Долина грез - Тори Файер

— Прислуга нашла это, Милли, в то утро, когда мы с тобой отправились на островок. Перед отъездом я вернулся в домик, чтобы взять плавки, а она подобрала ручку за несколько секунд до того, как я вошел в комнату. По правде говоря, — со зловещим спокойствием проговорил он, — сначала я не поверил, что ты можешь иметь какое-то отношение к Фини. Поэтому, пока ты переодевалась перед нашей поездкой, я подошел к администратору, чтобы узнать, не делала ли ты каких-нибудь междугородних звонков за последние двадцать четыре часа. Нора мне все рассказала.

Из горла Милдред вырвался едва слышный стон.

— Я убедился, что ты действительно работаешь в «Компании Фини». — Брови Нормана угрожающе сошлись на переносице. — Ты ведь не станешь отрицать этого, Милли?

Милдред чувствовала себя так, словно летела в бездонную пропасть. Она не могла говорить, потому что боялась зарыдать в голос.

— Итак… — Лицо Нормана снова превратилось в бесстрастную маску. — Ты и Фини… вы любовники?

Услышав это, Милдред наконец одолела свою немоту.

— Нет! — выкрикнула она. — Нет! Просто я работаю на него, вот и все…

Норман снова как-то странно улыбнулся.

— Хорошо. Потому что даже сейчас, когда я все о тебе знаю, мое предложение остается в силе…

— Твое предложение? — ничего не понимая, повторила Милдред.

— Ну то самое, Милли, — по поводу наших отношений. Встречи по пятницам, помнишь? Конечно же, если ты спишь с Фини, я откажусь от своего предложения. Пожалуй, он единственный мужчина в мире, с которым я ни за что не согласился бы тебя делить.

Милдред недоверчиво уставилась на Нормана. Внезапно в ней точно бомба взорвалась. Ей захотелось орать, топать ногами, ударить его по лицу. Но только она открыла было рот, чтобы высказать все, что она о нем думает, в коридоре раздался какой-то шум. О Господи, подумала Милдред и обернулась, схватившись рукой за сердце. Хоть бы это был не Бенни! Прошу тебя, Господи, не дай ему проснуться…

— Ради Бога, что происходит? Что за шум, Милли? Спокойно поспать не дают! Пошли в постель, киска!

Пустым взглядом Милдред уставилась на разыгравшуюся перед ней сцену. В дверном проеме стоял нагишом — если не считать широченных «семейных» трусов — Даглас Фини. Милдред впервые видела его без костюма и галстука. Выставив толстое, поросшее рыжеватыми волосами пузо, он сладко зевал и почесывал спину. Милдред почувствовала, как кровь леденеет в жилах. Все было точно в дурном сне.

Но нет, это не сон! Даглас Фини специально все это устроил, чтобы у Нормана не осталось сомнений: Милдред — его любовница. Она дрожащей рукой ухватилась за стол, чтобы не упасть.

— Почему? — задыхаясь прошептала она. — Почему ты?..

— Фини. — Голос Нормана показался ей чужим. — Поздравляю. Возможно ты еще не слышал, что поместье Маркингтон теперь принадлежит мне, а ты сможешь купить себе что-нибудь другое, возможно, поценнее.

Фини уныло кивнул, подтянул трусы и пошлепал босыми ногами назад, в спальню. Норман посмотрел на Милдред, и она отпрянула, увидев его холодный, презрительный взгляд.

— Я выследил тебя, Милли, и специально объявился этим утром, — Норман был так напряжен, что его голос стал неузнаваем, — потому что надеялся, что ты сможешь как-то объяснить свой обман. Теперь я знаю причину, и одному лишь Богу известно, как я жалею о том, что пришел. — Норман протянул руку, словно был не в состоянии сдержаться, и прикоснулся к ее шелковистой пряди, упавшей на пышную округлость груди. — Боже, какая мерзость, — хрипло прошептал он. — Такая красота и у такой дряни. Низкая душонка…

Милдред не успела забрать у него свою ручку, поэтому он брезгливо заткнул ее в нагрудный карман ее халата, а потом вдруг совершенно неожиданно — настолько неожиданно, что у нее даже не было времени сообразить, что происходит, — схватил ее за плечи сильными пальцами. В тот момент Милдред подумала, что след от них сохранится на ее теле много часов… а может быть, и навсегда.

Его улыбка была ледяной, а губы презрительно поджимались.

— Что ты мне скажешь на прощание, Милли?

С едва слышным стоном Милдред попыталась освободиться от его рук, но он лишь еще сильнее прижал ее к себе. Она прерывисто вздохнула, когда ее грудь прикоснулась к его мощному торсу. Резким движением Норман положил одну руку ей на бедро. В тот же момент он обхватил другой рукой ее голову, заставляя смотреть себе в глаза. В них были печаль и безнадежность, и Милдред поняла, что Норман забыл о том, что они не одни. Забыл… или его это просто не волновало.

Его поцелуй был страстным и невероятно чувственным, сладким, но в то же время ядовитым. Милдред не помнила, чтобы Норман раньше так ее целовал. Поцелуй длился всего лишь секунд пятнадцать, не больше, но к тому времени, когда Норман отпустил ее, Милдред почувствовала, что умирает. Умирает от душевной боли, сопровождавшей последние годы ее жизни, а сейчас ставшей совсем нестерпимой.

— Запомни это. — Он нежно смахнул слезинку с ее лица. — Запомни это, моя милая Милли Догэрти, когда ляжешь в постель с кем-нибудь другим. Помни, как это было у нас.

Он снова вытащил ручку из кармана ее халата и, уходя, бросил на кухонный стол. Она покатилась медленно, очень медленно, бесконечно медленно, пока, докатившись до края, не упала с резким стуком на пол. Как раз в тот момент, когда Норман тихо закрыл за собой входную дверь. Печальный финал…

Уже одетый, слышавший все Даглас Фини не произнес ни слова. Он только выругался, подойдя к входной двери. Теперь он смотрел на нее с торжествующим выражением, а Милдред стояла посреди кухни, и слезы медленно катились по ее щекам.

— Я бы сказал, — резко произнес Фини, — что мы с тобой в расчете. Теперь Норман Ллойд для тебя в прошлом. Даже если ты приползешь к нему на коленях, он выгонит тебя вон. Ты для него просто дрянь.

Милдред ничего не ответила. Даже не шелохнулась. И стояла так еще долго после того, как Даглас Фини ушел.

Она вышла из кухни и, шаркая ногами, словно больная старуха, побрела в свою комнату. Здесь побывал Даглас Фини. Недопитая им чашка кофе стояла на столике рядом с кроватью. Должно быть, он сидел на постели, снимая ботинки и носки. На одеяле осталась вмятина от его зада.

Милдред поплелась к окну и раздвинула шторы. Дождь прекратился. Черная машина исчезла. Норман тоже, видимо, умчался. Милдред знала, что он никогда больше не приедет к ней. Никогда не скажет ей ни единого слова.

Она должна была почувствовать облегчение, ведь теперь ей не нужно беспокоиться, что Норман может узнать о существовании Бенни и отобрать его у нее. Но вместо этого Милдред чувствовала только мучительную пустоту в душе. Она понимала, что по-прежнему любит Нормана.