Тетрадь смерти: Другая тетрадь. Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б. - Исин Нисио

Чтобы убийца ничего не заподозрил, они даже не установили в квартирах жучки и камеры, и тем более в здании – дополнительных людей это тоже касалось. Они не могли рисковать.

– Не беспокойтесь. Убийца их не заметит. Один – опытный шпион, другой – профессиональный ловкач. Не могу сказать вам больше, вы же агент ФБР, но по существу, вор и мошенник. Я разместил по одному у каждой квартиры.

– Вор и мошенник?

Что он сказал? Это была какая-то шутка?

– Итак, Мисора Наоми – сказал L, завершая разговор.

Но Мисора поспешно произнесла, запинаясь:

– Э… Эмм… L – но заколебалась, сомневаясь, стоит ли спрашивать – Вы знаете убийцу, верно?

– Да, как я сказал. Это Б..

– Я не это имею в виду. Вы знаете его лично?

16-го числа L сказал, что знал, что убийца Б. И ей вроде бы стало это известно, но два дня назад L сказал то, что изменило ее взгляды. Сделайте всё что угодно, но поймайте убийцу. Величайший детектив века, L, никогда бы так не сказал о каком-то обычном серийном убийце. И имя его состояло всего из одной буквы.

– Да, – согласился искусственный голос.

Как будто он вовсе не возражает против вопросов.

– Но Мисора Наоми, пожалуйста, храните это в строжайшем секрете. Поддержка, которую я поставил у комплекса, а также вор и мошенник внутри него – никто из них не знает, над каким делом работают. Им лучше не знать. Так как вы спросили, то я не против вам ответить, но вообще лучше вам об этом не знать.

– Понимаю. В любом случае, кем бы Б. ни был, он опасный преступник, забравший жизни трех человек без всякой на то причины. Но я еще кое о чем хочу вас спросить.

– О чем?

– Вы знаете убийцу, но ничего не можете с ним поделать?

Это было… для Мисоры Наоми это было равнозначно вопросу, смогли бы вы выстрелить в ребенка.

– Я ничего не могу с ним сделать, – ответил L, – Если быть точным, я даже не знаком с Б. Он просто тот, о ком я осведомлен. Но ничто из этого не повлияет на мое решение. Конечно, мне интересно это дело, и я начал расследование потому, что знаю убийцу. Но это не повлияло на мой метод расследования, или на то, как я его провел. Мисора Наоми, я не могу не замечать зло. Я не могу его простить. Не важно, знаю я человека, совершившего зло, или нет. Я заинтересован только в справедливости.

– Только в справедливости? – Мисора тяжело выдохнула, – тогда, остальное не важно?

– Я бы так не сказал, но это не является приоритетом.

– Вы не простите любое зло, неважно, какое оно?

– Я бы так не сказал, но это не является приоритетом.

– Но...

Как тринадцатилетняя жертва.

– Есть люди, которых не может спасти справедливость.

Как тринадцатилетняя жертва.

– И есть люди, которых не может спасти зло.

Как тринадцатилетняя жертва.

– Есть. Но всё-таки, – сказал L, совсем не меняя интонацию.

Как будто мягко убеждая Мисору Наоми.

– Справедливость могущественней чего-либо еще.

– Могущественней? Вы имеете в виду силу?

– Нет. Доброту.

Он сказал это так просто. Мисора чуть не уронила телефон. L. Величайший детектив века, L. Детектив правосудия, L. Тот, кто раскрывает любое дело, не важно, какой оно сложности.

– Я неправильно понимала вас, L.

– Правда? Что ж, я рад, что мы это прояснили.

– Я возвращаюсь к работе.

– Отлично.

Она сложила телефон и закрыла глаза. У нее не кружилась голова. Она только что услышала слово, приободрившее ее. Ей сказали то, что ей нужно было услышать.

Возможно, ей просто манипулировали. Ни одна из ее проблем не была решена. Её замешательство осталось. Ей все еще недоставало решимости. Она чувствовала, что что-то изменилось, но завтра, несомненно, все будет по-прежнему. Но все же, в тот момент она не собиралась делать поспешных решений, не собиралась увольняться. Когда ее отставка закончится, она вернется в ФБР. В тот момент Мисора Наоми все решила. А убийца из этого дела может стать хорошим сувениром.

– Так, в час я должна позвонить Рюзаки. Надеюсь, с ним все в порядке.

Блэкберри Браун и Блюс-харп Бэбисплит. Два Б.Б.. Квартиры 1313 и 404...было ли на третьем месте преступления что-то, что смогло бы исключить одну из квартир из подозрения? Она не могла отделаться от мысли, что оно было. Они не смогли уменьшить число возможностей, потому что не сделали все, что было в их силах, все, что должны были сделать...

–О. Ясно. Поэтому К.К.?

Что-то пришло ей в голову. Причина, почему вторая жертва была К.К., а не Б.Б.. Причина, по которой он повернул ребенка, превращая b в q. Чтобы не допустить возможности кого-то еще с таким же именем. Тип послания, оставленного на первом месте преступления. послание указывало не на место, а на намеченную жертву - такой тип послания оставлял возможность, что есть кто-то еще с таким же именем. Поэтому он выбрал К.К. – гораздо менее распространенные инициалы, чем Б.Б.. Квотер Квин. Мисора не имела понятия, сколько еще Беливов Брайдсмэйдов или Бэкъярд Боттомслешей живет в Лос-Анжелесе, но знала, что девочка с именем Квотер Квин была единственной. Это значило, что они были правы, и связкой были Б., а не К.

Б.Б.

Но если убийца так старался, чтобы послание указывало на одного человека, тогда почему последнее предусматривало двух? Должно быть, она упустила из виду какой-нибудь важный кусочек мозаики. Есть что-то, что она должна была сделать.

Кроссворд.

Она не пыталась решить его.

Теперь, когда она об этом подумала, то вспомнила множество проблем, обдумывание которых откладывала. Не только вопрос, которую из комнат выберет убийца. Если они его поймают, то все будет раскрыто, но...

– … Запертые комнаты. Неужели у него был просто ключ?

В этом случае, перед убийствами он заранее приготовил ключ. Он должен был следить за жертвами некоторое время. Они сделали все, что могли, чтобы не засветиться, но была большая вероятность того, что он знал, что Мисора поджидает его.

– Запертая с помощью иголки и нитки комната, а игла послужила хорошей подсказкой на третьем месте преступления. Даже если была простой ассоциацией.

Игла, стрелка, стрелка часов. Она была удивлена, узнав, что соломенные куклы имели практическое значение, предыдущие сцены показывали, что они куклы не значили ничего, кроме как метафоры для жертв. Но они посчитались с игрушками, сложились в числа циферблата. Тогда, возможно, некоторые игрушки не принадлежали жертве, а были для того, чтобы числа подходили. Звучит приемлемо. Четыре, три, две - число соломенных кукол уменьшалось.

Последняя кукла появится на четвертом месте преступления. Если оно произойдет.