Таежный гнус - Аркадий Карасик

Мимо него скользящей походкой прошел... солдатик Тетькин, вечный дневальный по штабу отряда. Выждав, когда он скроется в темноте, сыщик осторожно двинулся следом. Но сколько он не вглядывался в сгустившуюся тьму, сколько не прислушивался - ничего не заметил. Тетькин исчез. На подобии бесплотной тени отца Гамлета. Впрочем, чему удивляться? Иван мог отправиться в самоволку - свел знакомство с местной красоткой, вот и порешил полакомиться продажными её прелестями. Или его отправили к прапорщику - срочно понадобился врио заместитель командира отряда по тылу. Или послан кем-нибудь из офицеров к местной самогонщице.

Десятки вариантов и все - из области чистейшей фантазии.

Скорей всего, ко всем подозрительным лицам, которые крутятся в бескровной пока мясорубке, добавилось ещё одно - тощий дневальный по штабу. Невелика должность, но для "клопа" - довольно перспективная. Тетькин вращается среди штабников, командиров рот и взводов, приезжающх на разные совещания и летучки. Следовательно, он в курсе всех отрядных, и не только отрядных - ротных, новостей.

Мигом в голове выстроилась логическая цепочка очередной версии: Тетькин - Евдокия - Гранд. Между Евдокией и Убийцей - недостающее звено, которое предстоит ещё вычислить... Прапорщик? Отпадает. Во первых, глуп, во вторых, всегда на людях. Не побежит же за десятки километров с новостью в зубах?

На память пришел водитель Борька... Вот оно, возможное недостающее звено!

Отложив в память для будущего анализа пришедшую в голову, кажется, добротную и достоверную версию, Добято поспешил к избе Евдокии...

20

В избе Евдокии готовились ужинать. Постоялец возвратился со службы не только уставший, но чем-то встревоженный. Все понятно, решила заботливая хозяйка, военная служба - не гостинец, всякое бывает. Особо на хозяйственной должности разнесчастного Серафимушки. Наверно, бежал, торопился поужинать, отдохнуть, вот и отдышаться не может, хватает воздух на подобии вытащенной из воды рыбы.

Поспешно сбросил форменную куртку небрежно швырнул её на скамью, расстегнул портупею и уселся во главе чисто выскобленного стола. Вдумчиво изучает позавчерашнюю газету, доставленную из района Борисом, и косится на хозяйку. Дескать, почему не появляется перед ним дымящаяся картоха, не нарезана ветчина не ласкают глаза пупырчатые огурчики?

- Серафим Потапыч, сбросили бы сапожки, надели тапочки. Чай, ноги устали до онемелости, отдых им надо бы дать. Полежали бы малость - вон как дышите тяжело!

- Действительно, набегался, притомился, - не отрываясь от чтения, пожаловался прапорщик. - Всюду нужен хозяйский глаз: что в столовой, что на складах, что в кабинете... Погоди, баба, отдышусь, поем - тогда уж переобуюсь. Лучше скажи, что нового узнала, о чем бабы кудахчат?

- О разном... Сегодня навестил почту член комиссии...

Серафим насторожился, отложил газету.

- По какой надобности?

- Сеструха баяла - дружка хотел поздравить с днем рождения. Опосля передумал, дескать, телеграф все одно не работает, лучше проздравить по лесниковой рации... И - еще. Светка подметила - косился на вошедшего Борьку...

- Долго бездельничал на почте?

- Не. С полчаса.

Не переставая говорить, Евдокия хлопотливо возилась у русской печи и возле кухонного столика. Что-то резала, раскладывала на тарелках. Короче, изображала усердие заботливой и умелой хозяйки. Толстые, жирные губы Серафима тронула ироническая улыбка. Старайся, старайся, мясистая дура, рассчитываешь захомутать добычливого мужика? Все равно, не получится!

Когда женщина полезла в погреб за наливкой, во дворе над калиткой загрохотала приспособленная Серафимом жестянка. В нервном лае забился пес. В курятнике встревоженно заквохтали куры, в коровнике длинно и недовольно замычала стельная коровенка.

- Кого ещё несет нелегкая? - недовольно пробурчал прапорщик. Но не стал одеваться, наоборот, торопливо сбросил портупею, сапоги, расстегнул до пупа тужурку. - Неужто в штаб вызывают? Чего возишься недоенной коровой? прикрикнул он на сожительницу. - Беги, открывай. Да наперед спроси кто жалует. Сейчас столько развелось бандюг - не перещелкаешь.

Не помешало бы продемонстрировать наличие оружия - это прибавит у бабы уважения к "отважному" мужику, но прапорщик всю службу провел в строительных частях, пистолеты, автоматы и прочую стреляющую нечисть видел только в кинофильмах да на плакатах. Вместо "макарова" пришлось положить рядом с собой на лавку здоровенный ухват.

- Извините за вторжение, - доброжелательно проговорил Добято, входя в горницу. - Решил заглянуть, напомнить - завтра утром поедем в Голубой распадок. Отдохнем, поохотимся. Слышал, куропаток там развелось - не отстрелять!

Прапорщик сорвался с лавки, бросил в сторону печи приготовленное для самозащиты "оружие". Появилась возможность ещё раз покрасоваться перед сожительницей, показать ей свою значимость. Ведь навестил его не сержант или прапорщик - представитель Центра!

- Вот это - гостенек! Спасибо, Тарас Викторович, уважили... А я только со службы - столовую проверял, старшин инструктировал... Евдокия, собирай на стол! - рявкнул он, помогая гостю снять куртку. - Да нарежь сырокопченной колбаски, ветчинки, достань икру, которую вчера принес. И никаких дерьмовых наливок! Не позорь меня перед москвичем - поставь бутылку армянского коньяка!

Тяжеловесная хозяйка заметалась по горнице. Не прошло и десяти минут, как стол был накрыт цветастой скатертью, на которой выстроились тарелки и тарелочки, заполненные деликатесами, блюда с огурцами и помидорами, разделанная и украшенная кружочками лука сельдь, заливное из поросятины, жаренная козлятина, копченный медвежий окорок...

- Тетькин не заходил? - спросил сыщик, провожая взглядами каждое блюдо, торжественно выставляемое на стол, и глотая голодную слюну. - Вроде, обогнал меня. Я ещё подумал - вызывают вас на службу...

- Какой Тетькин? - удивился прапорщик. - Дневальный по штабу, что ли? Нет, не приходил... А вы что, видели его?

Добято недоумевающе пожал плечами.

- На улице темно, хоть глаз выколи. Прошел кто-то мимо - показалось Тетькин...

- Завтра же разберусь, по какой-такой причине солдат разгуливал по поселку? Ежели самоволка - накажу! - угрожающе пообещал прапорщик и снова толстое его лицо расплылось в радостной улыбке. - Да вы садитесь, Тарас Викторович, в народе не зря говорят: в ногах правды нет.

Интересно получается, подумал Тарасик, куда же торопился тощий дневальный по штабу? К зазнобе, что ли?

Может быть и к зазнобе, но интуиция подталкивала сыщика совсем к иной версии - возможно, Иванушка выслеживал сыщика. Естественно, по заданию, полученному от Гранда... Неужто повезло и в первый же день пребывания в таежном гарнизоне удалось вычислить "клопа"?

Глупость! Самое опасное для сотрудника уголовки - подозревать всех окружающих. Ибо в этом множестве, во первых, легко запутаться, во вторых в толпе подозреваемых потеряется главное действующее лицо...

Сыщицкие мысли недолго мучили Добято, постепенно они растворились совсем в других желаниях, до краев заполненных голодом.

Присев к столу, он жадно оглядывал праздничное изобилие. Впечатление, будто находится не в таежной глухомани - в московской ресторации самого высшего разряда.

Вообще-то, побывать в ресторане рядовому сотруднику уголовного розыска довелось всего-навсего один раз. Тогда он вместе с ребятами из службы наружнего наблюдения отслеживал видного вора в законе, главаря одной из многочисленных московских криминальных группировок. Да и то заказывали только кофе с диетическими булочками. Дорогостоящие бутерброды и пирожные ели "глазами"...

- Спасибо, - пробормотал Тарасик, выразительно прикрыв хрустальную рюмку узкой ладонью. - Но я не пью... И - потом - сыт, недавно обедал, добавил он, сглотнув тягучую слюну.

Куда там! Толкунов с одной стороны, Евдокия - с другой накладывали на его тарелку салаты, колбасу, поросятину. Прапорщик разливал коньяк.

- По таежному обычаю, - приговаривал он, - гостя встречают не словесами - выпивкой да закуской. Станете отказываться - обидите.

Пришлось согласиться. Правда Тарасик по примеру Серафима не заглотнул всю рюмку - культурно пригубил. И не стал метать в рот закуски - отщипнул вилкой кусочек поросятины, намазал его злым хренком, интеллигентно пожевал. Потом, так же вдумчиво, расправился с тонким кружком сырокопченной колбасы.

- Готовы к поездке? - отложив в сторону вилку, осведомился он. - Жена не возражает?

При заманчивом словечке "жена" Евдокия расплылась в радостной улыбке. Прикрыла разгоревшееся лицо полотенцем, испытующе поглядела на сожителя. Как он отреагировает - согласится или, наоборот, гневно нахмурится?

Толкунов ограничился пренебрежительным покачиванием головы. Дескать, спрашивать мнение у бабы все равно, что советоваться с забором.

- Дак, я што, - разочарованно забормотала женщина. - Дело мужицкое, пущай едет, коли нужно... Без моего Серафимушки в отряде шагу не шагнут, не преминула она похвалить сожителя.