Перекрестный галоп - Дик Фрэнсис

Затем мать с Джеком подошли к лошади с двух сторон и начали заталкивать маленькую подушечку, седёлку, под седло. Затем накинули попону для взвешивания, прикрепили ленту с номером, вернули седло на место, туго натянули подпруги вокруг живота. Затем Джек набросил на спину лошади тяжелую попону в красных, черных и золотых тонах, чтоб Сайентифик, не дай бог, не продрог на ветру. Шлепок Джека по шее — и вот Сайентифик вышел на парадный круг на обозрение зрителей, готовых сделать ставки.

«Почему, — подумал я, — шантажист хочет, чтоб проиграл именно Сайентифик?

Потому, что желает победы какой-то другой лошади?

Может, и нет».

Перед тем, как ставки разрешили делать в Интернете, единственными людьми, могущими обогатиться на скачках, зная, что какая-то определенная лошадь точно проиграет, были букмекеры. Это они могли поставить на другую лошадь гораздо больше денег, будучи уверены, что фаворит первым не придет, твердо зная, что выплат по нему не предстоит. Однако в наши дни каждый может стать сам себе букмекером, и для этого надо было «выложить» фаворита в Интернете самым выгодным образом, внушить всем, что он выиграет, зная, что на самом деле проиграет. При этом неважно, какая лошадь выиграет, главное, чтоб не являлась очевидным лузером.

Так кто может выиграть, зная, что Сайентифик первым к финишу не придет? Если б только у меня был доступ, и я смог бы узнать, кто «выкладывал» нашу лошадку в Сети. Но никаких шансов добыть заветные данные не было, даже если б мне и удалось доказать организаторам, зачем мне это понадобилось.

Я рассеянно наблюдал за тем, как двенадцать лошадей, участниц скачек, все ходят и ходят по кругу. Сам я никогда не был азартным игроком и не понимал той страсти и сосредоточенности, с которой понтеры изучают лошадей на парадном круге, перед тем как сделать ставки. Мать неоднократно говорила, что чем лучше лошадь выглядит на круге, тем быстрее будет бежать, что это самый верный индикатор, но лично меня убедить ей не удавалось.

Но вот распорядитель скачек брякнул колокольчиком, и я с интересом стал следить за тем, как Деклан разворачивает лошадь, а затем вместе с матерью и отчимом подошел к владельцу лошади и жокею. Мать устроила целое представление, снимая попону с Сайентифика и проверяя упряжь, но к поводьям и уздечке не притронулась. Деклан стоял со скучающе-равнодушным видом и лишь придерживал голову лошади, затем мать помогла жокею в весе пера впрыгнуть в равно легкое седло.

Жокей вставил ступни в металлические стремена, взял в руки поводья, завязав на концах по узелку, чтоб не разошлись. Еще один короткий круг по рингу, и вот все лошади двинулись к месту старта, а толпа взревела и задвигалась, ища лучшего обзора. Я тоже был среди зрителей.

— Привет, Том, — раздался голос у меня за спиной.

Я обернулся:

— О, привет, — и поцеловал Изабеллу в щеку. Она была с Джексоном и с супружеской парой Кэрравеев.

— Выпить не желаете? — Джексон хлопнул меня по плечу.

Выпивка — самое то, чтоб успокоить нервы.

— Позже, — ответил я. — Сперва хотелось бы посмотреть скачки.

— И мы тоже хотим посмотреть, — сказал Джексон и громко рассмеялся. — Идем к нам в ложу, там можно совместить эти два занятия.

Я пытался разглядеть мать в толпе людей, мне хотелось смотреть скачки с ней. Последний раз огляделся по сторонам, но так и не увидел ни ее, ни отчима. Что ж, может, и к лучшему, подумал я, иначе бы мы просто истрепали друг другу нервы.

— Спасибо, с удовольствием, — сказал я Джексону и улыбнулся Изабелле.

— Вот и славно, — с улыбкой заметила она.

— И еще хотел поблагодарить вас за тот чудесный вечер, — добавил я. — Уже хотел послать вам благодарственную записку.

— Да все нормально, не надо никаких записок, — прогудел Джексон. — Рад знакомству с вами. Вы всем очень понравились. — Он, естественно, не стал упоминать ни о том, что ушел раньше, ни о скандальном своем разговоре с Алексом Рисом.

— Как поживает Алекс? — спросил я и тут же сообразил, что делать этого не следовало.

— Алекс? — Он так и впился в меня взглядом.

— Алекс Рис, — уточнил я. — Ваш бухгалтер.

— А, этот, — пробормотал Джексон и выдавил улыбку. — Этот маленький хитрый хорек заслужил хорошего пинка под зад. — И он громко захохотал.

— Вот как? — Я изобразил удивление. — Знаете, вскоре мне самому понадобится бухгалтер. Даже уже подумывал повидаться с ним. Так вы считаете, что не стоит?

Я играл с ним, и это ему не понравилось. В глазах уже не светились веселые искорки.

— Да приглашайте кого хотите, черт побери, — грубо ответил он.

Поднявшись по ступенькам ко входу в Беркширские ложи, мы встретили Йорков.

— А вот и наш шпион, снова тут как тут, — улыбнулся Ивен.

Я ответил ему улыбкой.

Мы втиснулись в лифт, я прижался спиной к стене, Джулия Йорк стояла прямо передо мной, слишком близко. Ивена наверняка бы хватил удар, знай он, что незаметно для других она умудрялась, пока лифт поднимался, тереться своей круглой упругой попкой, обтянутой тонким шелком, о мой пах. И цели своей добилась, вызвала возбуждение.

Ко времени, когда мы оказались на четвертом этаже, я порадовался тому факту, что могу плотно запахнуть на себе пальто, чтоб избавить себя и других от смущения. Джулия улыбнулась, когда я придержал для нее дверь ложи и пропустил вперед. То была особая, соблазнительная, побуждающая к дальнейшим действиям улыбка — широко раздвинутые губы, между зубами мелькает кончик розового язычка.

— Как-нибудь заглянешь ко мне? — шепнула она мне на ухо, протискиваясь мимо.

Должно быть, подумал я, эта дамочка совсем с ума сошла, если считает, что я приму такое приглашение. Избегать и уклоняться — вот какого рода игры шли здесь. Джексон предложил мне бокал шампанского, я взял его и прошел на балкон, чтобы смотреть на скачки и быть как можно дальше от Джулии Йорк.

— Как думаете, он выиграет? — Я не сразу понял, что заговорила со мной Ребекка Кэрравей.

— Простите?..

— Вы считаете, он выиграет? — повторила она.

— Кто? — спросил я.

— Ну, Ньюарк Холл, разумеется, — ответила она. — Наша лошадь.

До этого момента я не знал, что жеребец по кличке Ньюарк Холл принадлежит Кэрравеям. Посмотрел в буклет и увидел, что этот жеребец числится за компанией под названием «Бадсам Лтд.».

— У него хорошие шансы, — сказал я ей.

А про себя подумал, что шансы его куда как лучше, чем она предполагает.

Ивен Йорк стоял слева от меня и, поднеся к глазам мощный бинокль, смотрел на стартовую линию, что находилась в двух с половиной милях от нас.

— Ну вот, здравствуйте, — сказал он, опуская бинокль. — Похоже, у нас проблемы.

— Какие еще проблемы? — с тревогой спросила Ребекка Кэрравей.

— Да нет, не волнуйтесь, — ответил Ивен. — С Ньюарком все в порядке. Это Сайентифик. Похоже, у него лопнули поводья. И он убегает.

Я в ужасе уставился на поле, но без мощного бинокля, какой был у Ивена, так и не смог разглядеть, что же там происходит. Отпил большой глоток шампанского. Надо было попросить у Джексона стаканчик виски.

— Ага, нормально. Они его поймали, — сказал Ивен и снова опустил бинокль. — Вроде бы никаких серьезных повреждений.

— И что же теперь будет? — осведомился я, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие в голосе. — Сайентифика снимут со старта?

— Нет, бежать он будет, это не проблема. Просто наденут ему новую уздечку, — ответил Ивен. — На старте всегда есть несколько запасных, на тот случай, если что выйдет из строя. Ну, как раз для таких вот ситуаций. Как-то не похоже на вашу матушку, у нее в этом плане всегда все было в порядке. — Он почти смеялся.

Мне же стало плохо. Вся эта возня со скальпелем, все труды, уже не говоря о страшном нервном напряжении, и вот теперь, получается, все насмарку? Ради чего? Да ничего. Лошадь будет бежать с новенькими крепкими поводьями.

— Вот и славно, — через силу произнес я.

Что, интересно, предпримет шантажист, если Сайентифик выиграет?

Я порадовался тому, что не стою сейчас рядом с матерью, там, внизу, где отгорожены места для тренеров и владельцев лошадей. Вот уж, наверное, достанется всем, кто оказался сейчас с ней рядом. Она в отчаянии, это ясно. Одна надежда, что мать не станет уподобляться известной суфражистке Эмили Дейвисон, не выбежит перед лошадью во время скачек, чтоб преградить ей путь. Нет, сейчас к ней лучше не подходить.

— Пошли! — прогремел из динамиков голос комментатора, и все двенадцать скакунов двинулись вперед, довольно медленно, ни один из жокеев не стремился пока занять какое-то определенное место в этой цепочке. Первое препятствие все преодолели, не пустившись в галоп, и лишь после этого начали заметно прибавлять скорость.

Сам того не желая, я не отрывал глаз с Сайентифика.