Повстанец - Владислав Виногоров

Глава 6. КОНТРА!

Вот опять и заварилась каша. Как в старые добрые времена. Только теперь все изменилось: раньше взрослые дяди планировали свержение Президента с использованием армии, а теперь мальчишки и девчонки готовят акции гражданского неповиновения с той же целью. И если в первый раз все закончилось плохо, то сейчас… Сейчас может закончиться еще хуже!

Существуют некоторые понятия, которые любой революционер должен знать от «А» до «Я». Их относительно немного, но если занимаешься революцией, то незнание любого из них может привести к летальному исходу. Что-то — к быстрому, что-то — к медленному и мучительному. И никаких исключений из правил. Это — теория. А на практике я просто не знаю, как мне вдолбить эти прописные истины в ветреные головы моих малолетних соратников. Уже начинает темнеть, а я все еще сижу в нашем импровизированном штабе, под который мы приспособили давно пустующий опорный пункт полиции, и думаю, как еще можно объяснить, что трепаться обо всем, что здесь происходит, крайне нежелательно. Причем нежелательно трепаться не только друзьям и знакомым, но и родителям тоже. И я бы сказал, родителям — в особенности! Сегодня я как раз имел неудовольствие лицезреть плоды такого трепа.

Белус — мальчик хороший, но болтливый. Он настолько пламенно ненавидит Президента, что это становится смешно. Особенно принимая во внимание его возраст — ребенку четырнадцать. Вот дитятко и решило поделиться своими чувствами с родителями. А те очень быстро поняли, ЧЕМ это может грозить и им, и их чаду. Результат себя не заставил долго ждать: как только я появился в нашем «штабе» — сразу же передо мной как из-под земли выросли разгневанные папаша и мамаша юного болтуна.

— Это ты — Санис? — злобно сверкая глазами, осведомился папаша. Весь его вид говорил о том, что он очень не против почесать об меня кулаки.

— Я, может, и Санис, — ответил я, прикидывая, что мне запустить в голову не в меру нервному родителю, благо нас разделял стол. — А вы кто будете?

— Он еще и спрашивает! — взорвалась не менее обозленная мамаша. — Мерзавец! Уголовник!..

— Я бы попросил! — рявкнул я в ответ. — Здесь вам не кабак! Вы кто такие? Сейчас полицию вызову!

— Я, — папаша по-прежнему злобно сверкал глазами и нервно потирал руки, — отец Белуса и…

— Понятно, — прервал я тираду психопатичного родителя. — И вы крайне озабочены тем, что ваш сын вступил в эту организацию…

— Ты его сюда затащил, подлец! Это я тебя в полицию сейчас отведу! Ты!.. — Бедная мамаша аж задохнулась.

— И как вы себе представляете процесс затаскивания? — с должной долей сарказма осведомился я, нарочно игнорируя тезис о полиции. — Взял вашего великовозрастного дитяти за шкирку и поволок сюда? Потом, надо полагать, под дулом пистолета заставлял здесь находиться? Или он сам пришел и изъявил желание? Подумайте.

— Ты мне голову не морочь! — У папаши задор пошел на убыль. — Я не хочу, чтобы мой сын был в такой компании…

— Так в чем проблема? — совершенно искренне удивился я. — Скажите это своему сыну, а не мне.

— Но он говорит, — попыталась влезть в разговор мамаша, — что если…

— Мало ли что он говорит? — взорвался я. — Здесь никого насильно не держат. Если твои убеждения совпадают с нашими — милости просим. Если нет — тебе здесь делать нечего! И всякая чушь о том, что мы кого-то куда-то тянем насильно, — это чушь и есть! Не хотите, чтобы ваш ребенок жил в нормальной стране и с нормальным правительством, — не надо! Не хотите, чтобы он участвовал в этом движении, — тоже не надо! Меня вы переубедить не сможете. Своего сына — можете попробовать. А приходить сюда и повышать голос смысла не имеет. Мы зарегистрированы как молодежная общественная организация, и если вы продолжите в том же духе, то мне ничего не останется, кроме как вызвать полицию, и вечер для вас закончится в кабинете у следователя, где вы будете очень долго объяснять, почему вы пришли сюда и мало того, что учинили скандал, так еще и угрожали физической расправой! Если вас устроит такое развитие событий — продолжайте. В противном случае разбирайтесь со своим сыном самостоятельно. Разговор окончен.

Я уселся в кресло, из которого вскочил, когда начал говорить, и всем своим видом постарался продемонстрировать, что у меня куча дел и пришедшие мне глубоко безразличны. Они все еще стояли передо мной. Вид у них был слегка обалдевший.

— Ты разговариваешь как взрослый, — осторожно сказал папаша. — Откуда это у тебя?

— Издержки воспитания, — буркнул я в ответ. — Еще вопросы будут? Если нет — то буду рад вас проводить. У меня еще полно дел.

— Но сына нашего больше не трогай! — взвизгнула мамаша.

Терпеть не могу мамаш с синдромом квочки! До них ничего не доходит. Им можно все объяснить и разложить по полочкам, но они ничего не слышат. Они продолжают до тех пор, пока не устранят то, что, по их мнению, стоит на пути их ненаглядного чада. Таким образом, разумных тезисов они не воспринимают в принципе, так что приходится им только грубо затыкать рот или игнорировать. Заткнуть рот ей не удастся, это я уже понял и приготовился к тому, что мне придется продолжительное время выслушивать ее бред.

— Пойдем отсюда, — неожиданно буркнул папаша. — Мы все выяснили.

— Дверь там, — с издевательской улыбкой указал я рукой на выход.

И они ушли. А я сел и задумался. Если так будет и дальше, то я не смогу сколотить сколько-нибудь приличную организацию. Я, конечно, понимаю, что дети рискуют, но с другой стороны — а я не рискую? А остальные? Кроме того, дети рискуют намного меньше, чем взрослые. Уголовной ответственности за то, что мы делаем, для детей моложе шестнадцати не существует, так что и нечего устраивать из этого трагедию! А административная ответственность… Если у нас все получится, то ее не будет. Если же нет — то мне это будет уже абсолютно все равно. Да и простят, я думаю, несчастных деток, которых одурачили злые враги доблестного Президента, каковые враги только и способны на то, чтобы сделать какую-нибудь гадость. А ведь делать гадости всей стране — это же прерогатива Президента и его лизоблюдов! Ай-ай-ай! Как нехорошо, господа путчисты! Крайне нехорошо! Ну да ничего. Им хочется нормальной жизни, нам хочется нормальной жизни. В чем противоречие? В том, что господин Президент и его свита хотят нормальной жизни исключительно для себя, а мы хотим того же, но для нас и остальных жителей этой страны? Хотя если быть до конца честным, то прежде всего для себя, любимых. И я не вижу в этом ничего постыдного: абсолютных альтруистов в природе не встречается, зато абсолютные эгоисты — сплошь и рядом. Так что некоторая толика здорового эгоизма нам не помешает. Для дела. И для того, чтобы это дело можно было сделать качественно.