Питомник. Книга 2 - Полина Дашкова

Последовала небольшая пауза. Новость показалась Галине Семеновне странной, подумав, она произнесла медленно и снисходительно:

– Я рада, что ты познакомилась с Варей, она почти твоя ровесница. У тебя совсем нет подруг. Надеюсь, ты догадалась угостить ее чаем?

– Естественно.

– И о чем вы говорили?

У Ксюши неприятно похолодело в животе. Хорошо, что Галина Семеновна не могла увидеть ее в этот момент.

– Мы просто поболтали, она очень милая.

– Ну ладно. Я бы хотела, чтобы вы подружились. Когда ты собираешься вернуться на дачу?

– Завтра. Мы как раз утром пойдем в поликлинику, а вечером поедем.

– Надеюсь, не на электричке? Будь добра, закажи такси. Я ведь, кажется, оставила тебе достаточно денег. В телефонной книжке есть номер фирмы «Такси на заказ», прямо на первой странице. Ты поняла меня?

– Да, Галина Семеновна. А как вам отдыхается? Погода хорошая?

– Спасибо, детка, у меня все замечательно. Поцелуй Машеньку, передай Олегу, чтобы обязательно позвонил мне. Будешь уезжать, не забудь включить сигнализацию. И пожалуйста, веди себя разумней. Ты все-таки совершеннолетняя, к тому же мать. А что касается прививок, то, кроме полиомиелита, ничего пока не позволяй делать. Обещаешь?

– Да, Галина Семеновна.

– Я могу на тебя положиться?

– Конечно, Галина Семеновна.

– Погоди, мне не нравится твой голос. Я чувствую, ты что-то скрываешь.

– Галина Семеновна, не волнуйтесь, у нас все отлично. Машенька здорова.

Едва Ксюша положила трубку, телефон опять зазвонил.

– Привет, это Варя. Слушай, у вас дача по Ленинградке?

– Да, а что? – удивилась Ксюша.

– Ты когда собираешься ехать? Завтра?

– Да, вечером.

– Отлично! Я вас отвезу. Зачем тебе с ребенком тащиться на электричке? Я как раз завтра вечером должна съездить в Клин, в краеведческий музей. Это по дороге. В котором часу за вами заехать?

– Спасибо… Мне неловко, честное слово… я не знаю, сколько мы пробудем в поликлинике, и вообще…

– Ну, я думаю, к шести вы уже вернетесь. Все, договорились. В шесть я заеду.

– Вот как все хорошо, – произнесла Ксюша, положив трубку. – Сейчас мы просто погуляем, пожалуй, пойдем на Патриаршие, с колясочкой, как нормальные люди. По дороге купим какое-нибудь кино, пострашней, чтобы расслабиться, завтра первую половину дня будем просто бездельничать, дождемся Варю, вернемся на дачу с комфортом и заживем, как будто не было никакого бандита с пистолетом и ножом и Олег вовсе не наркоман, а совсем наоборот, отличный муж, отец, талантливый… стоп, талантливый кто? Сценарист? Но у него нет ни одного сценария. Писатель? Допустим, наберется пара-тройка внятных страниц. Я честно старалась прочитать рукопись его романа о каком-то Эго, который впрыгивает в собственную кровеносную систему, оттуда перебирается в пищевод, проходит положенный путь, вплоть до прямой кишки, и попадает прямехонько в унитаз. Пожалуй, это единственный логичный момент во всем романе, но именно здесь повествование кончается. Ладно, будем считать, что он талантливый заместитель главного редактора. Он не наркоман, просто болеет иногда, как всякий нормальный человек. В самом деле, ведь умудряется верить в это пожилая, многоопытная, тертая жизнью Галина Семеновна. Мне, юной и наивной, должно быть совсем легко принять желаемое за действительное.

Ксюша одела ребенка, уложила в коляску, зашла в ванную, осторожно взяла в руки страшный нож с черепом на рукояти и подумала, что Варя, вероятно, права, эта штука представляет собой большую ценность. Было бы разумно отнести это в милицию в качестве вещественного доказательства, что ночью в квартире действительно побывал бандит. Но ведь возможен и совсем другой вариант. Нож принадлежит Галине Семеновне или кому-то из ее знакомых. Ей как специалисту по антиквару могли принести его для экспертизы, для продажи, и бандит явился сюда именно за ним. Нашел, отправился умываться, а потом забыл его в спешке. В таком случае нести нож в милицию было бы глупостью. Неизвестно, какая за ним стоит история, может, весьма криминальная. Антикварный бизнес отнюдь не стерильное дело, и получится, что Ксюша подставит любимую свекровь. Да, но при таком раскладе и бандиту отдавать его нельзя! И вообще, напрасно она не рассказала все свекрови по телефону. Вот с кем стоило посоветоваться, вот кто главная героиня дурацкой ночной драмы.

– Ну конечно! – воскликнула Ксюша с искусственной веселостью. – Это все забавы великолепной Галины Семеновны. А мы совершенно ни при чем, мы отправляемся гулять, отличная погода, и грозы сегодня не обещали. – Она положила нож на полку в ванной, рядом с банками и бутылками, закрыла дверь, погасила свет, надавила на штырек замка, заперла нож в темноте, как будто он был живой и мог убежать.

Выйдя с коляской во двор, она огляделась и не заметила ничего подозрительного. На детской площадке, на бортике песочницы, целовалась парочка. Какой-то дед волок поломанный стул от мусорного контейнера. Знакомая старушка из соседнего подъезда выгуливала своих карликовых пинчеров. Собачки, родные братья, были одеты в вязаные голубые кофточки. Ксюша знала, что им по шестнадцать лет, для собак это глубокая старость. Они зябли даже летом, и хозяйка вязала для них одежду, как для маленьких детей. Никого, кроме этих двух дрожащих пучеглазых крысят, у нее на свете не было.

– Добрый день, Вера Сергеевна! – крикнула Ксюша и подкатила коляску поближе. – Какие они у вас сегодня нарядные!

– Здравствуй, деточка, – важно кивнула соседка. – Ты почему в Москве?

Ксюша не сочла нужным в сотый раз повторять вранье о прививках и спросила со сладкой улыбкой:

– А вы давно гуляете?

– Давно, часа два, моим малышам надо много гулять, доктор говорит, в их возрасте свежий воздух и движение – это главное. У Лорика появился нехороший кашель, а у Гарика постоянно трясется голова. – Она тяжело наклонилась, взяла собачек на руки. – Видишь, как они оба плохо выглядят?

– Ну что вы, Вера Сергеевна, совсем не плохо, они у вас такие хорошенькие. – Ксюша погладила трясущуюся собачью головку. – Это Лорик или Гарик?

– Гарик. Их очень просто различить. У Гарика подпалины на грудке в форме бантика, а у Лорика круглые, как две медальки. И нос у Гарика светлей, и вообще, у них совершенно разные мордочки. – Она нежно поцеловала собачек в маленькие розоватые носы, сначала Гарика, потом Лорика. – Их мама трижды становилась лауреаткой конкурса красоты, очень славная была собачка, не только красивая, но и умная, прожила двадцать лет и сохранила до старости здравый рассудок. А вот отец – настоящий проходимец, кусал собственных хозяев, до зрелого возраста грыз обувь и гадил в квартире. Конечно, не тем будет помянут. Он трагически погиб. Ему едва исполнилось семь, когда он свалился с одиннадцатого этажа. У него была ужасная манера – лаять с балкона, и вот однажды так возбудился от собственной брани, что выскользнул в щель под ограждением. На хозяев было страшно смотреть. – Она протяжно, горько вздохнула, закатила грубо подведенные глаза. – Впрочем, по большому счету, они виноваты сами. Надо было правильно воспитывать собаку. А с другой стороны, дело не только в воспитании, но и в генах. К счастью, у Гарика и Лорика характер их матери, я это поняла сразу, с первых же дней их жизни, именно поэтому выбрала их из всего помета. Они у меня такие молодцы, вот сегодня нам пришлось пережить настоящий шок, мы так хорошо гуляли, замечательная погода, ни одной большой собаки во дворе, мы были совершенно спокойны. Но случилось нечто ужасное, я всегда знала, в наше время нельзя расслабляться, правда, Гарик, солнышко мое? – Она замолчала, чтобы наградить Гарика нежным поцелуем.

– Скажите, вы случайно не заметили здесь, во дворе, молодого человека в голубых джинсах и белых кроссовках? – выпалила Ксюша, вклинившись в паузу. – Такой неприятный блондин среднего роста, лет тридцати пяти.

Вопрос показался Ксюше настолько идиотским и бесполезным, что она даже покраснела. Во-первых, Вера Сергеевна никого, кроме Лорика и Гарика, в этом мире не видела, во-вторых, бандит мог десять раз переодеться, и в-третьих, какая разница, заметила его старушка или нет? Он где-то рядом и очень скоро опять появится, Ксюша чувствовала это всем своим организмом.

Лицо Веры Сергеевны между тем странно окаменело, щеки втянулись, подведенные глаза выкатились из орбит, и старушка стала удивительно похожа на своих питомцев.

– Вот именно об этом я и говорю! – выдохнула она и оскалила голубоватые вставные челюсти. – Я это чудовище никогда не забуду! – Она схватилась за ручку коляски и страшно зашептала Ксюше в лицо: – Люди, которые могут травмировать животное, вовсе не люди, их надо судить и расстреливать, да! Расстреливать и судить! – Собачки были все еще у нее на руках и принялись тоненько, возмущенно подвывать своей хозяйке.

– Значит, вы видели его? – спросила Ксюша.