Пять граммов бессмертия (сборник) - Аркадий Неминов

Олег был на седьмом небе! Наконец-то его детские мечты начали сбываться! И не беда, что рядом некрасивая и не вполне здоровая жена. Главное, он получил, что хотел – свободу от обрыдлой ему «совковой» жизни!

В посольстве он продержался целых пять лет, пока был жив тесть. После его смерти Алла, уехав на похороны, обратно не вернулась – осталась с матерью. Как и большинство женщин, в вопросах любви она была достаточно прозорливой, но и она не сразу раскусила своего обожаемого Олега. А поняв, что он никогда не любил ее, долго не решалась уйти от него и уехать с чужбины, где ей было очень несладко.

Находясь при муже, она так и не нашла себе работу по душе. Детей они тоже не нажили – сказались ее извечные проблемы со здоровьем. Она пыталась занять себя домашними делами, но и это было ей в тягость. К мужу она тоже постепенно охладела, не получая от близкого человека ожидаемого тепла, поддержки и сочувствия.

Поэтому, уехав, она через некоторое время прислала ему письмо, в котором просила о разводе. Олег, конечно же, не возражал.

За время работы в посольстве Максимов обзавелся нужными знакомствами и связями. Особенно приглянулся ему остров Аруба, входящий тогда в конфедерацию Нидерландских Антильских островов.

Выехав однажды по делам в Араньестад, он влюбился в этот чудесный остров. Ему даже показалось, что он узнал его из своих детских снов.

Все остальное время он потратил на оформление вида на жительство и последующего гражданства, благо с его крепкими связями это оказалось несложно. А после истории с местным музеем, которому он помог существенно пополнить запасы подводных сокровищ, он получил вожделенную возможность не только стать его гражданином, но и приобрести шикарный дом и работу.

Это произошло во время его работы в госдепартаменте при правительстве Антильских островов. Его, как отвечающего в том числе и за морской транспорт, часто посылали в помощь таможенной службе – выяснять вопросы, связанные с контрабандой на морских судах.

В тот памятный день Олег отправился в местное таможенное управление, где в это время разбирался инцидент с иностранным кораблем, задержанным местными пограничниками в территориальных водах Арубы. Это было небольшое судно, приписанное Кипру – такому же островному государству. Что-то было не в порядке с разрешением, к тому же груз, находящийся в трюмах судна, не был отмечен в соответствующих декларациях. А это уже была контрабанда!

Маленький кругленький грек – капитан суденышка – никак не мог успокоиться, он размахивал руками, отчаянно вращал черными рачьими глазками и беспрестанно что-то говорил на своем непонятном языке. Его не понимал никто. Было решено ждать приезда переводчика из Амстердама, чтобы хоть как-то разобраться в этом практически международном конфликте. Грек был в отчаянии!

Когда приехал Олег, тот уже молчал, обреченно уставившись в одну точку. Олег немного знал греческий, ведь именно этот язык изучала его Алла, когда училась в МГИМО. Сейчас он был рад этому факту. У него даже сразу всплыли некоторые фразы из греческого разговорника, по которому они с Аллой, дурачась, строили диалоги на тему: «Как вы провели свои летние каникулы?»

Устроившись напротив потерянного грека, Олег двумя фразами вывел его из ступора. По мере их беседы, грек все больше веселел, а Олег напротив – мрачнел. Из сбивчивого рассказа капитана, как понял Максимов, выходило, что их судно с коммерческим грузом, следовавшее в Венесуэлу, попало в небольшой шторм и дало течь. На борту для таких случаев, когда было невозможно устранить неполадки изнутри, имелся глубоководный скафандр для ремонтных работ вне судна. И капитан послал своего специалиста за борт.

Каково же было удивление грека, когда этот водолаз показался на поверхности со старинным кувшином в руке. Очистив его от многослойного налета, капитан с восторгом убедился в исключительной ценности этого сосуда. Ведь помимо художественной, была еще и материальная ценность – он был изготовлен из чистого серебра очень высокой пробы!

Оказалось, что под его кораблем на сравнительно небольшой глубине находилось затопленный галеон то ли испанского, то ли итальянского происхождения. Развалившийся и засыпанный песком, он лежал на возвышенности, по сравнению с недосягаемым для их водолазного снаряжения дном. Возможно, под ним были и другие затопленные корабли!

Кое-как законопатив небольшую щель, образовавшуюся в днище, маленький грек три дня посвятил изучению останков старинного галеона, битком набитого сокровищами – в основном серебряной посудой, очень хорошо сохранившейся.

Олег был сражен! То, что нашли морские пограничники в трюмах кипрского судна, было бесценно! И он это понимал, как никто другой. Надо было что-то предпринимать! В голове у него созрел хитроумный план, которым он и не преминул воспользоваться.

Представитель Нидерландских королевских властей Максимов (как обозначил он греку свою скромную должность), сильно преувеличив последствия «проступка» капитана судна, якобы нарушившего закон о контрабанде в территориальных водах суверенного государства, предложил последнему выгодную сделку.

В результате этой сделки он, капитан, не подвергнется томительному ожиданию суда, который обязательно лишит его свободы на долгие годы, и при этом весь товар все равно будет конфискован в пользу Нидерландов. В лучшем случае, даже если его и не осудят, капитан обязательно потеряет выгодный контракт со своими работодателями.

Но все будет совсем иначе и любезный капитан благополучно отправится в свою Венесуэлу, если весь запрещенный к провозу контрабандный груз из трюмов перекочует в запасники острова Аруба. Ведь в этом случае сокровища пройдут по Актам не как конфискованное имущество, а как дар дружественному государству в знак уважения и дружбы.

Максимов сильно рисковал, так как погрешил против истины – этот бесценный груз по праву принадлежал только нашедшему его греку.

Но грек, видимо, припрятавший самое ценное, сразу же согласился на это предложение. Он подписал документ, состряпанный Максимовым, из которого следовало, что тот «…передает безвозмездно клад, состоящий из следующих предметов старины… (далее следовал длинный список ценностей) …представителю Нидерландов О. Максимову».

Документ, подписанный удовлетворенным Олегом и бессовестно обманутым греком, был заверен нотариусом и передан собственноручно губернатору острова.

Все ценности Максимов тут же передал в музей, а взамен он скромно попросил у муниципалитета какой-нибудь «захудалый домишко» на Арубе, что и было ему предоставлено из собственного городского жилищного фонда с большой помпой и чтением приветственной телеграммы от самой королевы Беатрикс! Правда, захудалым домишком его роскошную виллу назвать было довольно трудно!

Глава 5

Игнатьич поднялся с кресла. У него, наконец, созрел план действий. Он знал, куда и в каком направлении можно будет приложить свои силы и невостребованную энергию.

Это решение далось ему нелегко. Он, мучительно взвешивая все «за» и «против», поговорив с Максимовым, пришел к неутешительному для себя выводу: здесь, на чужом маленьком острове, его финансовому гению ничего не светит! Ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО.

А что он, собственно, ожидал? Что его примут здесь с распростертыми объятиями? Его, жалкого эмигранта, беглеца, да еще и без пяти минут арестанта! Кому вообще нужны его гениальные экономические способности здесь – в богатой, сытой, праздной стране? Собственно, «самостоятельную» Арубу, и страной-то нельзя назвать! Так, одно название, что государство!

Вот Россия – это другое дело! Но его, Адамова – человека с выдающимися способностями экономиста, в его родной стране не поняли, не приняли, не заметили его гения, не увидели в нем мессию!

А ведь Игнатьич просто мечтал быть полезным своему отечеству! И деньги при этом были не так уж и важны! Главным для него всегда было лишь одно – признание собственного народа и оценка по заслугам! А что получилось в итоге? Суета, деньги… в общем, шелуха, мишура и мусор!

Что его ждет здесь? В лучшем случае, если его просто оставят в покое и не будут мешать его планам. Боже мой, каким планам? Что он может планировать здесь, на этом жалком клочке суши? Вот, разве, только его сын…

Адамов с теплотой подумал о Никите. Вот кто мог бы прославить их фамилию! Пусть этого не случилось в родной стране, но ведь это вполне может произойти здесь, на западе? Да им, Адамовым, стоило только шевельнуть пальцем, только намекнуть насчет изобретения вечного двигателя, и все эти буржуи побегут к ним наперегонки, наперебой предлагая свои контракты! Лишь бы примазаться к их славе, урвать хотя бы ее кусочек!

Существовал только один момент, не дававший Игнатьичу до конца поверить в эту идиллическую картину в отношении сына, нарисованную им в своем воображении.