Мэри Поппинс для квартета (СИ) - Тур Тереза

Я вопросительно посмотрела на дочь.

— Ты где-то витаешь.

— Маша.

— Там все снесено. Сайт. Социальные сети. ВК, Инстаграмм. Официальных групп просто нет.

— Канал на «Youtube»? — тихо спросил Иван.

— Тоже.

Тяжелым вздохом я подавила все слова, которые просто рвались из меня. Не ругаться же при ребенке, Клео и четырех мужчинах, которые тоже себе этого не позволяют. Так что мне просто нечего было сказать этому миру.

— Зато запустили… Смотри. — Иван протянул мне свой телефон.

«Кружааат ветраааааа»…

На видео была чудесная нарезка из отвязного вечера в караоке-баре. С оскорблениями молодых людей, докопавшихся до певцов. Матом (не в нашем исполнении) Дракой. Полицией. Наручниками. Заломленными руками. Воронком. Супер! Вот просто звезды пленительного счастья.

— Хороши, — кивнула я на ролик. — Чего приуныли? И такое бывает. Это Клео совершенна, а вы только люди. Хотя время от времени об этом забываете.

— Это же катастрофа, — Лев вцепился в волосы. — Там уже сто тысяч просмотров. Вся наша репутация, наша работа над имиджем! Столько лет… Все к черту.

— Ролик выложили минут тридцать назад, — вздохнула Машка. — Это за столько набежало.

19-2

— Хороши, — кивнула я на ролик. — Чего приуныли? И такое бывает. Это Клео совершенна, а вы только люди. Хотя время от времени об этом забываете.

— Это же катастрофа, — Лев вцепился в волосы. — Там уже сто тысяч просмотров. Вся наша репутация, наша работа над имиджем! Столько лет… Все к черту.

— Ролик выложили минут тридцать назад, — вздохнула Машка. — Это за столько набежало.

— Будем считать, что это — слава, — отрезала я, оглядывая певцов. Да, это не петь на четыре голоса в смокингах и не гарцевать победителями всего и всех. — Вы тут вполне живенько выглядите. Харизматично, я б сказала.

Они переглянулись уныло. Как-то мои слова их не впечатлили.

— Маша. Создаете канал на «Youtube». Иван, давайте вместе. Выкладывайте обращение к зрителям, которые писали. И какую-то образцово показательную песню. И одежду подберите, чтобы не в пафосе. Проще. В тему.

— Мы еще «гоп-стоп» не пели, — проворчал Иван.

— Видимо, все к этому идет. И к «Мурке». Будете звездами шансона. Вас там еще не было, кстати.

Скривились. А вот зря. Там и Митяев, и мой любимый Розенбаум. И Высоцкого крутят. Вполне себе компания.

— Мам, — окликнула меня дочь. — Может мы вообще зарегимся где можно и где нельзя? Где были и не были, — улыбнулась дочь. Похоже, ей суматоха нравилась. — И выложим.

— Вперед. И каждые пару часов видео из твоих запасов. И что-то из песен. Чередуйте. Иван.

— Понял.

— Но мы не все Машины записи видели, — очнулся Лев. — Вдруг.

Переглянулись — и уже рассмеялись все вместе. Раскатисто басил Сергей, заливистым ручейком переливался Иван, громко и с переливами гоготал Артур. Лев посмурнел, помрачнел, обратил на нас глаза-бритвы. Но как-то сегодня на это вообще никто внимания не обратил. Он вздохнул и присоединился к нам. Заливисто и заразительно.

— Сергей, звони Томбасову, — отсмеявшись и вытерев слеза сказала. — Предупреди, но попроси не вмешиваться. Мы должны справиться сами.

— Хорошо. Но я думал, что он здесь.

— У него встреча.

На самом деле, как только я увидела за воротами знакомый уже мерс, поняла, что без разговоров и объяснений не обойдемся, я попросила дать мне поговорить с крещендовцами. И опять же не вмешиваться. Томбасов ворчал: «Зачем. Я вполне со всем разберусь». Но в конечном итоге я его уговорила.

— Лев, Артур, у вас есть знакомые на радио. Чтобы прямо сегодня ваши какие-то интервью вышли? О счастливом воссоединении. Там, песенку спеть. Жизнерадостную! И посмеяться над вашими выходными на прошлой неделе?

Кивки.

— Вам только армией командовать, — ворчит Лев.

— Почему армией, — смеюсь. — Фронтом. Как минимум.

И они как-то ловят мое настроение, подстраиваются под него, будто берут ноты в сложной партии. Оглядываюсь. Все при деле. Клео бдит. Красота. Я вздохнула, потянулась за своим телефоном — смотреть реакцию поклонников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Класс!»

«Постановка?»

«Сереженька вернулся?»

«Сережа?!!! ООООООО».

«Правда».

«Оказывается, они классные. Я думала — зануды».

«О, а кто это? Поют же классно».

«Почему таких не знаю».

«А у коротковолосого темного удар ничего так поставлен».

«Да и патлатые ничего».

«Они еще и поют».

«Думал, уродцы они, а еще и ничего».

Просмотры бешеные, негатива не так и много. Я торжествующе улыбнулась: похоже, это был восторг! Как-то Дана — а я была просто уверена в ее причастности ко всему — просчиталась.

Вынырнула из сети. Ваня и Машка что-то химичили уже с двух ноутов. Сергей что- то рассказывал по телефону. Судя по тому, что он старательно улыбался и артикулировал — то что-то официальное. Лев и Артур отвечали на звонки.

— Еще минут пятнадцать — и дергаем, — сообщил мне Лев. — Договорились.

— И еще два — с утра! — поднял вверх указательный палец Артур. — Кто куда поедет?

— Разберемся.

— Одежда? — спросила. — Сейчас в какой?

Они были одеты явно не для выхода в люди. Разноцветные футболки да джинсы.

— Может, время стать ближе к людям? — рассмеялась. — Не время для смокингов.

— Позвоню Славе, — решил Сережа. — Если одобрит.

— И предупредите Даню, чтобы говорил то же самое, что и мы все. — попросила я. — Лев, можно тебя.

Мы отошли.

— Спасибо, — тихо проговорил он, склонив голову. Длинные волосы закрыли все лицо. — И прости… Я.

— Все потом. Смотри, — махнула рукой, такой азарт меня взял. — Первым делом — самолеты.

— Что? — не понял он.

Я протянула ему телефон. Полмиллиона просмотров — чуть больше часа прошло. Как там говорится — минута славы? Все на пользу квартету!

— Это же… шанс. Интервью. И… — быстро сообразил он. — Свежий концерт? Прямо сейчас?

— Он-лайн, ночью. Прямо в репетиционном зале. Вживую. Пишите приглашение. Пока вы будете ездить, мы с Машкой по отвечаем, попишем и по заманиваем. Так. Бегом-бегом-бегом!

— Звукорежиссера надо! — У Льва загорелись глаза. — Чтоб звук шел нормальный. И камеры. Не с наших же транслировать. Свет… Сейчас дерну. Вы их тут встретьте?

Концерт начали к двенадцати ночи. Основную часть закончили к половине второго. Парни пели, дурачились, рассказывали о себе. Я отвечала на вопросы зрителей, печатая как заведенная, Клео блюла порядок, пару раз продефилировала перед камерой. Получила шквал лайков. Просмотры были умопомрачительные. Негатива, правда, было тоже достаточно. Но я не успевала отвечать. Недоброжелателей гасили сами зрители.

В третьем часу мы выключили все. Отправили спать Машу, покормили звукорежиссера, оператора, спеца по свету и принесшегося помогать Евгения, поужинали сами. Я начала клевать носом сразу, как только ребенок ушел. Еще что- то отвечала парням, которые никак не могли разойтись и у которых адреналин просто зашкаливал.

— Вы сегодня спать думаете? — раздался у входа в столовую недовольный голос Томбасова. — И вообще — у вас завтра репетиция с оркестром. Почему я должен об этом помнить. И Олесю совершенно замучили! Вредители.

Он подошел, подхватил меня на руки и понес. С мыслью о том, с каким удовольствием я сейчас буду его целовать, а потому кааак накинусь… Я и заснула.

Глава двадцатая

Надо бы влюбиться. А то проблем давненько не было

(С) с просторов

Проснулась и поняла, что моя мечта исполнилась. Я выспалась. Наконец-то! Ничего не тревожило меня, никакие мысли не гудели неотвязными комарами. Ни в какой бассейн меня не тянуло посреди ночи. И…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я скосила глаза и поняла, что сплю я не одна, меня нежно приобнимают и тихо сопят мне в ухо. И сладко-сладко спят.

Томбасов.

Получается, что ему я обязана покоем. Даже мысли о том, что я понятия не имею, сколько сейчас времени и как прошли интервью и что вообще происходит с доверенным мне квартетом… Как-то беспокоили, но не изводили. И даже не мешали особо. Справятся. Не маленькие.