Золотые ручки (СИ) - Екатерина Морозова

А вот Башин, благодаря своему прекрасному чутью хищника, сразу заподозрил неладное, и как только Вика нажала на кнопку отключения разговора с Владом, сказал:

— Я в последний раз предупреждаю тебя о необходимости держать Токарева на крючке. Будь с ним завтра поласковее, и переставай изображать из себя идиотку, скрываясь от него неделями из-за какого-то деда.

Вика ничего не ответила, лишь допила вино, с ненавистью смотря на Богдана, которому было абсолютно всё равно не мнение этой красотки.

— А теперь — порхай отсюда, — скомандовал Башин, показывая всем своим видом, что дальнейший разговор с ней ему неинтересен.

Оскорбленная невинность с фырканьем встала из-за стола, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, не прощаясь с Богданом, отчалила в сторону выхода из ресторана.

Думает самый умный? Но и она далеко не глупа. Пусть опасается, что настроить Влада против него для неё плёвое дело, особенно благодаря тому влиянию, что она оказывает на Влада. Башин и сам не успеет оглянуться, как его строительная фирма окажется полностью в её руках. Обладать властью и огромным количеством денег было самой большой мечтой Виктории, и она знала, что в одном плане Богдан прав — пора возвращаться в игру.

Не смотря на вчерашнюю грозу, за окном стояло превосходное утро. Яркое солнце освещало пока еще зеленую листву на деревьях, но в воздухе уже чувствовалось неизбежное наступление осени. Влад вскочил с постели непривычно рано, но всё равно выспался, мечтая поскорее увидеть Миру. Но ни через полчаса, ни через час, девушка не спустилась на завтрак. Даже Григорий Иннокентьевич был страшно удивлен, поскольку на дорогую внучку это было совсем не похоже.

— Может нездоровится ей? — забеспокоился старик.

— Пойду, посмотрю, — уже одетый в накрахмаленную рубашку и брюки со стрелками, Токарев обрадовался нежданно подвернувшемуся поводу проведать Ручкину.

Подойдя к двери Миры, он на секунду замер и глубоко вздохнул. Что это с ним? Последний раз он так волновался лишь в школе, на выпускном вечере, приглашая понравившуюся ему девушку на танец. Тогда он был еще не так уверен в себе, хотя, если смотреть правде в лицо, уже тогда был фаворитом всех одноклассниц.

Влад повернул ручку и открыл дверь, пройдя в полутемную комнату, поскольку окна были плотно зашторены. Распахнув шторы, Токарев увидел премилейшую картину: посреди кровати, с небрежно отброшенным в сторону одеялом, в кружевном белом неглиже лежала Мира. Щёки девушки раскраснелись ото сна, а локоны светлых волос, точно шелковые струи водопада, обрамляли её лицо, ниспадая на подушку.

Мирослава глубоко и ровно дышала, чуть приоткрыв губы, и Влад невольно залюбовался ей. А ведь она настоящая красавица! И как он этого раньше не замечал? Он подошел поближе, усевшись на край постели, чтобы как следует запомнить каждую черту лица Мирославы.

Не сдержавшись, он провел пальцами по её пухлым губам, но Мира так и не проснулась. Влад улыбнулся и, накрыв спящую девушку одеялом, вышел из комнаты.

Всё следующее утро я упорно скрывалась от Влада. Даже специально на работу опоздала, только чтобы с ним не встречаться. Пришлось притвориться спящей, когда он вошел в спальню, потому что обсуждать с ним события вчерашнего вечера я была совершенно не в силах. И как я только смогла не улыбнуться, когда он дотронулся до моих губ? Наверное, только страх помог мне продержаться. Из-под опущенных ресниц я наблюдала за тем, как Токарев смотрит на меня. От его взгляда, даже мурашки по спине пробежались. Лишь когда он захлопнул за собой дверь, я выдохнула, начав экстренно собираться на работу.

Поцеловав, смотрящего очередной выпуск новостей, дедушку, схватив пирожок со стола на кухне, я полетела на станцию скорой помощи. Успела я как раз вовремя, поскольку как только я плюхнулась за стол, в кабинет зашел вернувшийся с Югов, довольный как стадо слонов, Пипетка. Арнольд Феоктистович небрежно улыбнулся Любочке, прямиком направившись ко мне. Загорелый «орел», облетел меня как неприступную скалу, примостившись на излюбленном им краешке стола.

— Мирослава! А Вы умеете удивлять, — подмигнул мне Сафонов.

Я растерялась, не понимая, о чем на этот раз он хочет со мной поговорить. Тем временем Пипетка продолжал:

— Стоило мне уехать, как Вы, наконец, осознали глубину своих чувств ко мне и принялись исправлять эту нелепую ситуацию с депутатом. Даже жить к нему переехали! — я раскраснелась, думая о Владе, потупив глаза. Но мой жест был расценен всего лишь как смущение от слов начальника.

— На премию не надейтесь, — он сказал это подчеркнуто громко, чтобы его расслышали другие сотрудники, находящиеся в кабинете, и более спокойным тихим голосом добавил: — Но в ресторан завтра я с Вами схожу.

Надо было срочно что-то придумывать, а то оглянуться не успею, как стану «старшей женой» Арнольда Феоктистовича. Вспомнив о том, какой завтра день, я жутко обрадовалась, что даже сочинять ничего не придется.

— Арнольд Феоктистович! Я крайне польщена, но завтра у моего друга конкурс, где я буду участвовать в качестве модели. Извините, не смогу с Вами никуда пойти.

Глаза Пипетки разгорелись ярким огнем, при слове модель. Наверное, перед глазами начальника возникла стая девиц с умопомрачительными формами в купальниках.

— Мирослава, это, безусловно, уважительная причина. Я обязательно приду завтра посмотреть на Вас. Есть пригласительный? — я забитым взглядом посмотрела на Любочку. Бедная лаборантка, из-за Пипетки она будет лишена похода на завтрашнее мероприятие. Я достала из сумочки пригласительный, предназначенный для Любы, о котором она даже не подозревала, и отдала его в загребущие ручонки руководителя. Довольный Пипетка, забрал пригласительный, и, покровительственно похлопав меня по плечу, удалился по своим особо важным делам.

— Вот мерзавец! — ласково проводила Пипетку Любочка.

Я уткнулась головой в свои руки, скрещенные на столе. Даже работой отвлечься не удалось — как назло все сегодня решили остаться здоровенькими. Даже наши постоянные «клиенты» с аритмией не звонили. Обычно когда такой «штиль», значит, по полной программе достанется Игнату в его вторую смену.

— Что с тобой? — спросила лаборантка.

Я оторвала голову от стола, жалостливо посмотрев на неё.

— Кажется, я вчера поддалась минуте слабости и сделала кое-что нехорошее, — решила я хоть кому-нибудь выговориться, завуалировав подробности реальной ситуации.

Люба подскочила к моему столу, присев на стул рядом со мной.