Полюс капитана Скотта - Богдан Сушинский

— Но это явно не исследовательский подход.

— Все научные изыскания мы, неученые викинги, возлагаем на ученую экспедицию британца Скотта. Доктрина Амундсена — это доктрина викингов: флаг — на полюс, после чего без потерь вернуться на базу «Фрамхейн», свернуть её и тотчас же покинуть эти «приветливые» берега.

— План, прямо скажем, незамысловатый, — скептически подытожил Пеннел.

— Повторюсь, господа: «доктрина викингов». Этим все сказано. Уже сейчас наши вспомогательные группы, не растрачивая ни сил, ни запасов, продвигаются в сторону полюса! — продолжал тем временем Ертсен уверенно излагать «полярную доктрину» Амундсена. — Только в сторону полюса! Закладывая там склады и выстраивая обведенные снежными валами иглу, в которых основная группа могла бы найти надежный приют при любой, пусть даже самой жестокой, непогоде. После нас сюда придут сотни экспедиций, которые исходят, опишут, исследуют, измерят и выверят, дадут названия и нанесут их на карту… Но первый покоритель полюса на века останется первым, поскольку все прочие будут уже вторыми. И весь мир будет помнить, что первым вновь оказался норвежец — вот в чем суть полярной доктрины Амундсена!

«Многое я отдал бы за то, чтобы капитан Скотт мог слышать эти рассуждения норвежца, — молвил про себя Кемпбелл. — Возможно, тогда он совершенно по-иному выстраивал бы свою собственную „полярную доктрину“, сохраняя людей и животных для того единственного, ради чего действительно стоит жертвовать и этими людьми, и этими животными. Но… судя по всему, Скотт так и не способен понять, насколько он расточителен в своих ресурсах!»

17

Британцы уже подошли к трапу, чтобы спуститься в свой китобойный баркас, когда на палубе показался рослый худощавый джентльмен в короткой меховой куртке с высоким пышным воротом. После того как Ертсен отрекомендовал его как командира судна, Торвальд Нильсен великодушно поприветствовал англичан вежливым, великосветским склонением головы.

— Надеюсь, отдых английских подданных на судне Норвежского королевства был приятным?

— Несказанно приятным, сэр, — процедил Кемпбелл. — Рады будем видеть вас и господина Амундсена на «Терра Нова» с ответным визитом. В любое удобное для вас время.

— Ваше приглашение будет передано, — с той же вежливостью дворецкого заверил их командир барка.

…А спустя два часа после возвращения британцев на свое судно, которое стояло теперь у прибрежного глетчера, в четверти мили от «норвежца», из-за ближайшей скалы на прибрежную равнину выскочила собачья упряжка с каюром и пассажиром.

— Вот и гонец от Амундсена вернулся, — прокомментировал ее появление Пеннел, который только что проследил за швартовкой судна.

— А сам Амундсен разве не с ним? — спросил Кемпбелл, берясь за подзорную трубу.

— Если он таковым представится, — пожал плечами Пеннел, пребывая в таком же подавленном состоянии.

Все то время, которое прошло с момента возвращения на «Терра Нова», лейтенант Кемпбелл чувствовал себя так, словно уже через час должен докладывать Скотту, что соперник, оказывается, давно у «стен» Антарктиды и даже стучит рукоятью меча в ворота, вызывая на поединок.

— Здесь — лейтенант Кристиан Преструд! — в рупор прокричал человек, который только что подъехал на нартах к их «причалу». — С кем имею честь?!

Кемпбелл тоже взял из рук вестового матроса предусмотрительно доставленный рупор и прокричал в ответ:

— Я — лейтенант Кемпбелл! Первый помощник капитана! Слушаю вас, лейтенант!

— Командир Национальной экспедиции Его Величества короля Норвегии господин Руал Амундсен приветствует британскую экспедицию в бухте Китовой! Он также приглашает вас, лейтенант Кемпбелл, и ваших спутников к себе, на основную экспедиционную базу «Фрамхейм»!

Британские офицеры переглянулись.

— Вызов нужно принимать, господа, — поспешил с советом Левик. — Пока вы будете исполнять роль восторженных гостеприимством почетных гостей, я постараюсь познакомиться с их врачом и выведать все, что только можно, об экспедиции, средствах, а главное, сроках похода к полюсу.

— Амундсен ждет вас уже сегодня! — напомнил норвежец. — Мы готовы выделить вам еще одну упряжку и каюра! Всего четыре мили от береговой стоянки!

— Наша группа будет состоять из трех офицеров, — прокричал Кемпбелл, — меня, штурмана судна лейтенанта Пеннела и лейтенанта, корабельного доктора Левика!

— Сочтем за честь провести время в столь достойной компании! — последовал ответ Преструда.

Кемпбелл еще на какое-то время замешкался, но затем, отбросив сомнения, назначил старшим на судне лейтенанта Пристли и приказал Пеннелу вновь спускать на воду китобойный баркас.

Лейтенант Преструд оказался приземистым рыжебородым увальнем, фигурой и походкой напоминающим медведя, который забыл, что давно должен был впасть в зимнюю спячку. Это был добродушный розовощекий здоровяк, которого совершенно не интересовали закулисные игры руководителей двух экспедиций и который искренне радовался самой возможности увидеть перед собой новых людей, пришедших на незнакомом судне. Замкнутый экспедиционный круг людей и ледовая пустыня Антарктиды явно тяготила Преструда; его широкая душа нуждалась в такой же широте общения.

Все они легко могли разместиться на одних нартах. Однако, узнав, что Амундсен не намерен прятать свою базу «Фрамхейм» от англичан и вообще настроен по отношению к ним благодушно, командир «Фрама» Нильсен решил, что неправильным будет держаться в стороне от людей Скотта и вместе со своим первым помощником Ертсеном тоже поспешил на берег. И вскоре в экипаже первых нарт, ведомых матросом-каюром, оказались Преструд, Нильсен и Кемпбелл, а вторых — Ертсен, Пеннел и Левик.

— Это правда, что капитан Скотт терпеть не может собачьих упряжек и предпочитает только лошадиные? — первым нарушил молчание Нильсен, очевидно, пытаясь компенсировать холодность, с которой встречал Кемпбелла на борту своего судна. К тому же он явно рассчитывал оказаться среди гостей «Терра Нова».

— У нас в ходу оба вида упряжек, — уклончиво ответил британец.

— Но предпочитает он все же маньчжурских пони, — настоял на своем Нильсен. — Представляю себе это зрелище: капитан первого ранга Скотт, гарцующий посреди глетчера на пони! Картина, достойная кисти Микеланджело!

— А капитан, гарцующий на собачьей упряжке, вас не вдохновляет?

— Ну, согласитесь, что собачья упряжка — естественный вид транспорта на всех полярных территориях.

— Взгляните на скалы, открывающиеся по «правому борту», — решил вклиниться в их сомнительный диалог Кристиан Преструд. — Разве их красота не достойна Швейцарских Альп?