Сокол Гора - Андрей Посняков

Как-то под вечер Максим поймал Уну за руку:

– Придешь сегодня?

– Ого! Соскучился! – Девушка явно обрадовалась. – Давненько не звал.

– Соскучился, да… Заодно научишь меня накладывать на лицо краски?

– Краски?! Конечно! Наконец-то ты захотел походить на истинного вельможу, о благороднейший Ах-маси.

– Ладно тебе смеяться-то. Так придешь?

– Конечно. Погоди, вот только закончу с уборкой. Позвать подруг?

– Нет. Лучше приди одна.

– Как скажешь, господин мой.

В ожидании гостьи Макс улегся на ложе и принялся размышлять. В центральной зале даже ночью в отсутствие хозяина всегда находился кто-то из слуг, если не жрец Сетнахт – тот тоже иногда любил бодрствовать до зари. И необходимо было как-то обойти сие препятствие. Как именно, юноша еще не знал, но почему-то не сомневался – придумает!

Уна проскользнула в дверной проем, как всегда, неслышно, лишь чуть шевельнулась тяжелая портьера. Прилегла на ложе, прижалась горячим нагим телом – из одежды на ней, как всегда, были только тоненький поясок, браслеты и ожерелье; молодые служанки здесь вообще не обременяли себя излишком одежды.

Руки девушки ласково скользнули по груди Максима… развязали набедренную повязку.

– Сделай как в прошлый раз, – тяжело дыша, томно прошептала Уна. – Как ты это называл, когда губы в губы?

– Поцелуй…

Крепко прижав к себе ночную нимфу, юноша принялся целовать ее в губы, жарко и долго. Уна стонала, извивалась: жители Черной земли не знали поцелуя – вместо этого лишь терлись носами. А прикасаться губами к губам… и более того, языком – казалось неслыханным, неимоверным развратом!

Чем сейчас, не очень-то переживая, и занималась Уна. И, кажется, поцелуи возбуждали ее куда больше, чем все остальное…

– Целуй меня, целуй! О…

Желтое пламя свечи выхватывало из полутьмы сплетенные коричневые тела, отражаясь в глазах любовников, пронзительно черных – Уны и светлых, серо-голубых, – Максима.

– Ты обещала научить меня красить лицо.

– Научу. – Соскользнув с ложа, девушка с наслаждением напилась из большой черной кружки. – Я оставила шкатулку за дверью.

Качнулась портьера, и Уна проворно вернулась обратно с небольшим сундучком в руках. Поставив его на пол, открыла крышку и, лукаво взглянув на юношу, шепнула:

– Садись!

– Послушай-ка, – облизнув губы, несколько сконфуженно произнес Макс. – Давно хочу спросить… Не обидишься?

– Если не будешь хулить богов – нет!

– Да я никогда и не…

– Шучу! Спрашивай, милый мой.

– Ты… мы… мы с тобой часто… ну, спим вместе… и с другими тоже. Но ведь от этого рождаются дети и…

Девушка неожиданно расхохоталась и, подбежав к парню, обвила его руками за шею:

– Поверь, глупенький Ах-маси, я и все мои подруги знаем, когда и где нам заводить детей. Уж точно – не здесь! Ты, верно, заметил, что я прихожу к тебе далеко не каждый день? И не всегда – в одно и то же время. О, мы, женщины, знаем много чего… Не вертись! Теперь опусти ресницы… Ага! Подними… Ну и глаза у тебя, брр! Вот уж точно, нехороший взгляд, не людской.

– Да почему же не людской-то? – обиженно переспросил молодой человек, терпеливо снося все косметические манипуляции.

– Потому что! – Уна ловко вырывала ему лишние волоски из бровей изящными золотыми щипчиками. – У всех людей глаза как глаза – черные, а у тебя какие, милый мой? Страх!

– Да ладно!

– И волосы тоже – слишком уж мягкие. Говорю тебе – побрей голову!

Макс дернулся:

– Сама-то чего не бреешь?

– Я служанка. А хороший парик стоит дорого. Ну, чего прищурился, милый?

– Щекотно.

– Щекотно ему… Так! Теперь мы тебя причешем… вот так… припудрим… подведем брови… губы… Так!

Отойдя в сторону, девушка оглядела молодого человека с видом художника, бросающего взгляд на только что написанную картину. Нахмурилась:

– Голубого бы чуть добавить, было бы куда изысканней. Да вот только, увы, нет у меня голубого… один зеленый.

– А я знаю, у кого есть, – словно бы между прочим произнес Макс. – Почти целый флакон! Мы б взяли немножко, и тебе и мне… он бы и не заметил.

– Ты про хозяина нашего говоришь? – покосившись на дверь, шепотом спросила Уна.

– Про него. – Гость заговорщически подмигнул. – Пойдем, а? Или боишься?

– Тебе-то хорошо рассуждать!

Девчонка передернула плечами. Видно было, что ей и хочется и колется. В конце концов, подумаешь, немного краски возьмут… Не обеднеет от этого хозяин, да и не заметит ничего.

– Ну, давай, давай, решайся! Хотя… – Макс вскочил на ноги. – Сиди тут, я и без тебя пойду. Ой, сколько у господина Якбаала интересных вещиц! Ужас просто. Ты их так никогда и не увидишь.

Юноша подошел к портьере и обернулся:

– Ну, я пошел.

– Постой.

Уна тут же бросилась за ним, позабыв все свои опасения:

– Там, в зале, могут быть слуги. Я знаю, как их отвлечь. Тсс! Жди здесь.

Ловко, словно пантера, девушка выскользнула в залу. Максим прислушался. Поначалу все было тихо, но немного погодя послышались чьи-то приглушенные голоса.

– Да-да, клянусь Баст! Они как раз собрались совершать омовение… Или завтра.

– Так сейчас или завтра? – послышался заинтересованный голос.

Ага, так слуги здесь все-таки не немые!

– Может, сейчас… а может, и завтра. – Уна негромко засмеялась. – Ну-ну, Хеви, не приставай… Я же сказала! Идите-ка лучше в сад, глядишь, что-нибудь и сладится.

– Так твои подружки точно туда придут?

– Точно и разливы Хапи не всегда предсказывают… Эй, эй, постойте-ка! Не говорите девушкам, что я вам про них сказала.

– Да уж знаем, не глупые. Спасибо, Уна.

Закрывающая дверной проем портьера дернулась, и тонкая девичья рука, нащупав ладонь Максима, властно повлекла его в залу.

Юноша прихватил свечку – дернулось желтое пламя.

– Все спокойно, слуги ушли, – останавливаясь перед дверью хозяйской опочивальни, тихо произнесла Уна. – Только ты иди первым.

– Хорошо, хорошо. – Макс уже распахнул дверь, вовсе не снабженную замком, и поднял повыше свечу.

Спальня Якбаала оказалась не очень большой, такой же, как и опочивальня, предназначенная для гостей. Широкое ложе на низких позолоченных ножках в виде львиных лап, кресло, два табурета, небольшой резной шкафчик, чем-то напоминающий секретер, три больших сундука, шкатулки. К последним сразу же кинулась Уна, Макс же быстро осмотрел сундуки… а потом и шкатулки… и секретер… И ничего интересного не нашел! Кроме запонок. Обычные такие запонки, для рубахи. А где же сама рубаха, костюм, туфли?

– Слушай, Уна, ты случайно не помнишь – уезжая, хозяин захватил с собой сундук?

– Конечно, захватил, – алчно перебирая флаконы с благовониями и мазями, отозвалась девушка. – Он всегда берет с собой дорожный сундук, его несут специальные слуги. В том сундуке у него какие-то смешные одежды – уродливый серый балахон, закрытые сандалии с жуткими тупыми носами и – представляешь?! – суконные трубы для ног! Ты б увидал – описался бы от смеха! Ой… извини.