Цвет жизни (СИ) - Ройс Саша

— Соня, — выдыхаю я самый первый вариант подходящей кандидатуры, пришедшей мне на ум.

Панкратов устремляет взгляд в мою сторону. Брови сдвинуты, словно скрещенные мечи. Пусть он и видит размытые изображения, но гнев и злость, которые от него исходят, мне ничуть не кажутся эфемерными. Я сжимаюсь в комок, хотя той вины, которой видит в моем поступке Валентин, я не признаю.

На мое счастье он переводит взгляд на Татта и одобрительно выдыхает:

— Звони!

Глава 46

Татт не звонит Соне непосредственно. Он решает действовать через зама. Набирает номер Аркадия Семеновича и передает ему приказ Валентина, прихватить с собой помимо переводчика и референта.

Я не вслушиваюсь в телефонный разговор, так как меня начинает разъедать подоспевшая дилемма: а правильно ли я все сделала? Несмотря на то, что внешне я проявляю выдержку, внутри все так и клокочет. Не исключено, что именно поэтому я не замечаю, как рядом со мной оказывается Панкратов.

Мою реакцию выдает лишь удивленный вдох, но он меня сразу старается успокоить.

— Тихо, — его ладонь покровительственно опускается на мое плечо. — Пошли в соседний номер, — к моему удивлению произносит он спокойно, но тут же с нажимом добавляет: — живо!

С недоверчивым изумлением наблюдаю, как Валентин проходит к смежной двери номера и исчезает за ней, даже не оглянувшись.

Хочет устроить мне разборки без лишних глаз? Ага! Как же! Разумно было бы остаться, но я как верное вьючное животное прусь за своим хозяином, то есть начальством. Иа!

— Да!? — с нескрываемым возмущением шиплю я, прикрыв за собой дверь. Караулю выход на всякий пожарный случай.

— Что ты шепчешь? Татт нас все равно не слышит.

Просит говорить громче, а сам вторит мне вполголоса.

— Панкратов, отстань от меня. Мне надо успокоиться. Можно я поеду домой? — чувствую, что не отпустит, но должна же я по-человечески попробовать договориться.

— Пораскинь мозгами, Света. Судя по той информации, которая у нас есть, люди Комацу следят за нами. Они уже знают, что ты здесь. Пусть Акио думает, что будет так, как спланировал он. Так что твой выход через парадный вход отеля до начала встречи, выдаст уже нашу стратегию.

— Ты уже все придумал? — ахаю я.

Собеседник игнорирует мой вопрос и чеканит свой:

— Так ты подождешь меня? Мне нужно тебе кое-что сказать. Это важно. Я хочу, чтобы ты дождалась меня после переговоров в этом номере.

Ага! Размечтался! Будешь опять мне руки выкручивать и устроишь допрос с пристрастием. Нет уж!

— Ну-у… хорошо, — уступчиво вещаю я в надежде, что фокус внимания сместиться с моей персоны на переговоры.

В страхе замираю, когда вижу, что мужчина движется в мою сторону. Признаться, даже зажмуриваюсь. Но он только вкладывает в мою руку карту-ключ от номера.

— Я сейчас выйду, и ты можешь закрыть смежную дверь, чтобы больше тебя никто не побеспокоил. По легенде: у тебя заболел живот.

— Голова вроде…

— Света! Сиди и жди меня! — велит Валентин и покидает вторую часть номера через смежную дверь.

Закрываю ее и осматриваюсь. Апартаменты просторные, со всеми удобствами. А самое главное, имеется выход в коридор.

* * *

Пробку из горлышка мне удалось извлечь не сразу. Пришлось изрядно повозиться. В итоге в изнурительном противостоянии был ранен один палец правой руки, но цель была достигнута. Игристое вино полилось в бокал под мой победоносный возглас.

Ну как победоносный… Отпраздновать новый этап в жизни, на мой взгляд, просто необходимо. Вот и я, практический безработный специалист, завтра начну искать подходящую вакансию.

Меня никто не тянул за язык, но поступить иначе я не могла. Школа Панкратова старшего сказалась! Блин… Я понимаю, что оставлять такого работника нецелесообразно, поэтому сразу себя приговорила к увольнению. Грустно, конечно, но и завтра солнце взойдет, и я обязательно что-нибудь придумаю.

Выпить игристого вина — это не только способ взбодрить себя, но и притупить боль. Мужчины они все жуткие собственники, так что, узнав о моей интрижке с Комацу, Панкратов меня не простит. Хотя… это не справедливо. Ведь у него совсем недавно была девушка и ничего. А у меня один раз — и плохая! Ой! Если так точно решил, значит, Бог миловал! А как он еще решит? Однозначно так и будет! В конце концов, жизнь на этом не заканчивается. Будет и на нашей улице камаз с пряниками. Успокаиваю я себя, осушая второй бокал игристого белого вина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Последний глоток я делаю под звук звонка в дверь моей квартиры. Четверть второго ночи. Кому, интересно, я понадобилась? Чутье вопит мне очевидный ответ, а здравый смысл талдычит: «Нет! Не может быть!»

«Если это ты, Панкратов, то я тебя прибью! Вот что еще надо от меня? Мне и так без тебя будет плохо…» — обращаюсь я в мыслях к небезразличному для меня человеку, и на глаза едва не наворачиваются слезы.

— Кто?

— Дед Пихто!

Панкратов! И на моих губах расцветает улыбка. Надолго ли?

Открываю дверь, и меня тут же сметает в сторону. Я теряю равновесие, но не падаю. Сильные руки подхватывают меня под бедра, заставляя обхватить ногами мужской торс. В тот же момент инстинкт самосохранения сподвиг меня обхватить незваного и наглого гостя за шею.

— Какого хрена ты сбежала? — рычит на меня мужчина, чуть ли не брюзжа слюной.

— Тебе нельзя поднимать тяжелое. Угомонись, — призываю я к здравому смыслу.

Валентин разворачивается и закрывает дверь, вдавливая меня спиной в полотнище.

— Я так поняла, прислушиваться ко мне никто не собирается, — из груди вырывается прерывистый вздох.

— Не сбегала бы, может быть и прислушался! — упрекает он, не ослабляя хватки.

— Я вышла через служебный вход. Никаких подозрительных лиц не видела, — по-детски лепечу я, стараясь дышать носом.

Сглазила! Панкратов принюхивается.

— А кто у нас тут выпивает без разрешения начальства?

Я резко отворачиваю голову и дышу в сторону.

— Не поможет. Говори!

— Я праздную свое… увольнение, — слова даются нелегко, вопреки моему физическому положению. Не выдерживаю и кладу подбородок на плечо Валентина.

— Какое на хрен увольнение? Рабочая смена только начинается!

Не остается сомнений — Панкратов что-то задумал. Отвлечь его? Спросить о переговорах? Ага! И напомнить ему об Акио? Ну уж нет! К черту японцев!

— Давай отключим головы, заяц? — неожиданно предлагает он.

Что? Отрываю подбородок от плеча Валентина, затем накрываю ладонями его щеки и пристально всматриваюсь в его глаза. Никаких больше раздумий! Отключить мозг! И я с удовольствием приникаю губами к его губам.

Глава 47

Панкратов резко поднялся с постели и пару секунд возится со своими вещами. Его одежда валяется на ковре с высоким ворсом прямо у подножия кровати. Найдя, что искал, он рывком сдирает простынь с матраса и, запахнув ее вокруг пояса, низко повязывает на бедрах.

Подойдя к окну, Валентин разворачивается и пятой точкой упирается о подоконник. Он смотрит через плечо во двор. Я понимаю, что он плохо видит и его уж точно не беспокоит то, что происходит на улице в три часа ночи. Скорее всего, он просто над чем-то задумался.

Вожу взглядом по его стройному торсу. Признаюсь себе: я не могу отвести глаз от Панкратова в свете уличных фонарей. Как жаль, что мы сейчас не загородом, где лунный свет — это не городская фантастика, а реальное волшебство природы.

Не сразу замечаю в его руках аккуратную пачку и зажигалку. Чик — и он прикуривает сигарету. В ноздри бьет запах табака. Вот что сказать? Он же не ребенок. Подбираюсь на постели, сажусь, окружив себя одеялом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Зачем ты куришь? — мои обнаженные плечи вопросительно дергаются.

В ответ или не в ответ Валентин запрокидывает голову и выпускает ровную струйку сизого дыма.

— Хочу. После качественного секса сигарета самая вкусная.

— Хм, — без оттенка одобрения или упрека хмыкаю я.