Где ты, мой незнакомец? - Кэтлин Вудивисс

Он едва слышно повернул ручку и беззвучно отворил дверь. В комнате было темно, только в камине еще слабо тлело несколько поленьев. Эштон на цыпочках прокрался к постели и осторожно поставил лампу на ночной столик так, чтобы ее свет падал прямо на лицо той, что он так мечтал увидеть. Он склонился над спящей девушкой и чуть не закричал от радости.

Вот так же крался он когда-то в ночной тиши роскошного отеля в Новом Орлеане, а потом замер в благоговейном восторге у постели, не в силах оторвать взгляд от этой нежной красоты. Казалось, с тех пор пролетели столетия. Тогда он был потрясен и не поверил своим глазам: любуясь ею, он то горел, весь охваченный жарким пламенем, то застывал в восторженном оцепенении. То же самое он испытывал и теперь. Да, прочь сомнения! Перед ним — его когда-то потерянная Лирин.

Спящая Лирин тихонько вздохнула. Рука ее шевельнулась и скользнула вниз, откидывая в сторону одеяло. Теперь на ней была только ночная рубашка. Тонкая ткань плотно облепила тело, и Эштона пожирал взглядом полные округлости ее груди, мерно вздымавшейся во сне, и женственный изгиб тонкой талии. Пламя желания охватило все его тело, заставив кровь закипеть в жилах. Он терял голову, взгляд его скользнул с плоского живота девушки к тому месту, где сбившийся подол рубашки обнажил стройные ножки и изящно округленные бедра.

Эштон вовремя поймал себя на том, что уже шагнул к постели, протянув руку, чтобы дотронуться пальцами до этого стройного молодого тела. Вне себя от охватившего себя желания, он вдруг испугался. А что если, сжав ее в объятиях, он вызовет у девушки новый приступ и навеки закроет им обоим дорогу к счастью?

Проклиная себя за несдержанность, Эштон до боли стиснул вспотевшие ладони и отступил на несколько шагов. Горячий пот струйками катился по вискам, он боролся с обуревавшим его бешеным порывом страсти. Это было нелегко, тело его содрогалось, сердце колотилось, как безумное, грозя разорвать ребра. Прошла, казалось, целая вечность, когда, наконец, разум победил. Из груди его вырвался тяжелый вздох и Эштон несколько раз встряхнул головой, чтобы прийти в себя. Еще немного, и он мог бы не совладать с собой! Господи, неужели он решился бы на насилие?! Что это с ним? Ведь он всегда глубоко презирал тех жалких представителей сильного пола, которые чванились своей так называемой мужской доблестью и шли напролом, твердо уверенный, что на самом деле это не что иное, как обычное неумение держать в узде свои страсти. Эштон всегда считал, что ему это не свойственно, но то, что произошло только что, заставило его на многое взглянуть по иному.

Он окончательно овладел собой. Подняв голову, Эштон заметил, что пристально смотрит в сторону. Там, буквально в двух шагах от него, стояло большое зеркало в подвижной раме. В нем, словно дивное видение в раме черного дерева, утопая в кромешной тьме комнаты, сияла красотой его возлюбленная. Почти догоревшая свеча бросала золотистый свет на ее восхитительное тело, а она, отделенная от него лишь тонкой поверхностью зеркала, мирно покоилась в своем уютном гнездышке и не подозревала ни о страшной борьбе, что разыгралась в двух шагах от нее, ни о страстях, которые в этот миг терзали его измученную душу. Бешеный гнев забурлил в нем. Он уже занес было кулак, чтобы одним ударом разбить вдребезги проклятое зеркало, разрушить ту преграду, что отделяла его от любимой, но вовремя опомнился. Что за глупость, горько вздохнул он. Ведь преграда, разделявшая их, вовсе не здесь, а это всего лишь отражение.

Мало помалу холодный разум одержал верх. Он всегда был волевым человеком, не позволяя бушевавшим в душе страстям управлять им, как бы сильно они не терзали его. Умиротворенный и спокойный, он низко склонился над постелью и осторожно коснулся поцелуем нежных, чуть приоткрытых во сне губ. Может быть, разгоряченное воображение сыграло с ним шутку, но на мгновение ему показалось, что ее губы чуть заметно шевельнулись, отвечая на его поцелуй. Он отодвинулся и внимательно посмотрел на нее. Изящные брови нахмурились в недовольной гримасе, и с губ слетело какое-то невнятное слово.

Внезапная тоска овладела им и он на цыпочкам покинул комнату. Что за мука знать, что ему еще не раз придется уходить отсюда, крадучись, словно вор, чувствуя ненасытную голодную тоску! Острая боль скрутила в тугой узел низ живота и Эштон сцепил зубы, чтобы подавить стон. Только время может стать его союзником. Время и терпение. Он сам не знал, сколько сможет вытерпеть.

Начинался новый день. Лучи утреннего солнца украдкой проскользнули между приспущенными портьерами в спальню Лирин, нежно коснулись ее лица, мягко освобождая девушку из объятий Морфея. В первое мгновение ей показалось, что силы вновь вернулись к ней. Она чувствовала себя свежей и хорошо отдохнувшей. Но стоило ей поднять руку, как вновь комната завертелась перед глазами, напомнила о себе ноющая боль в мышцах, и стало тошно на душе при мысли, что память так и не вернулась к ней. Отчаяние воцарилось в ее душе, впрочем, ненадолго. Начинался новый день и сияющее свежестью утро, вливавшийся в окна яркий солнечный свет — все это прогнало прочь мрачные мысли. Ей вдруг стало легко и весело, но почему, она и сама не знала. Откуда-то из глубины ее существа поднималась мощная волна уверенности, что все еще будет хорошо и память вернется к ней. Она не понимала, откуда это взялось, но само чувство было ей хорошо знакомо. Она чувствовала, как все ее существо с радостью откликнулось на призыв, наполняясь новой силой и волей к жизни. Лирин снова потянулась, на этот раз она не старалась избежать боли, а словно бы пробовала свое тело, испытывая его возможности. Откуда бы не появилась эта переполнявшая ее энергия, Лирин вдруг поняла, что она и раньше никогда не стремилась избегать трудностей. Пытаясь как-то разобраться со множеством навалившихся на нее проблем, она решила, что проще будет разобраться с ними по отдельности и, выбрала ту, что показалась ей самой важной. Не могла же она до конца своих дней валяться в постели. Чем раньше она преодолеет свою беспомощность, тем скорее наступит день, когда она вновь станет хозяйкой своей судьбы. Лучше всего в этом ей сможет помочь ванна — горячая вода поможет прогнать боль из мышц, но вот как отнесутся к этой просьбе, тем более, в незнакомом доме, она не знала. Впрочем, этот чудак, Эштон Уингейт, до сих пор уверяет всех, что она — его жена. Может быть, стоит этим воспользоваться? Наверняка в этом случае никто не удивится.

Оттолкнувшись от кровати, она некоторое время постояла, чувствуя противную дрожь в ногах, потом оглянулась в поисках домашнего платья. Не увидев его, она осторожно двинулась к камину. Огонь уже почти потух и в комнате было довольно свежо. Рядом с камином в деревянном ящике были сложены кучкой поленья. Девушка отыскала несколько угольков, которые слабо тлели, и оглянулась, чтобы взять кочергу. Как только ее пальцы сомкнулись вокруг нее, словно яркая вспышка молнии сверкнула в ее голове. Перед глазами отчетливо встало видение — чья-то рука высоко занесла над головой точно такую же кочергу. Видение возникло и мгновенно исчезло, оставив ее испуганной до дрожи в коленках. Чувствуя, что ноги не слушаются ее, Лирин с трудом доползла до кресла, и устало опустилась в него, прижав ледяные пальцы к вискам. Сколько она не ломала себе голову, пытаясь понять, что же с ней происходит, все было напрасно. Воспоминание исчезло, оставив после себя холодную, липкую пустоту.