Знак Берендея. Язык до Китежа доведет - Дмитрий Хорунжий

сединой на морде. — Пращур-то наш, что Ивану-царевичу служил, силён да могуч был. Коня съедал, бараном закусывал. Да и сам царевич от силы пуда три весил, — он повернул морду ко мне, прищурился. — А в тебе, мил друг, сколько? Поди, все семь будут?

— Ну… Чуть больше, — смущённо признал я, мысленно переведя пуды в килограммы. — Правда, не удивлюсь, если после здешнего гостеприимства и восемь наберётся.

— Вот, — подвёл итог вожак. — Неужто не жалко нас, бабуль? Где это видано, чтобы медведь на волке катался? В блин поминальный сплющит. Кто ж тебе дичь свежую приносить будет, от оборотней оберегать…

— … Да от вампиров! — Радостно подхватила старушка. — И где вас, голуби мои сизомордые, ночью носило, когда эти твари черзовы ко мне на двор заявилися?

Зверюги смущённо переглянулись, вздохнули и дружно опустили лобастые головы.

— Извиняй, Ягуся, струсили мы, — нехотя признался вожак. — Ведомо ж тебе, что вампиры проклятые могут волками дикими повелевать. А нас, хоть мы и не твари бессловесные, так окрутят, так очи отведут, что друг дружке хвосты поотгрызаем. И хорошо, ежели только хвосты…

— Да знаю я, Серый, знаю. Пошутила просто, — рассмеялась старушка. — Совета вашего спросить хочу. Подскажите, как добру молодцу со всем его скарбом до Китеж-града стольного добраться? Не пёхом же в такую даль топать.

Вожак сел и задумчиво почесал в затылке левой задней лапой. Подчинённые, соблюдая волчью субординацию, с уважением за ним наблюдали.

— Может, дашь ему свой велосипед? — Изрек, наконец, Серый. — Глядишь, дней за десять и докатится.

Представив бойкую старушку верхом на велосипеде, я тихонько хмыкнул.

— Дала бы, — вздохнула Баба Яга. — Да у меня его на той неделе Леший наш одолжил. В Дальнюю Сосновку, к брату на свадьбу поехал. Они там ещё седмицу-две гудеть будут.

— Хреново, — пригорюнился волк. — Как назло, и для тыкв не сезон, а то живо в карету бы превратила. Мышей-то, поди, полон амбар? Целый табун сотворить можно.

— Тоже мне, Крёстную Фею нашёл, — фыркнула старушка. — Не та у меня специальность. Да и не успел бы он до полуночи тыщу вёрст отмахать. Сам знаешь, дольше эти заклинания не работают.

— Это да, — признал Серый. — Иначе ты ему из любого камня или деревяшки лошадку сотворила бы.

— Из деревяшки? — Яга наморщила лоб. — Точно, из деревяшки! Серенький мой, ты не волк, ты диво лесное!

Спотыкаясь, она кинулась в избу и принялась там чем-то хлопать, скрипеть и шуршать.

Мы с волками недоумённо переглянулись.

— Вот, нашла! — Победно воскликнула бабуля, появляясь на крыльце. — Повезло тебе, дружок, последний остался. Довольно редкая вещица.

Она вложила что-то мне в руку. Это «что-то» оказалось большим золотистым жёлудем размером чуть поменьше среднего куриного яйца.

— И что мне делать с этим свинским деликатесом? — Поинтересовался я. — Ездового кабана приманивать?

— Ты о Деревянном коне когда-нибудь слыхал? — Вопросом на вопрос ответила Яга.

— Ну, кажется, что-то когда-то читал, — мне почему-то представилась гнилая коряга на четырёх кривых сучках, неспешно ковыляющая по лесной дороге.

— Ясно. Значит, не слыхал, — резюмировала бабуля. — В твоей руке — семя Деревянного коня. Мужеская особь этого растения может вырасти в любое животное, годное для передвижения. Надобно только сильно этого захотеть.

— Как это?

Вместо старушки ответил Серый.

— О, друг, очень просто: протопаешь денёк с грузом, и к вечеру нужные мысли-желания сами в голову и влезут! — Хохотнул он, сверкнув белоснежными клыками.

Стая поддержала вожака весёлым рявканьем.

— Ну да, ну да, — скептически хмыкнул я. — Значит, встану утром, а рядом ждёт чудесный конь, готовый верой и правдой служить мне до самой смерти?

— По инструкции где-то так и должно быть, — подтвердила Яга. — Появится чудо-зверь, которого ни поить, ни кормить не надобно. Только служить тебе он будет лишь до тех пор, покуда в пути не повстречается вам женская особь.

— Деревянная лошадка, что ли? Она на колёсиках?

— Нет, «кобылка» — простое растение, с корнями и ветками, потому всегда стоит на месте. При встрече они с Конём сплетаются в единое древо, которое скоро расцветает, а уже через седмицу начинает плодоносить.

— Интересный способ размножения! — Восхитился я, пряча жёлудь в карман жилетки. — Выходит, чтобы отыскать свою половинку, этот жеребчик обязан вступить в симбиоз с человеком?

— Ну и словечки ты вворачиваешь, — покачала головой старушка. — Да, без помощи человека семя так и останется простым жёлудем. Главное, не потеряй его, и не забудь посадить в землю: в карманах кони не растут. Да, вот ещё: пока искала тебе средство передвижения, обнаружила сию вещицу, — она показала мне что-то, напоминающее круглый карандаш с двумя колпачками на концах. — Знакомься: ореховый прутик. Сказку читал?

— Это тот, который всё уменьшает и увеличивает в сорок раз? — вспомнил я. — Читать не читал, а мультик в детстве смотрел. Так это он и есть?

— Не совсем. Карманно-походный вариант, для особо тяжких и объёмных грузов. Чего им коснёшься, увеличится или уменьшится в три раза. Вот, гляди!

Яга расчехлила один из концов прутика и дотронулась им до моей сумки. Та в тот же миг стала расти, пухнуть, и скоро заняла собою всё крыльцо.

— Черз лысый! — Прохрипела старушка, прижатая к стене. — Концы попутала… Сейчас поправим!

Скоро сумка приобрела размер борсетки, а рюкзак и корзинка свободно уместились в кармане жилетки.

— Вот спасибо, Ягуся! — Обрадовался я. — Проблема с багажом отпала, можно и выдвигаться.

— Не спеши, Арсений. — Хозяйка ухватила меня за локоть и увлекла в избу. — Неспокойно сейчас на большой дороге. Разбойнички пошаливают, нечисть да нежить лесная распоясалася. От стрыг, шишиг да упырей поганых житья не стало. Надобно тебе доспех какой да оружие подобрать.

Она подошла к сундуку, с кряхтением откинула массивную крышку и извлекла небольшой холщовый свёрток. Под слоем старых тряпок обнаружилась великолепная кольчуга. Плотно сплетённая из множества колечек, украшенная блестящими камушками, она была тонкая, как полотно.

— Красивая вещь, правда? — С гордостью спросила Яга, поднося кольчугу к окну так, что та заискрилась на солнце. — И очень полезная. Ни клинок, ни стрела её не пробьют, а когда надеваешь, вес почти не ощущается. Старинная гномья работа.

Я