Конец «Крота» - Рэм Красильников

К полуночи напряжение у тех, кто оставался на вахте в Американском отделе Второго Главного управления, казалось, достигло своего пика. В данный момент центр этого напряжения находился в кабинете Алексея Владимировича Климова, где у карты города те же трое — Краснов, Климов и молодой Станислав. Он только что отошел от телефона, и лицо его светилось от радости.

— Сергей Александрович! — Станислав доложил о полученных им новостях: — Пост на улице академика Павлова сообщает, что видит «Нарцисса»! Его с трудом удалось опознать. Он переодет в другую одежду, у него усы и борода. На нем — очки и шляпа. Но один из наблюдателей на посту узнал его по походке и по другим приметам.

Вот теперь уже все присутствующие нисколько не сомневались, что дело движется к финалу. Климов приготовил кофе — всем надо взбодриться, томительное ожидание давало себя знать. Прошло не более получаса, и новый телефонный звонок взорвал тишину ночи. Трубку взял Климов. Короткий разговор по телефону, и Алексей Владимирович, довольный, сообщил присутствующим, что пост на улице академика Павлова вновь видел «Нарцисса», который уже без сумки шел по направлению к станции «Сетунь».

— Так, — проговорил Краснов, радостно улыбаясь, — наблюдения за «Нарциссом» вести не следует. Но пусть сразу же сообщат, как только он придет к себе на квартиру. Тогда дадим команду начинать поиск.

Климов понимающе кивнул головой. В его глазах — азарт охотника.

Все с каким-то радостным предчувствием пьют дымящийся горячий кофе. Усталости уже нет — только беспокойное ожидание. Прошло еще около часа. И опять телефонный звонок: пост наблюдения на улице Вавилова сообщил, что американец приехал домой и две-три минуты назад в окнах квартиры Арнольда Бронсона погас свет. На часах половина первого ночи.

— Ну, что же, — произнес Климов, — даю команду начинать поиск. Обследуем весь этот пустырь, где был «Нарцисс». А ребята на посту на улице академика Павлова просто молодцы!

— Будем ждать результатов у меня, — заметил Краснов, приглашая всех в свой кабинет, — переведите ко мне всю связь с постом на улице академика Павлова. — Он обратился к Климову, который спустя несколько минут зашел в кабинет начальника отдела, где Сергей Александрович Краснов и Станислав вновь наливали кофе. Пили его с наслаждением, посматривая на часы. И вот, наконец, звонок, трубку взял Климов.

— Сергей Александрович, — доложил Климов, отрываясь от разговора, даже трудно поверить в такую быструю удачу. Думаю, что нашли тайниковый контейнер. Знаете, это — «булыжник», и в нем что-то есть. Ребята утверждают, что он лежит в кустах совсем недавно. Я велел везти его сюда.

— Отлично! — отставляя чашку с кофе, проговорил Краснов. — Срочно вызывайте специалиста из оперативно-технического отдела. Нам придется вскрыть «булыжник», посмотрим его начинку. Надо только быстро вернуть его на то же место. Конечно, в первозданном виде. Рано утром «камень» должен быть там, где его оставили. Агент может прийти за ним в любой момент.

В кабинете начальника Американского отдела контрразведки случалось всякое. И в утренние часы, и днем, и тогда, когда на Москву опускалось покрывало ночи. Сейчас уже была глубокая ночь…

Глава восьмая

Разоблачение

Драгоценный «булыжник»

На Москву спустилась ночь. В кабинете руководителя Американского отдела контрразведки четверо: Сергей Александрович Краснов, Алексей Климов, Станислав и вновь прибывший сотрудник оперативно-технического подразделения контрразведки Симбирцев. Павел Борисович Симбирцев, немолодой уже человек, уникальный мастер в своем деле, с огромным опытом работы. Все они, оставив на столе чашки с недопитым и уже почти остывшим кофе, стояли у большого стола, с любопытством рассматривая серый булыжник, который лежал на куске белой ткани. В кабинете воцарилось молчание. Потом все, кроме Симбирцева, словно сговорившись, отошли вглубь комнаты, оставляя того наедине с «находкой».

Симбирцев приготовился к священнодействию. Он стоял у «булыжника», как опытный хирург у стола с больным, готовясь к сложной операции. Рядом с ним, на самом краю стола, находился его рабочий чемоданчик с набором инструментов. Он надел резиновые перчатки, такие же, какими пользуется хирург, приступая к операции, и взял «камень» в руки. Он с любопытством осмотрел его со всех сторон и, наконец, определил, что по краю «булыжника» проходит едва заметный соединительный шов. Он почти не виден, и только опытный глаз мастера нашел его под слоем напыленного серого порошка.

Симбирцев внимательно рассматривал шов и точными движениями инструмента вскрывал тайниковый контейнер. Зрители придвинулись ближе к столу, где «булыжник» под руками опытного специалиста превратился в две аккуратно раскрытые половинки. Одна из них — крышка, во второй, глубокой и гораздо большей по размеру, лежали пачки денег и записка — в прозрачных целлофановых упаковках.

Климов торопливо натянул свои собственные перчатки и взял целлофановый пакет с запиской. Протянутым Симбирцевым пинцетом он осторожно вытянул из пакета записку с печатным текстом на русском языке:

«Дорогой друг! Мы рады, что вы благополучно нашли нашу посылку. Поздравляем вас с этим! Мы посылаем вам тридцать тысяч рублей — это наш аванс за те услуги, о которых мы договорились. Ждем писем с информацией, которую вы нам обещали. Не забудьте поставить сигнал в известном вам месте. До скорой встречи.

Ваши друзья».

Климов и Симбирцев продолжали исследовать обе половинки «булыжника». Деньги и записка — больше ничего в контейнере нет. Алексей Климов разочарован. Потом он подошел к Краснову, который за своим столом терпеливо ожидал результатов вскрытия. Симбирцев тем временем продолжал работу «булыжник» и все его содержимое были сфотографированы. Прошло несколько минут, и в умелых руках Симбирцева «булыжник» приобрел свой первоначальный вид. Шов тщательно заделан и замаскирован. Камень как камень, не отличить от того, который еще несколько часов назад спокойно лежал в кустах под опорой ЛЭП.

Специалист оперативно-технического отдела контрразведки завернул камень в белую ткань, на которой он покоился во время «операции», и они вдвоем со Станиславом вышли из кабинета начальника Американского отдела, унося с собой сумку с тайниковым контейнером Центрального разведывательного управления. Через час Станислав уже положил его на прежнее место на пустыре под опорой ЛЭП.

Краснов и Климов остались одни. Оба поглощены думами о происшедшем неординарном событии.

— Я вижу, вы несколько огорчены, — обращается Краснов к Климову, — не нахожу ничего необычного в том, что в контейнере нет демаскирующих агента материалов. Конспирация американской разведки в подобных делах — для нас вполне объяснима и привычна. Но главный результат налицо, и я Вас поздравляю с успехом. Агента мы так или иначе найдем, не так ли?

— Всегда ждешь чего-то большего, Сергей Александрович. Но вы правы, ЦРУ и московская резидентура не оригинальны — и в конспирации, и в другом. Тайниковые контейнеры подобного вида — не такая уж редкость для американцев. Вы знаете, мы уже с ними встречались. Необычность в том, что здесь по существу только деньги. Нет заданий, нет инструкций, нет указаний об организации связи. Такое впечатление, что у агента, для которого заложен тайник, все это уже есть. А деньги, очень крупная сумма, это как бы стимулятор к работе. Выявление агента по самому контейнеру невозможно. Придется проследить за человеком, который за ним придет. Это не просто сделать. Ну, а если не придет? Ведь и такое бывало…

— Ну, гадать не будем. Примем пока за основу: придет! И будем готовить встречу. Сейчас важно решить, что делать, когда за тайниковым контейнером явится агент американской разведки. Ведь «Нарцисса» мы не спугнули. Но вы, похоже, склоняетесь к тому, чтобы его сразу не задерживать, не так ли?

— Наверное, так. Конечно, хотелось бы избежать долгой разработки. Могут быть и случайности. Бывало же так, что «булыжники» подбирали люди, совершенно не причастные к разведке. Вы ведь помните такие случаи?

— Давайте еще порассуждаем и дополним наш анализ. Есть все же несколько существенных моментов. Этого агента в ЦРУ очень ценят. Об этом говорит хотя бы та сумма денег, которую ему передают. Изъятие тайника может произойти в любой день, и агент об этом должен поставить сигнал. А это значит, что у него должны быть инструкции разведки, маршрут движения к месту закладки тайника, схема самого места. Может быть, все записи окажутся при нем, и тогда это дополнительная улика. Это — второе. В-третьих: трудно допустить, что в этот район, да еще под самую опору ЛЭП, забредет случайный прохожий, пусть самый отъявленный пьяница. Наконец, четвертое. Агент может быть знаком с методами работы контрразведки, по крайней мере, с некоторыми из них. Например, обнаружит наше наблюдение Это очень важно для разработки наших дальнейших шагов. Ведь он может уйти от наблюдения. В этих условиях мне представляется необходимым задержать человека, который придет за «камнем». Думаю, что по его действиям мы сразу увидим, что он не случайный прохожий. Эти его действия ведь тоже будут уликой и — существенной. Вероятность ошибки чрезвычайно мала. Тем более, есть шанс, что у него могут оказаться при себе какие-то компрометирующие материалы. Согласны?