Сборник забытой фантастики № 1 - Алфеус Хайат Веррил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот мы и пришли! — сказал Доктор, проходя с Мейсоном через дверь, — в этом месте находится наш зверинец и аквариум.
— Значит, это правда! — воскликнул Мейсон, вспомнив историю трактирщика.
— В чем дело? — спросил Доктор.
— Один из слухов, которые деревня распространяет о тебе.
— Разве это преступление — владеть частной коллекцией? — иронично спросил Доктор.
— Нееет.
— Это Джонссен, — прервал Доктор.
К ним подошел огромный человек — мужчина лет пятидесяти, но его пышная шевелюра пепельных волос, румяное лицо без морщин и проницательные глаза цвета морской волны создавали впечатление замечательной сохранности.
— Что у тебя нового? — спросил Доктор.
— Нам нужен новый термостат для клетки примата, — сказал Джонссен, слова медленно и глубоко рокотали в его горле, — наш мальчик кашлянул один или два раза прошлым вечером. Было холодно, если вы помните, и я боюсь, что он простудился. Старый термостат заедает, где-то в районе семидесяти, и я бы хотел поднять температуру примерно до девяноста пяти в экстренных случаях.
— Вы имеете в виду того орангутанга? — спросил Мейсон.
— Да, — сказал Джонсен, — дьявол! Для двухлетнего экземпляра, родившегося и выросшего в неволе, можно было бы подумать, что он способен на обычные обезьяньи трюки. Но нет! Он сидит там тихо и наблюдает, наблюдает…
— Родился и вырос здесь? — спросил Мейсон Доктора.
— Да. Он всегда был сиротой.
— Загадочно, как и большинство вещей, которые я слышу, — немного нетерпеливо возразил Мейсон, — у меня уже не хватает терпения. Что все это значит?
Он перегнулся через ограждение, построенное вокруг огромного резервуара, установленного в полу и разделенного на множество небольших секций, в каждой из которых была рыба или небольшая амфибия. Он махнул рукой на клетки, установленные вдоль стен, орангутанг был самым крупным из различных обитателей.
— Где львы и тигры? Те, которых, как утверждают жители деревни, они слышали? — спросил Мейсон.
— До тех пор, пока они не заявили, что действительно видели их, — сказал Доктор, — моя вера в деревенщину непоколебима. Они просто слышат звуки определенных местных насекомых и птиц, усиленные и посылаемые через трубу в башне, чтобы проверить привлекательность звуков для похожих видов. Мы иногда используем радио-приманку, так сказать, для тестирования нашего передатчика. Кроме того, мы преобразуем различные формы лучистой энергии в радио-эквиваленты и пробуем их тоже, и получается много шума. На самом деле мы передали эквивалент гамма-лучей радия, различных волн, обнаруживаемых в полярном сиянии и в рентгеновских лучах, а также обычных радиоволн на другом конце шкалы, которые достигают частоты тысяч метров.
— Однако вернемся к этой коллекции, — продолжил он. — Я честно говорю вам, что каждый из образцов, которые вы здесь видите, родился в этом помещении!
— И этот питон?
— Почти три года назад, и он такой же большой, как обычный сорока- или пятидесятилетний экземпляр, — заверил его Доктор.
— Барсук, лемур и коричневая жаба? — настаивал Мейсон.
— Каждый из них!
— Я сдаюсь! — признался Мейсон.
— Тебе лучше подождать до окончания обеда, Гэри, — посоветовал Доктор, — Пойдем, Джонссен! Пришло время поесть.
Трое мужчин покинули миниатюрный зоопарк и аквариум и вместе направились обратно к дому, где вскоре к ним присоединились Стивенс и Бриджес.
Синтетические змеи
Сьюки обслуживала их ловко и молча, пока они беседовали на темы, близкие их сердцам. Разговор был самым удивительным для Мейсона, который не хотел показаться легковерным.
— Мейсон, это мой старый приятель по колледжу, — объяснил Доктор, — После увлечения наукой он начал с теологии, а затем, легкими шагами, перешел к археологии, чтобы обосновать для себя некоторые из убеждений, которые он усвоил. Что касается меня, вы видите, как я сошел с пути «добра». Вам не нужно стесняться говорить откровенно перед нашим другом. Он поймет общий смысл ваших замечаний. Он в курсе событий в научном мире — известном научном мире. — поправил он.
Стивенс начал.
— Вы когда-нибудь слышали о радиоволнах длиной в один метр?
— Конечно! — приветливо сказал Мейсон.
— Один миллиметр? — настаивал Стивенс.
— Не в работе с радио, хотя, вероятно, некоторые из излучений радия короче этого.
— Вы когда-нибудь слышали о квадриллиметре или пентиллиметре?
— Да ладно вам! — сказал Мейсон с некоторой резкостью, — Нет таких слов или измерений. Вы издеваетесь надо мной!
Доктор Сантурн улыбнулся, смуглый, изможденный Бриджес усмехнулся, а Джонсен весело зарычал.
Бриджес бросился на поддержку:
— Вызнаете, что «D.T.s» будет производить синтетический джин? — лукаво спросил он.
— Очень вероятно, — отрезал Мейсон, насторожившись.
— Тогда человек, который принимал достаточное количество синтетического алкоголя в течение достаточно длительного периода времени, должен видеть синтетических змей и животных, не так ли?
— Умно! — съязвил Мейсон, — Синтетические змеи! Представьте себе их!
— Нет. Не воображайте их. Они существуют. Вы сами видели такую.
— Что! Это слишком сложно для меня! — воскликнул Мейсон, но они не дали ему пощады.
— Твоя очередь, Джонсен, — сказал Шеф.
— Вы помните древний миф о Минерве, полностью выросшей из головы Юпитера?
— Да… ну?
— Конечно, это миф, — признал Джонсен, — но это не так далеко от того, что может быть вполне возможным.
Мейсон протянул свой портсигар через стол.
— Сигары за мой счет, джентльмены. Я уверяю вас, что они не содержат гашиша или другого вещества, рассчитанного на поощрение ваших измышлений. Сам Мюнхгаузен почувствовал бы себя неловко в вашем присутствии.
Его соседи по столу весело рассмеялись над его недоверием, когда они поднялись, чтобы вернуться к своим делам, и для Мейсона было что-то пугающе убедительное в том факте, что ни один
