиков обрадовались оставшиеся не у дел фрейлины. Я испытывала куда меньше восторга, потому что посреди новоприбывших оказался мой так называемый жених.

— Дорогая! — меня со спины обхватили тонкие мужские руки. Я по инерции чуть не звезданула локтем в ребро, хорошо барон тут же затарахтел. — Я скучал! Вы себе не представляете, как я рад вас видеть!

— Барон, — я расцепила его захват и развернулась. — Я тоже вся обвалялась в радостях.

— Что? — слегка опешил он. — Ах, я понял, вы так пошутили!

Пока я раздумывала, а не послать ли мне Какеля куда подальше, как заметила пристальный взгляд носатого.

— Конечно, пошутила, дорогой Оук, — я подхватила под руку доставшегося мне от доброй графини Легран хлюпика, — я вообще шутница. Мне так вас не хватало! Вы знаете, что мы с вами участвуем в сценке? — заговорщически прошептала я ему на ухо, косясь при этом на лорда Родмана. Он явно злился от близости ко мне барона.

— В сценке! — округлил глаза барон. — В какой сценке? Я не хочу!

— Вы будете там моим мужем… — пропела я ему, притягивая к себе.

— Тогда согласен, когда начинаем репетировать?

— Что вы делаете? — подскочил к нам Керр, видать не выдержав наших перешёптываний.

— А что вам, собственно, надо? — выгнул хилую грудь барон Какельт. — Я общаюсь со своей дамой.

— А я обещал покатать графиню на санях! — выпалил Керр, а я от удивления вытаращила на него глаза. Когда он это обещал, что-то я не припомню.

— Я сам её покатаю! — барон постарался оттолкнуть лорда Родмана плечом и потащил меня к саням. Фрейлины пока не рисковали воспользоваться этим видом транспорта, а потому они все стояли нетронутыми. — Садитесь, Габриэль! — приказал мой провожатый, указав на крайние.

Я посмотрела на достаточно тяжёлые деревянные сани с наброшенной на спинку шкурой, а потом на своего полудохлого женишка. И вот как он собрался меня тащить? Но решила не спорить. Если у кого-то давно не было геморроя, то это совсем не моя вина, что он хочет им обзавестись. Я забралась в сани, укрылась шкурой и сообщила, что готова к катаниям. Барон Какельт был большого мнения о своих возможностях, а потому мы метров десять проехали довольно быстро, затем скорость замедлилась, а потом сошла на нет. Моя тягловая лошадь, по всей видимости, совсем выдохлась и хлопнулась на стоящую рядом скамейку.

— Не могу больше, — пожаловался барон, — они такие тяжёлые…

— А я вам говорил, — подошёл к нам