Психологический тезаурус - Сергей Степанов

В этом смысле идентификация способствует появлению у ребенка Эдипова комплекса, который в понимании Фрейда играет важную роль в психосексуальном развитии человека. Речь тут идет об установлении особых эмоциональных отношений между мальчиком и его родителями. Тех отношений, когда сын одновременно любит и ненавидит своего отца, хочет устранить его из своей жизни, чтобы быть наедине с матерью, и боится, что сильный отец накажет его за это желание.

Процесс идентификации, по Фрейду, протекает по-разному. Он может сопровождаться отождествлением как в любимым, так не любимым лицом. Например, девочка, испытывающая сильную эмоциональную привязанность к отцу, может делать все, для того чтобы стать похожей хотя бы в чем-то на свою мать. Если ее мать больна, постоянно кашляет или хромает, то девочка старается походить на нее, несмотря на враждебные чувства по отношению к ней, возникшие в силу желания занять ее место в отношениях с отцом. В этом случае девочка отождествляет себя с нелюбимой матерью, начинает кашлять или прихрамывать, чтобы тем самым привлечь к себе внимание отца. Идентификация подобного рода может привести к соответствующему заболеванию с ярко выраженными невротическими симптомами.

В психоанализе идентификация тесно связана с интроекцией, то есть включением внешнего мира во внутренний мир человека. Эта взаимосвязь обусловлена тем, что процесс отождествления одного лица с другим может идти рука обруку с процессом вовлечения любимого и обожаемого объекта в орьиту переживаний личности. В этом случае объект поклонения становится не просто идеалом подражания, а тем внутренним идеалом-Я, который может встать на место Я и подменить его собой.

Исследование проблемы идентификации получило свое развитие в работах аналитиков различной ориентации. Так, К. Г. Юнг рассмотрел идентификацию человека с группой, с героем культа и даже с душами предков. В соответствии с его представлениями, мистическая сопричастность к группе является ничем иным, как бессознательной идентификацией, многие культовые церемонии основываются на идентификации с богом или героем.

Анна Фрейд исследовала идентификацию в качестве одного из механизмов защиты Я и показала, что бывают случаи, когда идентификация сочетается с другими механизмами, образуя мощное орудие Я в его действиях с внешними объектами, порождающими и возбуждающими тревогу. В работе «Я и защитные механизмы» она обратила внимание на случаи «идентификации с агрессором», которые могут рассматриваться как нормальное явление лишь в той мере, в какой человек использует этот механизм в своих попытках совладать с объектом тревоги.

В современной психоаналитической литературе продолжают обсуждаться различные типы и формы идентификации. Рассматриваются ее механизмы, ведущие к возникновению психических заболеваний, появлению политических лидеров, формированию общественных движений, всплеску националистических настроений. Типы и механизмы идентификации подробно изучаются в прикладном психоанализе – как в клиническом, так и в немедицинском его приложении.

При том что многие современные психологи не разделают теоретические постулаты психоанализа, некоторые явления, на которые впервые обратили внимание аналитики, исследуются ими в совсем ином ключе. В частности, в социальной психологии явление идентификации (уподобления, отождествления) вниманием не обойдено, однако его трактовка далека от психоаналитической. В современной социальной психологии идентификация рассматривается как безотчетная реакция индивида, вызванная желанием походить на человека, оказывающего социальное влияние. Э. Аронсон описывает это явление, используя образный символ – «феномен доброго старого дяди Чарли».

«Представьте себе, что у вас есть дядюшка по имени Чарли – душевный, динамичный и вызывающий восхищение человек. С ранних лет вы любили его и желали походить на него, когда вырастете. Дядя Чарли служит управляющим в большой корпорации и обладает твердым мнением по многим вопросам. В частности, он испытывает глубокую антипатию к современному законодательству о социальных пособиях: дядя Чарли считает, что всякий, кто действительно желает работать, в состоянии заработать на то, чтобы прокормить себя и свою семью, поэтому выдача правительством денег безработным и прочим иждивенцам лишь гасит их желание трудиться.

Будучи еще ребенком, вы не раз слышали, как дядя Чарли высказывал свою позицию, и это стало частью вашего мировоззрения. Это произошло не потому, что вы размышляли над этой проблемой и согласились с точкой зрения дяди Чарли, и, конечно, не потому, что вы ожидали какого-либо поощрения с его стороны за то, что разделяете его позицию, или наказания за то, что выступаете против него. Скорее всего именно потому, что вам нравится дядя Чарли, подобные взгляды стали частью вас самого, и вы стремитесь включить их в систему ваших жизненных взглядов и ценностей» (Аронсон Э. Общественное животное. – М., 1998, с. 57).

Создается впечатление, что именно этот важный механизм социализации, метко подмеченный американским автором, ускользает от внимания отечественных практических психологов в их попытках разобраться в истоках становления мировоззрения и поведения той или иной личности. В то время как фрейдистская трактовка идентификации представляется адекватной для отдельных клинических случаев, социально-психологический механизм становления убеждений и ценностей кажется заслуживающим самого пристального изучения.

Дар трех принцев

[27]

У всех людей есть глаза, но лишь у немногих дар проницательности.

СЕРЕНДИПИТИ (англ. – serendipity) – счастливая способность к открытиям, инстинктивная прозорливость, умение усматривать в окружающем мире элементы, достаточно очевидные, но ускользающие от обыденного взгляда. В русском языке это понятие используется сравнительно недавно, в основном в специальной литературе, и ни в одном словаре пока не разъясняется. (Иногда оно употребляется на русский манер – серендипность, но чаще используется «калька» с английского). В англоязычном же мире оно давно пользуется популярностью, включено в наиболее известные словари и даже в разговорной речи употребляется весьма активно.

Это редкое слово отличается еще и тем, что имеет точную дату рождения. 28 января 1754 г. английский писатель Хорас (Гораций) Уолпол в частном письме впервые употребил это слово и определил его как «очень выразительное слово, характеризующее открытие, совершенное без преднамеренных действий». Этимология слова восходит к древнеперсидскому эпосу – притче «Три принца Серендипа», пересказанному Уолполом в изящной новелле (Серендип – старинное название Цейлона в персидской транскрипции). В притче и соответственно в рассказе повествуется о странствиях трех принцев (точнее двух принцев и принцессы), которые постоянно делали важные открытия благодаря своему удивительному умению обращать внимание на несущественные, казалось бы, детали окружающей действительности.

Современникам Уолпола слово понравилось благодаря своей благозвучности и экспрессивности и постепенно встроилось в языковую канву английского языка. Максимальная скорость этого процесса была достигнута в первой половине ХХ в., когда изобретательская активность и методология изобретательской деятельности также развивались весьма активно. Постепенно расширялась и сфера его применения – ведь творчество, изобретение и открытие нового свойственны многим сферам человеческой деятельности.

В капитальном словаре «The American Heritage Dictionary of the English Language» термину сопоставлено уже три самостоятельных значения: 1) способность делать удачные открытия «по случаю»; 2) факт возникновения такого открытия; 3) состояние в момент совершения такого открытия. Более того, существительное serendipity в этом словаре уже обзавелось и производными терминами serendipitous (прилагательное) и serendipitously (наречие). Создать аналогичные по смыслу русскоязычные термины пока не удалось, да, похоже, в наш век тотального девелопмента, коучинга и асессмента никто и не пытался.

Отношение психологов к явлению, описываемому данным термином, довольно противоречиво. Многим памятно афористичное суждение У. Джемса: «Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимание». Иными словами, разумное поведение предусматривает жесткую фильтрацию всего, что несущественно по отношению к наиболее важным жизненным целям и практическим задачам. Многие руководства по интеллектуальному и личностному совершенствованию прямо призывают сосредоточиться в жизни и деятельности на, говоря словами гештальтистов, ключевых фигурах, не отвлекаясь на мелкие подробности фона. Однако, по мнению сторонников противоположного подхода, именно то, что может показаться маловажным и несущественным на первый взгляд, при внимательном рассмотрении и неожиданном сопоставлении служит бесценной подсказкой в решении творческих задач.