Всё по-взрослому - Валерий Столыпин

нравственного падения, покуситься на собственное целомудрие, отказаться от супружеской невинности, необходимо хотя бы схематически смоделировать возможный финал, который может оказаться разным, в том числе катастрофическим. Случайная связь всегда риск, точнее, целый букет непредсказуемых издержек, среди которых неприличная болезнь и немедленный развод — ничтожно малая цена за неуместное, даже преступное любопытство.

— Вот мы и дома. Расслабься. Добро пожаловать в рай! Душевая направо, первая дверь. Чистое полотенце в тумбочке под зеркалом, там же найдёшь простыню. Я на кухню. Чай, сок, вино, кофе?

Мысль о том, что за необдуманные действия придётся платить, мелькнула, но не успела вызреть. Веронику трясло совсем не от страха: она сгорала в огне нескромных желаний, которые к незнакомому мужчине испытывала впервые. Максиму, чтобы вызвать у неё желание покориться, понадобилось полгода интенсивных романтических усилий. Игорю на то же самое хватило получаса.

— Нужно срочно сбросить интимное напряжение, хотя бы попытаться протрезветь. Контрастный душ в самый раз, но раздеваться в чужом доме… ты ли это, Вероника Витальевна? Очнись!

В ванной комнате с множеством зеркал почему-то не было запора. Женщина в полунаклоне тщательно вытирала изящную ступню, пластично отклячив зад, когда Игорь невесомо положил предварительно согретые ладони на узкую талию.

Вероника мечтала об этом, но всё равно вздрогнула от неожиданности, застыла с закрытыми глазами, затаив дыхание, наслаждаясь нетерпеливым предвкушением новых изысканных ощущений, которых нисколько не стеснялась, словно Игорь имел право распоряжаться её телом.

Рука мужчины ловко скользнула между ног, осторожно отворила влажную раковину, вторая повторила ласкающим движением форму контура груди, нащупала и нежно смяла восставший моментально сосок.

Едва касаясь, Игорь нежно дотрагивался до податливого женского тела (Вероника едва сдерживалась, чтобы не закричать от нарастающего восторга), наливающегося совсем непонятным восхитительным глубинным ликованием. Губы его жадно исследовали интимные тайны, ответственные за наслаждение, которых оказалось довольно много (неужели Максиму не было до них дела, почему он до сих пор не озаботился обнаружить эти сокровища).

Вероника извивалась, едва сдерживая сладкие стоны и судорожные спазмы, приближающие неизбежный финал, — почему так быстро, хочу ещё, хочу попробовать всё, на что этот мужчина способен!

— Ты прелесть, Вероника! Постарайся подольше сохранить это удивительное состояние. Оно тебе пригодится. Мужу понравится твоё возбуждение. Хочу вживить твои эмоции в изображение страсти на холсте. Ты ещё не передумала позировать?

Женщина с укором посмотрела на Игоря, — ты серьёзно? Я думала… разве для этого мы здесь?

— Как же твой муж, любовь, верность? Вместо того чтобы помочь ему справиться с проблемой, хочешь создать несколько новых? Это, по крайней мере, нечестно. Ты же не изменяла ему никогда прежде. Зачем начинать?

— Откуда тебе знать? Хотя, возможно, ты прав. Тогда я, пожалуй, пойду. Нам действительно необходимо серьёзно поговорить с Максом.

— Или расстаться навсегда. Зависит от его реакции. Разбитую чашку нет смысла реанимировать. На неё конечно можно смотреть, но функционально это бесполезная вещица.

— А ты странный. Даже представить не можешь, чего добился, что сейчас творится у меня внутри и снаружи. Нелепое, гадкое состояние. Словно посмеялись надо мной прилюдно, словно сама совершила нечто ужасное, к тому же украла нечто жизненно важное у любимого человека, который особенно дорог. Хотелось бы мне знать правду, что со мной или с ним не так. Тебя тоже следовало бы вывернуть наизнанку. Кто ты такой, за что унизил!?

— В мыслях не было доставить тебе неприятности.

— Зачем соблазнял, искушал? Спорт такой, развлечение, аттракцион?

— Тест на сексуальность. Мне тоже нелегко было остановиться. Завёлся так, что чуть не выпрыгнул из штанов. Прости! Я не хочу наставлять рога твоему любимому мужчине. Пробовал заставить раскрыться, чтобы понять причину твоей и его депрессии. Увлёкся, потерялся, забылся. Этакий морок. Поверь, много усилий для диагноза не потребовалось. Классическое несоответствие темпераментов. Вы никогда не поселитесь с мужем на одной волне. Целомудренная влюблённость, медовый месяц и гормональный восторг первого года семейной жизни не в счёт.

— Разве ты врач? Кто дал тебе право лезть в личную жизнь! Да и зачем?

— Тебе было плохо, я хотел понять причину, искренне желал помочь. Мужское эго — весьма ранимая оболочка души. Стоит мужчине лишь мельком усомниться в своём могуществе, как он мгновенно лишается силы. И да, я действительно врач, сексопатолог. Живопись лишь увлечение.

— Не выдумывай. В тебе нет ничего волшебного. Макс то же самое делает гораздо лучше. Я мужа никогда не унижала. Не изводила придирками, не ставила под сомнение наличие исключительных мужских качеств, в том числе способность дарить наслаждение. Во всём… почти во всём, соглашалась.

— Стоп! Всё так: ты его уважаешь, любишь, только забыла или не знала, что у вас с мужем слишком разный потенциал темпераментов. Он, он, а не ты устал. Устал физически и психически удовлетворять твою неуёмную страсть. Тебя в его жизни стало слишком много. Осведомлён, значит вооружён. Семейное благополучие полностью в твоих руках. Разве эксперимент того не стоил? Тем более что тебе понравились мои ласки.

— Льстишь себе. Да, я была на взводе, можно сказать в состоянии аффекта, мечтала чего-то Максиму доказать. Ты воспользовался ситуацией. Разве не так? Нюансы нашей с мужем интимной жизни — сокровенная тайна. У меня на лице не написано — сколько, чего и когда нам с мужем надо. Максима никогда не видел. Где же на моём бренном теле ты обнаружил послание, справку о состоянии его здоровья?

— Этого не требуется. У тебя исключительно агрессивное либидо. Это нормально, когда потребности и возможности партнёров входят в резонанс. Тебе его внимания недостаточно, а ему твоей вулканической страсти слишком много. Он выдохся, иссяк, потому и бегает от тебя. Восстановится — всё войдёт в норму, поверь. А потом снова начнёт тебя сторониться.

— Допустим, чисто гипотетически, что ты прав. Делать-то что?

— Вариантов много. Основных два. Первый: без сожаления расстаться. Второй — приспособиться, смириться с его ограниченной функциональностью, заместить активный секс щадящими ласками. Промежуточный выход — завести темпераментного любовника. Скажу сразу — все три варианта нелепые, потому что в них нет места сентиментальной романтике, обожанию, искренности. Эгоизм есть, лицемерие, расчёт тоже, а чувства, уважения, доверия — нет. Разберись в себе, задай вопросы ему. В тебе не просто чертовщинка, Вероника, в тебе свил гнездо целый табор озорных бесенят. Не забудь, ты обещала позировать.

— Ты тоже кое-что обещал, вполне убедительно. Не словами: руки, губы. Я тебе поверила и что! Воспользовался слабостью, завёл. Сижу теперь перед тобой в простыне, словно труженица сферы интимных услуг, обтекаю, выстраиваю логическую цепочку — что дальше: провокация, клевета, шантаж? Лучше бы изнасиловал. Вызови такси.

— Сам отвезу.