Страстное желание - Дэй Леклер

Гейб улыбнулся, погладив Кэт по щеке, и провел большим пальцем по ее нижней губе:

— Я уже говорил тебе, как ты прекрасна сегодня?

Она выдавила улыбку.

— Ты тоже замечательно выглядишь.

— Ладно, не сработало. Давай я тебе кое-что объясню. Мы в постели. И ты знаешь правила.

— Я начинаю ненавидеть постельную честность, — пробормотала она.

— Жаль. Потому что пришло время новых откровений. Хотя у меня уже есть свои подозрения…

О нет. Он все знает. Знает про ожерелье. Знает, что она любит его. Знает, что она беременна.

— Гейб… — Кэт смотрела на Гейба с таким ужасом, что он не мог больше этого выдержать.

— Ты хочешь работать на Данте. Если быть точным, хочешь работать с Франческой. Поэтому вы уходили.

Кэт удивленно заморгала:

— Со всей этой суетой, у нас не было времени обсуждать мои профессиональные ожидания. Скорее, я избегала этой темы, потому что…

— Потому что ты думала, я решу, что ты все рассчитала. Что ты воспользовалась моим родством с Данте ради работы.

Теперь, когда ты это озвучил, я начинаю понимать твои подозрения. Думаешь, я все спланировала с самого начала?

— Без вариантов.

— Я тебя не понимаю. Почему нет?

— Потому что никто, включая Джессу и Матильду, не знал о моем происхождении. — Он загадочно улыбнулся. — Если только ты как-то это не выяснила сама.

Кэт пристально посмотрела на Гейба и совершенно искренне ответила:

— Я узнала об этом от тебя. И я не собиралась просить тебя устроить меня к ним на работу. Если я и получу ее, то только благодаря профессиональным заслугам.

— Согласен. Проблема решена?

— Да.

— Но, совершенно очевидно, тебя гложет что-то еще. Что именно?

— Нонна… Она сказала… — Кэт сделала глубокий вдох и наконец решилась. — Нонна сказала, что я беременна.

Гейб не сдержался и расхохотался:

— И какой у нас срок? Меньше недели? И бабушка уже увидела, что ты беременна?

— Но все говорят, что она видящая.

— Похоже, ты слишком долго жила в Италии.

— Гейб, а что, если она права?

— Мы уже обсуждали это в самолете. Мы ведь женаты. Если ты беременна, мы решим, как лучше поступить для ребенка. Если это будет означать, что нам придется остаться вместе, мы останемся вместе. Я не позволю своему ребенку пройти через боль, через которую прошли мы с Люсией. Ясно?

Голос Кэт отчаянно задрожал.

— Еще я должна тебе кое-что сказать о «Страстном желании».

Он покачал головой:

— Сейчас меня интересуешь только ты и то, что у нас первая брачная ночь. — К собственному изумлению, Гейб понял, что абсолютно честен и перед ней, и перед самим собой. — Это понятно?

— А как же события пятилетней давности?

— Прекрати. — Он обрушился на ее губы страстным поцелуем. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Давай сегодня обо всем забудем. Сегодня ночью в нашей постели будем лишь мы с тобой. Поговорим обо всем завтра. Но не здесь. Не сейчас.

Его свадьба с первой женой случилась спонтанно. Гейб поспешил защитить Джессу, огородить ее от боли, не задумываясь о причинах и последствиях. Она погибла через два года жизни в браке, когда лишь первые облака начали появляться на горизонте их вполне ровных отношений. И к тому моменту в душе Гейба уже поселились некоторые сомнения, но он старался их игнорировать.

Но теперь Гейб позволил себе забыть обо всем, кроме Кэт, удивляясь тому, как все естественно. В его объятиях самая красивая женщина в мире. Его жена.

Гейб медленно расстегнул корсет ее свадебного платья и спустил его с плеч. Корсет опустился на талию, приоткрыв тончайший кружевной бюстгальтер белоснежного цвета. Ее кожа переливалась нежным блеском, а пышная грудь поднималась над изящными чашечками, подобно воланам юбки. Он расстегнул бюстгальтер. Кэт была воплощением мистической женственности, волшебного очарования, похожая на полуобнаженную морскую нимфу, поднимающуюся из пены шелка и вуали.

Гейб действовал очень медленно, постепенно снимая с нее детали свадебного наряда, пока на Кэт не осталась одна лишь фата, прикрывающая мягкими прозрачными волнами ее изумительную наготу.

— Хотел бы я тебя сфотографировать, — прошептал он.

— Даже не думай. Сегодня было слишком много фотографий.

— Но ни одной, похожей на это чудо.

— Ты прав. И этого не случится.

Он улыбнулся:

— Придется положиться на память.

И вдруг с его лица исчезла улыбка и инферно вихрем закружило его в своем безумном хороводе, показывая фотографии с запечатленными на них изображениями из их будущей жизни. «Моя жена в первую брачную ночь». Кэт, беременная их первенцем. Кэт, кормящая малыша грудью. Кэт, первый раз провожающая детей в школу, со слезами на глазах. Кэт на их выпускном в школе. Кэт, держащая на руках их первого внука. Кэт с проседью в волосах, но все еще самая красивая женщина в мире.

Гейб молча разделся, наслаждаясь ласкающим взглядом ее прекрасных глаз, предвкушая начало новой жизни. Опустился на кровать и откинул ее фату, единственное, что все еще отделяло их тела друг от друга. Перед ним лежала его женщина. Его половинка, дарованная ему судьбой. И он с благодарностью принял этот дар, с наслаждением вкушая каждое мгновение этого невероятного сладостного ощущения.

Когда Кэт оказалась в его объятиях во второй раз, он уже знал, как доставить ей большее удовольствие. Он уже обнаружил многие ее секреты, впрочем, и она хорошо изучила его тело. И от этого каждая их ласка стала еще более значимой.

— Гейб… — Кэт улыбнулась, пробегая языком по его плоским мужским соскам, вызывая у Гейба опасение, что он вряд ли выдержит много дольше. — Я знаю, чего хочу на этот раз.

— Скажи мне, что того же самого, как в прошлый раз, — простонал он.

Она соблазнительно улыбнулась, заставив инферно совершить внутри его очередной переворот.

— Это тоже. Но еще… — Она поцеловала его в ухо и прошептала предложение, от которого у Гейба перехватило дыхание. — Можем попробовать?

— Все, что угодно, — пообещал он.

— Это может оказаться не быстро.

— У нас впереди вся ночь. Черт, у нас впереди еще и завтра, если столько времени нужно тебе.

— Не исключено.

В последний раз они занимались любовью поздно ночью, когда в комнату через приоткрытые шторы проникал серебристый лунный свет. Кэт приникала к нему всем телом, дрожа от каждого его прикосновения. Воздух спальни был насыщен страстью и желанием, казалось, его можно было попробовать на вкус. И Гейб пробовал Кэт. Она была сладкой и терпкой одновременно. Словно он открыл для себя идеальный вкус, созданный эксклюзивно для него.