Стань моей судьбой - Эмеральд Бакли

Валери напряглась, почувствовав в его голосе усталость и отчаяние.

– Но ты же не собираешься отступать?

Шелдон внимательно посмотрел на нее. У Валери было такое выражение лица, как будто, откажись он от бала, наступит конец света. Конечно, местное общество непременно обратит внимание на то, что одна из бывших королев явилась без мужа. И никому не будет никакого дела до того, какие у него проблемы и в том ли он настроении, чтобы угождать капризам супруги.

Но ему-то что до того, кто что скажет? Шелдона заботило совсем другое. Когда-нибудь у него будут дети, и он должен сделать все, чтобы им было легче, чем когда-то их отцу. С другой стороны, Валери ясно дала понять, что не собирается обременять себя детьми, и тогда к чему все эти усилия?

Шелдон открыл рот, собираясь заявить, что никуда не пойдет. В конце концов под пышным названием «бал» скрываются обычные танцы. Пусть кто-нибудь другой займет его место. Пусть кто-нибудь другой, кому это интересно и приятно, отпускает комплименты молоденьким дебютанткам, лицемерно восхищаясь их красотой, грацией и нарядами.

Но, увидев глаза Валери – широко раскрытые, полные тревоги, – ее бледное лицо, Шелдон не смог сказать то, что собирался. Но и признать, что ей хватило одного умоляющего взгляда, чтобы поколебать его решимость, он тоже не мог.

– Отступать? – сухо переспросил Шелдон и неожиданно для самого себя рассмеялся. – Отступать и иметь потом дело с твоей матерью? Ну уж нет.

После полудня Валери отправилась в больницу. Ей сообщили, что Льюка уже перевели из реанимационной в обычную палату. Новость ее обрадовала, но, увидев больного, Валери поняла, что до полного выздоровления ему еще далеко.

Льюк спал, и Валери осторожно, на цыпочках подошла к стоявшему у кровати стулу и, тихонько усевшись, стала ждать. Она решила, что задержится на несколько минут и, если Льюк не проснется, оставит цветы и записку, а визит повторит через день-два.

Лицо Льюка показалось Валери если не нормальным, то уж во всяком случае не напоминающим ту обоженную маску, которая испугала ее в ночь пожара. Но, взглянув на его руки, Валери чуть не расплакалась. Каждый палец был перебинтован, а на запястьях виднелись темно-красные пятна, оставшиеся от ожогов.

Льюк повернул голову и, едва шевеля губами, хрипло спросил:

– Кто здесь? Подойдите с другой стороны, чтобы я мог вас видеть.

Разумеется, подумала Валери, ему же, наверное, трудно даже пошевелиться.

– Это я, Валери. Шелдон сказал, что вам лучше и вы уже можете принимать посетителей.

Она обошла кровать и, взглянув на другую половину лица Льюка, едва сдержала крик. Да, легко отделаться ему все же не удалось. Пурпурно-красная, словно готовая вот-вот лопнуть кожа, опаленные волосы, полностью сгоревшая бровь...

Валери невольно отвернулась.

– Пришли посмотреть на чудовище?

– Нет, я хотела навестить друга.

– Вот как? – От нее не укрылась прозвучавшая в голосе Льюка насмешка. – Значит, Шелдон сказал, что мне лучше, да? Ему легко говорить. Он же не лежит весь в бинтах и гипсе с подвешенной ногой. Черт, тут даже не пошевельнешься.

Валери наклонилась к нему.

– Я понимаю ваши чувства, Льюк. Но мы с Шелдоном сделаем все возможное...

Он криво усмехнулся.

– Только не надо изображать понимание и сочувствие, Валери. Сочувствия мне хватает. Только что в нем толку. Те, кто не знают, что это такое, никогда не поймут. Для этого надо оказаться в моей шкуре.

– Льюк, вы обязательно поправитесь, и все будет как прежде. Вот увидите.

– Как прежде? Думаете, я когда-нибудь стану прежним? Черта с два. – Он добавил несколько слов покрепче.

В палату кто-то вошел.

– Я бы сказал, миссис Макинрой, что ваше посещение не доставило больному большой радости. – Дональд Слейтер подошел к кровати с другой стороны.

Валери невольно стиснула пальцы в кулаки.

– Если вы хотите сказать, что я нарочно чем-то расстроила его, то ошибаетесь. Я пришла, чтобы...

– Знаете, людям, пострадавшим от взрыва, не стоит напоминать о том, что они по ошибке, сами того не ведая, сделали какое-то неверное движение и что теперь их жизнь никогда не будет прежней. – Слейтер вперил в нее взгляд. – Не возражаете, если я задам вам парочку вопросов?

– Конечно нет, – любезно ответила Валери, – но только имейте в виду, я не намерена отвечать на них без консультации с адвокатом.

Слейтер рассмеялся.

– О нет, нет! Вопросы совершенно невинные, так что вам нечего опасаться. Я лишь хотел, чтобы вы описали офис вашего мужа. Вы же заходили туда изредка? Или я ошибаюсь?

– Заходила, хотя и нечасто, – осторожно сказала Валери. – А для чего вам мое описание?

– Мне интересен женский взгляд. Спросите мужчину, что находится в комнате, и он скажет: «Ну, все самое обычное». От него не добьешься никаких деталей. Они многое не замечают.

– Но за последние две недели я не была на фабрике ни разу. Так что мое описание может не соответствовать действительности. Возможно, за это время в офисе что-то изменилось.

Слейтер кивнул.

– Понимаю. И не собираюсь вас ловить на каких-то мелочах. Вы просто поможете мне представить кабинет более наглядно. Итак?

Валери одолевали сомнения, но причин для отказа она не видела.

– В общем, это был самый обычный офис. Прямо напротив двери – окно, из которого виден расположенный ниже цех. У окна – письменный стол, придвинутый к стене. Шелдон обычно сидел спиной к окну, но всегда мог повернуться и посмотреть, что делается в цеху. Между дверью и столом – пара стульев для посетителей.

– Что-нибудь еще?

– Шкафчик с образцами продукции, – неожиданно вмешался в разговор Льюк. – По другую сторону от окна.

Валери удивленно посмотрела на больного. Ей почему-то казалось, что он уже уснул.

– Значит, там находились образцы продукции, – задумчиво проронил следователь.

– Извините, я забыла. Это были специально пошитые модели, их обычно показывали клиентам. Что-то вроде коллекции.

Слейтер посмотрел на Льюка.

– Вы не заметили, эти образцы были на месте в ночь пожара?

– Я не помню.

– Плохо. – Слейтер потер подбородок. – Миссис Макинрой, можете что-то добавить?

Валери пожала плечами.

– Пожалуй, нет. Имейте в виду, там не было ничего особенно ценного, если вас это интересует.

– Меня интересует только одно: докопаться до правды. И я до нее доберусь. Спасибо, миссис Макинрой. Мистер Уилсби, если вспомните что-то, пусть медсестра позвонит мне.

– Минутку, мистер Слейтер... – Валери схватила следователя за руку. – Насчет алиби... вы абсолютно уверены в их прочности?

– Абсолютно, миссис Макинрой. – Он вышел из палаты.

Валери посмотрела ему вслед. Странно, но ей показалось, что в глазах Слейтера мелькнуло сочувствие.