Штрафники 2017. Мы будем на этой войне - Дмитрий Дашко

— Слушай, Юрчок, — обратился он к Антону, — тебе не кажется, что ты много на себя взял? Сам ходишь как идиот и остальных за собой таскаешь.

— Уж кого-кого, а тебя, Огрех, я за собой не тяну, — надменно ответил Юрченко. — Топай куда хочешь. Я вообще не понимаю, с какой стати ты за нами увязался.

Антон продолжил идти как ни в чем не бывало.

— Да ты что! — делано удивился Игорь.

И, нарываясь на ссору, добавил на повышенных тонах:

— У тебя надо было разрешение спросить, да?

— Само собой, — усмехнулся Антон.

— Да пошел ты…

— Че сказал?! — взвился Юрченко, поворачиваясь к давнишнему недругу.

— Мальчишки, ну вы что?! — поспешно вмешалась Настя.

Ее в один голос поддержали другие:

— Правда, что вы? Выпускной хотите испортить?

Но парни их уже не слышали.

— Нет, ты че сказал?! — продолжал кипеть Юрченко.

— Пошел ты… — отчетливо повторил Огрешков.

Антон бросился на него с кулаками. Завязалась потасовка, завизжали девчонки. А парни разошлись, как глухари на токовище, налетая друг на дружку, пуская в ход руки и ноги.

В конце концов, их удалось разнять.

С покрасневшими лицами, тяжело дыша, противники стояли, оттесненные одноклассницами, и матерились через их головы, угрожая друг другу страшной расправой.

— Хватит уже! Надоели! — крикнула Настя. — Оставайтесь тут, деритесь сколько хотите, мы без вас пойдем, правда, девочки? Вон, с нами еще Коля есть.

Коля Нестеров стоял молча. Он был тенью Юрченко и своего мнения отродясь не имел.

— Настя, можно тебя на два слова? — неожиданно для самого себя, все еще находясь во взвинченном состоянии, спросил Игорь.

Она удивилась.

— Зачем?

— Отойдем, — настойчиво предложил Огрешков.

Девушка пожала плечом, поправляя сумочку на длинном ремешке.

— Ладно, давай отойдем.

Они отошли в сторону. Игорь быстро привел себя в порядок, заправил выпростанную рубашку в брюки, развернулся к девушке и решительно произнес:

— Настя, пойдем вдвоем погуляем? Че с этим уродом ходить? Он идет непонятно куда, и все за ним прутся.

— Игорь, ты был не прав. Зачем послал его?

— Потому что он козел, — зло выдохнул Огрешков.

— Ну, это все знают, — согласилась девушка. — И все же Антон тебя никак не задевал, вообще сказал, что можешь и без нас погулять. Зачем портить нам вечер?

— Ночь уже, — напомнил Игорь.

— Неважно. Ты понял, что я сказала.

— Понял. Ты тоже так считаешь, как Юрчок?

— Ой, да какая разница, что я считаю! — воскликнула девушка.

— Для меня есть, — ответил он. — Я вообще предпочел бы с тобой вдвоем погулять.

Глаза Насти расширились от удивления.

— Ты что, втюрился в меня, что ли?

— А что, не видно?

— Нет, вообще-то, — картинно жеманясь, произнесла Настя.

— А ты не прикалывайся, я правду говорю, — проворчал Игорь. — Между прочим, давно уже, год целый.

— Ну, ты даешь! — в деланом восхищении воскликнула девушка, оглядываясь на одноклассников. — А я что-то не замечала.

— Теперь знаешь.

— И что мне, на шею тебе броситься? — усмехнулась Настя. — Или сразу дать, прямо здесь?

— Зачем здесь? Можно в другом месте, — сказал Игорь и сам испугался своих слов.

— Размечтался! Наивняк! — Чувствовалось, что Настю зацепило.

— Ну, так пойдем? Я пива возьму. Деньги у меня есть.

Настя переступила с ноги на ногу, опять оглянулась на друзей.

Огрешков решил развивать инициативу:

— Посидим где-нибудь, на шашлыки тоже хватит. Потом пойдем на набережную, рассвет встречать. Все равно все там будут.

— Давай все вместе сядем? — предложила девушка.

— На всех у меня не хватит денег, — честно ответил Игорь. — К тому же я хочу с тобой побыть, понимаешь?

— Ну, ладно. Только предупреждаю: будешь нудить или приставать, пошлю тебя, как ты Антона.

— Договорились.

— Девочки, мы уходим, — сказала Настя. — Чао всем, встретимся на набережной.

Они пошли рядышком, оставив растерянных одноклассников.

Душа Игоря ликовала. Он добился своего! Правильно отец говорит: от жизни надо все брать самому, просто так она ничего не даст. Будешь сидеть сложа руки — ничего не добьешься.

— Пойдем сразу на набережную, — предложил Огрешков. — Там кафешек много, посидим где-нибудь.

— Пойдем, — согласилась девушка и неожиданно для Игоря взяла его под руку.

Сердце Огрешкова бешено застучало. Он был на седьмом небе от счастья.

Место нашлось только в третьем по счету кафе.

Из динамиков звучала негромкая музыка, привлекая любителей посидеть спокойно, поговорить, не перекрикивая орущие колонки музыкального центра.

Они приземлились за круглый, красного цвета столик. Из центра стола «рос» раскрытый летний зонт, бросая на шершавую пластиковую поверхность тень от горящих многочисленных лампочек, освещавших кафе.

Настя уселась, закинув ногу на ногу, ее короткое школьное платье почти ничего не прикрывало. Достала из сумочки сигареты, прикурила от зажигалки. Ее белые банты и белый школьный фартук в воздушных кружевах резко диссонировали с сигаретой в накрашенных губах.

— Будешь? — предложила она.

Игорь согласился и тоже закурил, почувствовав легкое приятное головокружение.

Подошедшей официантке заказал пару шашлыков и четыре бутылки пива.

— Давай, рассказывай, как тебя угораздило, — подначила Настя, выпуская дым через сложенные трубочкой губы.

— Не знаю, — честно ответил Игорь. — Как-то само собой получилось, просто вдруг понял, что влюбился.

— А за что? — кокетливо спросила девушка.

— Ты красивая.

— Это я в курсе, — польщенно улыбнулась Настя. — А все же?

— Да не знаю я. Просто для меня ты самая лучшая на всем свете.

— Даже так… Тогда прости за банальщину: а что бы ты мог для меня сделать?

— Луну с неба хочешь?

— Ага.

— Бери.

— Хам, — уверенно произнесла девушка, туша бычок в пепельнице. — Давай, хоть пошамаем, а то что-то голодняк напал. В кафе толком ничего не досталось, все налетели на хавчик, как чайки туруханские, все похватали.

— В большой семье клювом не щелкают. Настя, а почему ты так постоянно разговариваешь?

— Как? — удивилась девушка.

— Ну, таким, дворовым языком.

— А как мне разговаривать? Как тургеневской барышне, что ли? Меня за дуру все принимать станут.

— Я бы не стал.

— Я ж не знала, что ты в меня влюблен. А то бы была, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты.

— А что, красивые стихи. Я и «Евгения Онегина» почти наизусть знаю.

— И что с того? — равнодушно спросила девушка.

— Могу почитать.

— Здесь?

— А что такого?

— Ну, почитай, может, шашлык лучше пойдет, а то жесткий какой-то. Жилы одни. Да и пиво вроде как разбодяженное. Не чувствуешь?

Игорь проглотил обиду. Он же не виноват, что шашлык такой и пиво. Ну, нет у него денег на ресторан. К тому же ему не нравилось, что Настя ведет себя вызывающе. Почему она так?

Успокоившись, он начал читать «Письмо Татьяны к Онегину».

Тем временем Настя расправилась с остатками шашлыка, допила вторую бутылку пива. Закурила глубокомысленно.

Когда Огрешков умолк, она произнесла:

— Классно. Я бы так не смогла, как Татьяна. Ик… Ой, прости… Ик…

Девушка, опьянев, развеселилась. Разговор уже шел обо всем и ни о чем конкретно. Кафе начало пустеть.

— Ну, что пойдем? — предложила Настя. — Рассвет скоро.

— Пойдем, — согласился Игорь. — А ты куда поступать будешь?

…Они не спеша шли. С реки тянуло прохладой, в струящейся воде отражалось светлеющее небо.

Ближе к центральной части набережной народу прибавилось, показались знакомые лица. Собравшиеся смотрели на восток, словно ожидая какого-то чуда. Народ опять разбился на компашки, кто-то сидел в припаркованных машинах, кто-то весело смеялся, кто-то просто переговаривался. Из одной машины негромко на низких частотах бухал сабвуфер.

Когда первые лучи солнца брызнули из-за горизонта, округа взорвалась свистом, воплями, визгом, аплодисментами. Засигналили клаксоны автомобилей.

Игорь проводил Настю до дома. У подъезда она остановилась, развернулась к нему, словно ожидая чего-то.

Огрешков понял, чего. Аккуратно обнял девушку, слился с ее губами, почувствовав горечь сигаретного дыма. Но сейчас ему нравилось даже это.

Поцелуй продолжался столь долго, что Настя была вынуждена упереться руками Огрешкову в грудь.

Задыхаясь, она произнесла:

— Я и не думала, что ты так классно целуешься… Где научился?

Игнорируя вопрос, Игорь опять потянулся к ее губам.

— Все-все, я пошла, — вывернулась девушка из его объятий.

— Я позвоню тебе, ладно? — спросил Огрешков.