Молчание ягнят - Томас Харрис

Крофорд ткнул носком ботинка траву, поднял на девушку отсутствующий взгляд. Она так же упряма, как была его Белла.

— С кого вы хотите начать? — с самой первой, Фредерики Биммел, Бельведер, Огайо.

— Не с Кимберли Эмберг, которую вы видели лично?

— Она не была его первой жертвой.

Упомянуть о записке Лектора? Нет, он все сам, увидит на компьютере.

— Начать с Эмберг означало бы поддаться эмоциям, Старлинг, да? Хорошо. Но только все поездки должны окупиться. Деньги при себе есть? Банки откроются не раньше, чем через час.

— Немного осталось.

Крофорд порылся в карманах. Он дал ей три сотни наличными и свой чек.

— Езжайте, Старлинг. Езжайте к самой первой его жертве. Не забывайте звонить мне.

Кларис подняла руку, но не коснулась ни его лица, ни даже руки — сейчас у этого человека, казалось, не было такого места, к какому можно было бы прикоснуться. Она быстро повернулась и побежала к своему «пинто».

Глядя на отъезжающую машину, Крофорд машинально похлопал себя по карманам. Он отдел ей все до последнего цента.

— Этой девочке нужны новые туфли, — проговорил он задумчиво. — А моя девочка уже не нуждается ни в какой обуви.

Он стоял посредине тротуара и плакал. Капли слез застывали на лице этого человека, начальника крупного отдела ФБР. Этот человек стал на одно короткое мгновение слабым и немощным.

Джефф увидел из автомобиля, как заблестели слезы на щеках Крофорда, и отъехал назад, чтобы тот не мог видеть автомобиль. Он вышел из машины, закурил, сделал глубокую затяжку.

Джефф не будет беспокоить шефа пока тот не успокоится, не вытрет слезы.

Глава тридцать седьмая

На утро четвертого дня мистер Гамб был готов к своей долгожданной операции.

Он вернулся из магазина с последними покупками, едва сдерживая себя от того, чтобы тут же не кинуться по ступенькам вниз к колодцу.

В мастерской он вытащил содержимое сумки: новый нож для нанесения первого надреза, эластичные пластинки, которые он будет вставлять в разрезы, коробку кошерной соли. Он не забыл ничего.

На чистом полотенце рядом с продолговатыми ванночками Гамб разложил ножи. Их было четыре: изогнутый для прямых надрезов, маленький с острым концом, чтобы резать кожу на изгибах, скальпель и штык времен Второй мировой войны. Круглый конец его служил прекрасным инструментом для сдирания кожи.

В дополнение он приготовил пилу для вскрытия, которой никогда не пользовался и сильно сожалел, что в свое время потратил на нее деньги.

Потом он смазал форму для париков, сверху нанес крупные кристаллы соли и поставил ее в неглубокий тазик с капающей водой. При этом он послал голове воздушный поцелуй и щелкнул по воображаемому носу.

Действовать медленно и размеренно было очень трудно — Гамба тянуло летать по квартире, подобно Дэнни Кей. Он смеялся и нежными дуновениями воздуха сгонял с лица кружившихся возле него бабочек.

Пора было включать насосы для циркуляции в емкостях со свежими растворами. О, не правда ли, как прекрасен свежий чернозем с захороненными в нем куколками? Он попробовал землю пальцем.

Да, просто изумительно. Теперь пистолет.

Проблема способа убийства не давала покоя мистеру Гамбу в течение всех последних дней. О повешении не могло быть и речи, потому что он боялся появления на груди и спине сыпи, кроме того, за ушами могут произойти разрывы кожи.

Мистер Гамб набирал опыт с каждым новым случаем, иногда превозмогая острую душевную боль. Надо было действовать так, чтобы избежать ночных кошмаров, которые его преследовали раньше. Нельзя забывать про одно неизменное обстоятельство: как бы ни была ослаблена жертва голодом или борьбой, она всегда сражается за жизнь с удвоенной силой, стоит ей увидеть все его приспособления.

Раньше перед убийством он охотился за девушками по абсолютно темному подвалу, используя свои инфракрасные очки и посылая резкие, неожиданные вспышки света. Изумительное это было зрелище: видеть, как они метались по комнатам, пытаясь найти укрытие в углах. Он любил такую охоту с пистолетом в руках — ему нравилось пользоваться оружием. Жертвы всегда быстро теряли ориентир, равновесие, натыкались на мебель, стены.

Гамб, надев инфракрасные очки, ждал, пока объекты в конце концов убирали от лица руки, и сразу же стрелял прямо в голову. Или сначала в ногу пониже колена, чтобы они могли только ползти. Но в такой игре было много детского, к тому же терялась уйма времени. Поразмыслив, он отказался от этого плана.

Последним трем он предлагал принять душ наверху, а потом сталкивал их с лестницы с петлей на шее. И никаких проблем. Но с четвертой случилось непредвиденное, и ему пришлось стрелять в ванной, а потом целый час отмывать стены и пол. Он вспомнил ту девушку — мокрую, с покрытой мурашками кожей — вспомнил, как она задрожала, едва он взвел курок.

Ему нравилось делать это — легкий щелчок, громкий хлопок — и все кончено.

Он любил свой пистолет и хорошо знал за что. Это было очень красивое оружие из нержавеющей стали системы «Кольт Питон» с длинным шестидюймовым стволом. И вот теперь, зарядив, он положил пистолет рядом на стол.

Мистер Гамб очень хотел предложить сегодня девушке шампунь, потому что желал увидеть, как она причесывается. Он и сам научился хорошо обходиться с женскими волосами. Но этот объект был слишком высок и, видимо, обладал приличной силой. С ней нельзя было рисковать — можно испортить столь желанный материал. Нет, он принесет из ванной приспособление для подъема жертв из колодца и предложит ей искупаться. Когда она привяжется к канату, поднимет ее до половины колодца и выстрелит несколько раз в нижнюю часть позвоночника. Объект потеряет сознание, а остальное довершит хлороформ.

Так и поступим.

А сейчас надо подняться в спальню и сбросить все одежды. Надо разбудить свою бесценную крошку, вместе с ней просмотреть запись и приступить к работе.

В теплом подвале он должен быть голым, голым и покрытым кровью, как в самый первый миг своего рождения.

Поднимаясь по ступенькам, он испытывал легкое головокружение.

Быстро разделся, надел халат, включил видео.

— Крошка, крошка, где ты? Сегодня у нас трудный день. Иди сюда, любимая. — Наверное, он закрыл ее в ванной второго этажа, чтобы не раздражать лишними шумами из подвала. — Крошка, где ты? Иди сюда. — Пуделя нигде не было. Он крикнул в зал — Крошка! — Тогда Гамб позвал собачку, приоткрыв дверь подвала, и неожиданно получил ответ:

— Она здесь внизу со мной, ты, сукин сын, — раздался голос Кэтрин Мартин. От страха за свое сокровище Гамб весь содрогнулся, потом его охватила ярость. Он сжал руками виски, уперся лбом в дверную раму и постарался взять себя в руки. К горлу подступила тошнота, затем из самой глубины горла вырвался дикий крик.

В ответ маленькая собачка тоненько пискнула.

Он бросился в мастерскую за пистолетом, потом вернулся в подвал.

Веревка с мусорного ведра была оборвана. Он не мог понять, как это ей удалось. Так случилось и в прошлый раз, но тогда Гамб решил, что это было результатом безумной попытки вылезти из колодца по веревке. Они все предпринимали такие попытки, совершали самые невероятные глупости.

Гамб склонился над колодцем и, пытаясь держать себя в руках, проговорил:

— Крошка, с тобой все в порядке? Ответь мне.

Кэтрин сильно ущипнула собаку, та завизжала и укусила ее за руку.

— Как тебе это нравится? — спросила она.

Гамбу казалось совершенно противоестественным говорить с жертвой таким образом, но он нашел в себе силы преодолеть ярость:

— Я сейчас опущу ведро, и ты положишь туда пуделя.

— Ты опустишь сюда телефон, или я буду вынуждена свернуть ей шею. Но у меня нет желания причинять тебе боль, а тем более этому невинному созданию. Я только хочу получить телефон.

Мистер Гамб поднял пистолет. Кэтрин увидела направленный на себя ствол. Она сжалась в комок, держа собаку над головой и стараясь защитить себя от пули. Она слышала, как щелкнул затвор.

— Ты, херов гаденыш, пока ты убьешь меня, я успею скрутить голову твоей сучке. Клянусь всеми святыми! — Кэтрин взяла пуделя под одну руку, другой схватила его за мордочку. — Отойди, сукин сын. — Собачка заскулила. Пистолет исчез. Свободной рукой Кэтрин убрала с мокрого лба волосы. — Я не намерена оскорблять тебя, — снова спокойно заговорила она. — Я только требую, чтобы ты опустил. Ясно? А сам можешь убираться, — ты мне совершенно не нужен, я тебя никогда не видела. Я не дам пропасть твоей собачке.

— Нет.

— У неё будет абсолютно все. Подумай о ее судьбе. Если ты выстрелишь вниз, она обязательно оглохнет. А мне нужен только телефон. Найди длинный провод, соедини вместе несколько кусков и опусти аппарат сюда. А о твоем пуделе мы позаботимся. У нас дома есть собаки. Моя мама очень любит животных. Ты сможешь скрыться. Мне на это наплевать.